Святой: гарпун для Акулы - Зверев Сергей Иванович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/88
• Следующая

Глаза видят знакомый предмет и успокаивают мозг, а я вместо сигареты получаю конфету. Мне один нарколог порекомендовал. Труднейшая штука, знаешь ли, бросить курить.

Сталин и тот жаловался: «Войну выиграл, а трубку продолжаю курить, не хватает силы воли…» Это у Сталина воля слабая! Что о нас, простых смертных, говорить!

Генерал сунул конфету за щеку. Штаб батальона заполняли офицеры. Они рапортовали генералу о прибытии, рассаживались на стулья вдоль стены. Святой оставался стоять.

— Садись, Рогожин! Садись, дорогой, — фамильярно прогнусавил Банников, перекатывая во рту языком конфету.

— С чем твой друг пожаловал? — шепотом спросил майор Виноградов.

— Он такой же мне друг, как и тебе, — тоже шепотом ответил Святой.

Совещание длилось недолго. Банников изложил последние директивы Министерства обороны, пустые и бестолковые, спросил, есть ли жалобы, пожелания, осведомился о настроении личного состава.

— У меня все. Можете быть свободны! — ленивым взмахом руки отпустил он офицеров. — А вас. Рогожин, я попрошу остаться! — крылатой фразой из известного фильма задержал генерал Святого.

— Завод имени Ленина ограбили! — без лишнего вступления перешел к делу Банников, когда они остались вдвоем.

На заводе выпускалось автоматическое оружие. При нем находились склады готовой продукции, затоваренные под самую крышу. Оружие получателям не отгружали, так как сорвался график движения эшелонов. Хотя у КГБ республики было другое объяснение и отсутствию вагонов, и накапливанию оружия на складах.

— Считаю поиски безнадежными, если не подключится армия! многозначительно произнес генерал и забарабанил пальцами по столу. — По сведениям местных товарищей, вывезено около четырехсот единиц. «Калашниковы», причиндалы разные к ним, вроде ночных прицелов и штык-ножей. Что им это, приснилось, что ли? Склады и завод военные. Точный учет ведут наши люди! — Банников не скрывал раздражения.

— Разрешите вопрос, товарищ генерал?

— Валяй! — милостиво разрешил Банников.

— Склады завода вскрыли три дня тому назад. Весь город об этом шумит. Захватили в заложники водителя, — перечислял известные факты Святой. Почему мы медлим? По горячим следам, подключив ваше разведуправление к следствию местного УВД…

Генерал сердито засопел и поднялся.

— В печенках вы, умники, у меня сидите! — проворчал он. — Короче, Рогожин, местные товарищи уверены, что оружие из города ушло. Более того, у них есть сведения банда, совершившая налет, была замечена в райцентре Кара-Балта и направляется к предгорьям. Министр попросил меня выделить отборные подразделения для преследования и обезвреживания преступников. Банников встал напротив Святого. — А ты у нас ас возвращать украденное. Первый кандидат со своими орлами на награду! Уничтожишь банду — внеочередное звание! Засиделся ты в старших лейтенантах! Такому парню побольше звезды на погонах пора носить!

Банников потрепал своего собеседника по плечу, скептически посматривая на, стертые до белизны лейтенантские звездочки.

Поиски были организованы из рук вон плохо. Следствие выдвигало массу версий одна нелепее другой: оружие похитила преступная группировка для нападения на государственные золотые прииски; оно понадобилось лидерам националистических банд, стремящихся повторить резню узбеков в Оше и Намангане; стволы вообще никто не похищал, а нападение разыграно, чтобы скрыть воровство на самом заводе.

Но в городе Кара-Балта нашли заводскую машину, угнанную при ограблении. А всевидящие старушки, которые везде одинаково глазасты и запоминают каждого незнакомца не хуже, чем профессиональные сыщики, сообщили: из машины явно не местные люди вытаскивали тяжелые ящики.

Киргизские чекисты действительно хотели найти пропажу. Кто-то сообразил облететь на вертолете стоянки чабанов и порасспросить, что делается в степи. Несколько пастухов подтвердили: к отрогам Таласского Алатау идут шесть чужаков.

Настало время действовать группе Рогожина. Разделившись, спецназовцы прочесывали степь. Первым на след Вышел Святой…

Солнце уже перевалило зенит. Голубые зубцы гор рельефно выделялись на горизонте. Спецназовцы шли, вполголоса переговариваясь между собой.

