Ночи Калигулы. Восхождение к власти - Звонок-Сантандер Ирина - Страница 58

• Предыдущая
• 58/79
• Следующая

Калигула вспомнил о том единственном человеке, которого мог назвать другом — о Макроне. И посетил дом префекта на склоне Виминальского холма.

Макрон заботливо провёл Калигулу в триклиний и указал ему красиво украшенное ложе.

— Располагайся поудобнее, Гай Цезарь, — приговаривал он. — Сейчас Энния велит рабам принести закуски.

Калигула протянул ноги рабыне, которая проворно стянула с гостя башмаки и мягкими движениями умащала ступни ароматным лавандовым маслом.

— Сочувствую тебе из-за смерти Юнии, — Макрон сокрушённо покачал удлинённым от скорби лицом.

Калигула равнодушно пожал плечами.

— Юния умерла, — заметил он, поедая розовые креветки. — Мне очень жаль. Но хоронить себя заживо из-за этого я не намерен.

— Ты прав: мертвецы уходят, а живые должны жить пока сами не умрут, — осторожно согласился Макрон. Он решил поддакивать Калигуле в любом случае — будет ли тот оплакивать Юнию, или ругать покойную.

— Если не стало жены — заменим её знакомыми шлюхами, — улыбнулся Гай.

— И этой же ночью! — весело добавил Макрон, безошибочно уловив настроение Калигулы. И тут же сделал гостю предостерегающий знак: в триклиний вошла жена Макрона, Энния.

Благородная матрона, напустив на себя кокетливую нерешительность, остановилась между мужем и гостем.

— Гай Цезарь, — произнёс Макрон. — Позволь представить тебе мою любезную супругу.

Калигула внимательно оглядел женщину и милостиво кивнул. Она скромно улыбнулась и присела рядом с мужем.

Энния хорошо изучила особенности своей красоты. Она знала, что нос её немного длинноват, лоб по-мужски высок, и слишком полны красные губы. Но знала она и то, что мужчины восхищённо заглядываются на её яркое неповторимое лицо, которое кажется утонченнее, когда Энния пышно взбивает надо лбом темно-русые волосы. Песочно-жёлтый цвет туники красиво подчёркивал смуглый загар кожи. Золотой пояс стягивал талию женщины, намеренно выделяя пышность бёдер и груди.

Порою, при определённом освещении, тени искажали грубоватые черты лица Эннии, и она становилась некрасивой. Но стоило молодой матроне отойти подальше от светильника — и Энния вновь превращалась в красавицу.

Много часов она провела перед зеркалом, ловя мгновения, в которые выглядела лучше всего. Появляясь в обществе, Энния жадно замечала мужские взгляды, пытаясь понять, нравится она мужчинам или нет. Выглядеть красавицей, очаровывать мужчин — стало смыслом её существования.

— Я наслышана о твоём несчастье, благородный Гай, — нежно проговорила Энния, обволакивая Калигулу мягким взглядом голубых глаз.

— Срок траура скоро пройдёт, — небрежно заметил Калигула.

— И ты можешь вступить во второй брак, — вмешался Макрон. — В Риме много красивых знатных девиц. Есть, откуда выбрать.

Гай брезгливо поморщился:

— Ну нет! Теперь я не намерен жениться! — воскликнул он. — Разве только встречу женщину, способную свести меня с ума! — Калигула заинтересованно скользнул взглядом по роскошным округлым формам Эннии.

Энния перехватила его взгляд и осталась довольна очередным доказательством своей привлекательности. Проницательный Макрон тоже заметил взгляд Калигулы и ответную неуловимую улыбку жены. Поначалу он нахмурился, но почти сразу его лицо приобрело безмятежное выражение.

— Дорогая Энния, — обнял он супругу за пышные плечи. — Гай Цезарь желает прогуляться по Риму и приказывает мне сопровождать его.

Энния томно повернулась к мужу, позволив тунике нескромно обрисовать формы её тела.

— Нет, я уже не желаю покидать твой гостеприимный дом! — поспешно заявил Калигула, искоса оглядывая кокетку.

— Это великая честь для нас, — сладко улыбнулся Макрон. — Позволь моей жене спеть для тебя!

— Охотно! — развеселился Калигула. Ленивая грациозная Энния нравилась ему все больше. От неё веяло теплом жаркой постели. А присутствие недогадливого супруга придавало ситуации волнующую остроту.

