Сармат. Любовник войны - Звягинцев Александр Григорьевич - Страница 15
- Предыдущая
- 15/39
- Следующая
Ну, вот он, стало быть, дворец — как на ладони. Стоит он на высоком уступе, сзади прикрыт склоном гор, вокруг дивный сад. Ну, впрочем, сад-то снизу они тогда не видели. Да зима к тому же. Только знали, что есть там сад. Дивной восточной красоты, как положено.
Сад обнесен по всему периметру каменным дувалом. Высокий дувал, поверх колючка, по углам торчат вышки с пулеметами. К слову сказать, эту всю охрану по периметру наши же спецы и делали, ведь при короле необходимости во всем этом не было. Ну а правителю-то приходится себя охранять как надо! Знает, паскуда, что есть ему чего бояться: если не своих «буржуинов», то, блин, соратников по партии, которых он последнее время в тюрьмах пачками начал к стенке ставить. А если не своих, то наших, поскольку решил хозяев поменять, к американцам перекинуться. Насчет того, что нам динаму крутит, а сам жопой перед янками виляет, это в конторе доподлинно известно было. Ну и то сказать, ребята, Гитлер ему, видите ли, идеал. Если разобраться, то он, конечно, ведь с ним, с Гитлером-то, не воевал. Так что почему из него идеал не сделать? Откинь его людоедство, лагеря, агрессию против всего мира — и что останется? Народу своему благодетель? Благодетель! Пуще того: социалист? Социалист! К власти пришел законно? Законно. Предвыборные обещания выполнил? Выполнил. Всем работу дал, страну снова великой и сильной сделал. Ну, как из такого деятеля кумира не сотворить? Почему не заимствовать его опыт? Ну а нам-то уж, конечно, вся эта лабуда не в лист. А особо то, что правитель собрался Гитлеру в Кабуле памятник ставить. Его, блин, учили в Москве одному, а научился он совсем другому. Да еще и советник из цэрэушников у него появился — какой-то блондин, который все к нему как журналист шастал, якобы книгу писать собирался. А эти стервы, американцы-то, они нашу поклевку завсегда заглотнуть норовят — другой раз крючок без кишок не вытаскивается. А Амин, мудозвон-то этот кабульский, может, подразнить наших хотел, ну, чтобы денег подкинули или ракет каких. Наши в амбицию: ах, раз у вас Гитлер, мы вынуждены сделать на вас три раза тьфу! А янки тут как тут: плюют рашен френды? Ну и хрен с ними, господин правитель, мы вам сами ракетки дадим, наши еще лучше ихних! Ну, словом, как всегда: чуть наши обосрались — глядь, а в нашем дерьме уже янки роются... И так сколько уж лет, пацаны...
...Кабул, надо сказать, и так на высоте, а тут еще и зима, декабрь как-никак, продувает до самого аппендицита. Ну, однако ж мы, казачки, и не к такому привыкшие. К тому же горячка внутри: а ну, дай мне его, врага-то этого, на один зуб — попробую, что он такое. Тут главное — себя не перегорячить, дождаться сигнала. Не дай бог спустить пар раньше времени, запсиховать там или дернуться не по делу... Все должно быть тик в тик.
Расчет здесь какой? Гарнизон большой, а нас мало. Да каждый, как уже говорилось, за десятерых. Плюс к тому контора родная без помощи не оставила, там, во дворце, наш человек в обслуживающем персонале, повар, что ли, конкретно нам, сами понимаете, не докладывали и фотографии не показывали. Должен был этот человек всей банде — и охране, и правителю — всыпать в ужин снотворное. Ну а дальше уж наша печаль-забота, как исполнить этот концерт. Да так исполнить, чтобы он потом во все учебники образцового скорохватства вошел.
Ну а раз нету пока такого учебника, расскажу своими словами еще раз: дворец на горе, по периметру охрана. Ко дворцу снизу одна дорога, типа шоссе. Как в горах водится — серпантин, в скале вырублен. В одну сторону можно проехать, в другую — жди, когда путь освободится. И опять же, пешочком не прогуляешься — тут же перебьют, как мух. Конечно, при таком раскладе объект лучше всего с воздуха брать: посадил на крышу пару вертух, выбросил штурмовой отряд или группу захвата — как больше нравится, так и назови, — и вперед, за орденами!