— Слон, ты совсем к дембелю не готовишься! — возмущался Серегин. Заявишься домой, как последний чмошник! Аксельбант себе сплел?

— Стропу где я найду? Год прыжков не делали! — пробасил Голубев.

— Махнемся, — вкрадчиво сказал младший сержант голосом Остапа Бендера, предложившего Эллочке-людоедке обменять стул на чайное ситечко. — Ты мне свои знаки «Гвардия» и классности. Я — метр стропы!

— Обуть Слона хочешь! — укоризненно заметил Коваль, шагающий вслед за Серегиным. — Значки на шнурок променять!

— Закрой хлеборезку. Коваль, — прошипел Серегин, спасая невиданной выгоды контракт. — Мы с Голубевым сами договоримся… Товарищ старший лейтенант, а правда, что первого секретаря Оша в ЦК республики перевели с повышением? — сменил тему младший сержант.

— Правда! — подтвердил Святой.

— Чудеса! — хмыкнул Серегин. — Вспомнишь тот городок — вздрогнешь! У тузов свой расклад, конечно. Ваня, домой вернемся, старайся стать председателем колхоза!

— Разогнался, жди! — с северной меланхоличностью отозвался вечный объект насмешек Серегина. — Он у нас пашет, как электровеник.

— А ты работать не хочешь! — напустился на Ковалева записной балагур. Товарищ старший лейтенант, я предупреждал: Ковалев — филон!

— Внимание, ребята! Подходим к поселку! — предупредил Святой. Чутье подсказывало ему, что в заброшенных бараках прячутся люди.

Глазам солдат и офицера предстали пустые глазницы оконных проемов, сгнившие крыши с обрушившимися перекрытиями, ржавая водонапорная башня, похожая на коричневый минарет мечети без купола, брошенный, полузасыпанный песком железный хлам, оставшийся от горноразработчиков.

Поселок был когда-то базовым лагерем поисковой экспедиции, ковырявшей недра предгорий в поисках золотоносных жил. Геологи покинули лагерь, изрядно загадив подступы к нему сломанной техникой и другой дребеденью.

Можно было подумать, что здесь потерпел крушение космический корабль.

— Командир! — позвал Голубев и положил палец на курок автомата. — Я в окне тень заметил.

На гражданке Василий был заядлым охотником, как и его немолодой уже отец.

— Он твой! — сказал Святой и стал выискивать цель для себя.

— Серегин, правый фланг прикрываешь. Черкасов — левый!

Спецназовцы продолжали движение, с каждым шагом приближаясь к баракам. Святой заметил, как из окна высунулся ствол, и подал рукой знак: «Врассыпную». И в ту же секунду ствол полыхнул огнем.

До огневой точки было метров двадцать неровного, с бугорками и ямами, пространства. Он пополз по-пластунски, стараясь подобраться как можно ближе к бараку. Командир не оглядывался на парней, ибо знал — каждый занят своим делом.

По треску очередей Святой определил — бьют пять стволов.

— Ковалев, прикрой! — крикнул он, резко вскочил на ноги и рванул к бараку.

Сержант стрелял длинными очередями, не давая противнику высунуться. Святой добрался до двери, ногой распахнул ее и веером от живота выпустил очередь. У двери сидел на корточках и закрывал лицо руками какой-то человек. Он показался Святому знакомым. Но офицер не стал медлить с выстрелом.

Убедившись, что в бараке никого больше нет, командир взвода выбежал на улицу.

Навстречу ему шел улыбающийся Серегин.

— Баста, товарищ старший лейтенант! — выдохнул он. — Финита ля комедия! Собираем трофеи…

Не зря гонял парней старший лейтенант Рогожин. Операция была проведена чисто и без потерь. Но все же отчего-то щемило сердце.

Святой вернулся в барак, подошел к скорчившемуся на земле человеку.

— Али! — с трудом выдавил он. Казалось, язык присох к гортани. Сулейманов! Али, это я, Рогожин! Ну что же ты наделал? — Старший лейтенант бережно приподнял голову раненого.

Лицо мужчины было бледным, в буквальном смысле без единой кровинки. Страх в темных выразительных глазах сменился изумлением.

• Предыдущая
• 30/88
• Следующая