Рабы приволокли арфу. Энния, одёргивая шёлковую тунику, села на низкий табурет. С томной ленью она провела руками по струнам. И запела низким, немного хриплым голосом. Её голос напомнил Калигуле мяуканье влюблённой кошки. Он вспомнил, как Макрон, говоря об Эннии, назвал её кошкой. И именно такой она и была: мягкой и податливой снаружи, и капризной в действительности.

Позабыв о Макроне, Калигула откровенно любовался Эннией.

Поздно вечером Энния сидела перед столиком в опочивальне и гляделась в зеркало. Снимала с рук тяжёлые золотые браслеты и бережно укладывала их в ларец.

— Ты понравилась Гаю Цезарю, — заметил Макрон, лёжа на постели и с притворным равнодушием наблюдая за женой.

Энния покраснела. Не оборачиваясь, она повернула зеркало так, чтобы видеть в нем мужа и не встречаться с ним глазами.

— Конечно, нет! — как можно спокойнее возразила она.

— Понравилась! — упрямо настаивал Макрон. — Я знаю его много лет. И научился различать то особое выражение, с которым Гай Цезарь рассматривает приятную ему женщину.

Сладкая дрожь удовлетворения пробежала по телу Эннии. Она игриво забралась на ложе и прижалась к сильному, мускулистому телу мужа.

— Ты рад, что у тебя такая красивая жена? — просюсюкала она, вытягивая губы в трубочку.

Макрон увернулся от поцелуя. Энния не нравилась ему в те моменты, когда корчила глупенькую наивную девочку. В женщинах он ценил достоинство и искреннюю нежность — чувства, которые никак не мог найти. Наверное, потому, что искал главным образом в лупанарах.

— Послушай, Энния! — медленно, тщательно обдумывая слова, проговорил он. — Ты хочешь стать самой богатой и блестящей женщиной Рима?

— Кто же не хочет? — сразу присмирела она, жадно следя за губами мужа.

— Тогда помоги мне достичь наивысшего положения для нас обоих! — Макрон внимательно взглянул на неё.

Энния непонимающе молчала.

— Когда Гай Цезарь станет императором — вместо него буду править я! — с весомой значимостью прошептал Макрон. — При Тиберии я получаю жалование, при Гае буду распоряжаться казной империи.

— И в чем же дело? — замирая от волнения, пролепетала Энния.

— В Тиберии! Он стар, но подыхать не собирается! Ты должна уговорить Гая Цезаря отправить деда на тот свет и объявить себя императором!

Энния испуганно отпрянула. Макрон цепко схватил её за руку и притянул к себе.

— Пойми, — жадно задышал он ей в шею. — Император жесток и подозрителен. Завтра он может повелеть кому-то уничтожить меня, точно так же как вчера повелел мне уничтожить Сеяна.

— Как я могу помочь тебе? — непритворно удивилась Энния. — Ведь ты близок с Гаем Цезарем, а не я!

— Ты понравилась ему, — глухо пробормотал Макрон, отводя в сторону чёрный блестящий взгляд. — Увлеки его, очаруй! И в подходящий момент незаметно натолкни на мысль о смерти Тиберия!

— Ты желаешь подложить меня в постель Калигуле?! — возмущённо выкрикнула Энния, отпрянув от мужа. Макрон не отпускал её. Крепко опутав Эннию неразрывными объятиями, он по-собачьи преданно заглядывал ей в глаза.

— Это — жертва, которую мы должны принести ради нашего блестящего будущего, — просительно говорил он. — Никогда в жизни я не упрекну тебя ею!

— Я не могу поверить!.. Не могу поверить!.. — с дрожью в голосе повторяла Энния. — Мой муж толкает меня к другому мужчине!

— Энния! — взмолился Макрон. — Я не заставляю тебя! Но если ты согласишься помочь — моя признательность будет безмерной!

Она презрительно посмотрела на мужа.

— Оставь меня в покое! — процедила сквозь зубы.

Остаток ночи прошёл в тягостном молчании. Энния отодвинулась от мужа на край ложа. И, повернувшись к нему спиной, мысленно всячески пережёвывала нанесённую обиду. «Каков подлец! — думала она. — После такого мерзкого предложения он заслуживает мести! Хочешь, чтобы я переспала с Калигулой, дорогой муженёк? Я сделаю это! Но вряд ли ты получишь от этого удовольствие!»

Энния повернулась к Макрону и улыбнулась, старательно спрятав недобрые чувства.

• Предыдущая
• 58/79
• Следующая