Ан нет. Никаких вертух. Никакой тяжелой техники. Все должно быть шито-крыто, чтобы ни одна падла не вопила потом: русские-де захватили руководителя страны, чтобы посадить своего ставленника. Как выйдет — так выйдет, а для разговоров лишних поводов не давать! Политика! Это раз. А во-вторых, там, на крыше, скорострельные зенитные установки. Если охрана почему-либо не заснет, она, значит, вертолеты аннулирует, и, стало быть, всей операции крышка. И выходит, вариантов нам оставлено исключительно много: один. По сигналу из дворца проводим урок скалолазания, лезем вверх по репшнурам, имея за спиной все необходимое для дальнейшего регулирования событий барахло. Ну что ж, пусть так, раз по-другому не получается!
Наблюдаем через бинокль за дворцом. Мало-помалу гаснут окна то здесь, то там. От этого кажется, что на вышках ярче огни горят. У часовых морды сонные, хотя, впрочем, кто поручится, что он уже принял свою порцию снотворного, — они на посту, эти чудики, всегда такие. Вон жует и жует. Терьяк, наверно... По цепочке команда: начать накапливаться для штурма в тех местах, где намечено зацепить репшнуры. «Ну как, капитан?» — спрашивает меня полковник Гриша. «Как, в Польше, товарищ командир! — по-военному рублю я. — Личный состав готов заделать козью морду наглому фраеру!» «А не боишься, что нам с тобой козью морду заделают?» — смеется тот. «Мне не заделают, товарищ полковник!» «Это почему же?» — удивляется полковник. «Да потому, что вы меня прикроете!» — отвечаю я. Бойцы наши, те, что поближе, гогочут вполголоса, и от этого гогота нам с полковником становится как-то веселее — а и вправду прикроет. Полковник — наш, мы, если надо, не то что прикроем, мы за него на пулемет ляжем!
Надбровья уже ноют от ледяного бинокля, но продолжаю глядеть вовсю. Вижу — в верхнем ярусе дворца, служебном, гаснет одно из окон, и тут же в нем начинает мотаться фонарь: раз-два-три — вправо; раз и еще раз — влево. И еще: раз-два-три — вправо...
Вперед, братва, восхождение начинается!
Я потом прочел в подборке переводных материалов, что мы шли, поливая все перед собой огнем ручных пулеметов. Это, скажу вам, хлопцы, фигня, чтобы не сказать грубее. Мы почти не стреляли, говорю вам как очевидец. Нас и не слышно было поначалу — ножи, кулаки... Хороший удар по башке, пусть и пустой рукой, он, когда надо, тоже многого стоит. Ну, уж когда нас засекли, мы им такую канонаду устроили... Поэтому не больно-то эти афганцы и сопротивлялись, мы то к худшему готовились. Офицеры, те, что поближе к правительству, те, видать, с Амином вместе ужинали, как мухи вареные, поначалу шевелились. А те, что попроще, хоть и гвардия, а чего-то не больно рвались правителя этого защищать, особенно когда врубились, с кем имеют дело. Мы давили их пулеметы, едва они начинали плеваться, ну, они и не плевались. Погорячились было часовые, что на вышках, но с теми мы тоже договорились быстро — зря, что ли, гранатометы на себе перли. Хорошая это штука — гранатомет, доложу я вам, никогда не пренебрегайте, ребята, когда он есть под рукой, конечно...
Если говорить честно, мы даже малость расслабились после такого начала: ждали серьезной сшибки, а тут на тебе, все сопли жуют на ходу! Да мы, если надо, каждый день по такому дворцу брать будем... после обеда...
И вот тут-то все и началось! Сначала никак не могли справиться во дворце с тяжеленными дубовыми дверями, которые даже автоматы не брали. Потом разгорелось сопротивление в самом дворце, и на слух даже было слышно — нешуточное. Даже два крупнокалиберных пулемета вдруг замолотили, гранаты брякали, как петарды на новогодней елке. Так что, хочешь не хочешь, а в один момент вся спесь с нас слетела, разумение пришло: нет, ребята, каждый день — это слишком, будем брать по дворцу раз в неделю. Да и он, дворец-то этот, честно говоря... Вот у нас... ну, Зимний какой-нибудь — дворец так дворец! А это... тьфу! Караван-сарай. Но врать не буду, есть залы, где и богато, и красиво, аж гранату бросать рука не поднимается, но больше все какие-то переходики, дворики, закоулочки... То кирпичная стена, то глиняная, то лесенка вниз, то балкончик, то галерейка, то чуть ли не подземный ход... Примерный-то план дворца этого самого у нас был, но... черт его знает, почему это так всегда, в натуре все не то оказалось, из-за чего мы сразу семь человек попусту потеряли, зазря. Да и при штурме хороших ребят оставили навечно лежать под стенами этой цитадели. Ну что поделаешь, когда перед тобой такой лабиринт и из каждого закоулка тебя пристрелить норовят!
- Предыдущая
- 15/39
- Следующая
