Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 127

• Предыдущая
• 127/189
• Следующая

– Трансформация закончена, – сообщил мне Герасим пока еще прежним голосом. – Какие будут команды по изменению программы поведения?

Он прав, с нынешней внешностью роль сторожа загородной дачи получится малоубедительной.

– Никаких, – ответил я, так и не успев привыкнуть, что имею дело с механизмом и правила вежливости с ним соблюдать необязательно.

Нажал кнопку: «Отмена предыдущей команды», и так же быстро «Квазиновиков» возвратился к внешности «Герасима».

– Свободен. Продолжать службу по прежней программе. Охранять здание и наблюдать за гостями. Станут проявлять двигательную активность – разбудишь меня. А пока спать пойду.

– Будьте в уверенности, исполню в лучшем виде.

Сторож с достоинством поклонился и покинул кабинет.

Слава Богу, без него стало как-то спокойнее на душе. Немножко смешно даже – человек эпохи дальних космических полетов, неоднократно имел дело с псевдомозгами космических кораблей, а вот общение с «простым андроидом» выбило из колеи. Какие-то глубинные черты психики сработали, о нечистой силе, големах и тех же зомби вспомнилось...

Но поспать все равно нужно, вторые сутки без сна, под нагрузкой, близкой к предельной.

И сразу же, как только прикрыл за собой дверь, закутался в толстое шерстное одеяло, погасил керосиновую лампу и попытался поскорее заснуть, вслушиваясь в монотонный стук и шелест дождя по жестяной крыше и оконным стеклам, мысли повернули в накатанную уже колею.

Не случайность все со мной происходящее. Не может быть случайностью. Уж настолько-то я в теории вероятности разбираюсь, чтобы понять – концентрация невероятных и необъяснимых (это важно) событий, выпадающих на долю одного человека, ограничена какими-то рамками. Со мной же события, смысл которых непонятен не только мне, но и людям специально такими явлениями занимающимися, происходит с регулярностью железнодорожного расписания.

Значит – либо я нахожусь несколько вне зоны действия нормально теории вероятности, либо мне отведена в нашем мире некая специальная функция. Другое дело – успею ли я сам о ней узнать, или очередное приключение подведет под моими догадками и сомнениями жирную черту.

Предпоследнее приключение случилось ровно за два года до начала нынешнего (если считать с момента возвращения на Землю ), все еще длящегося и не обещающегося завершиться в обозримом будущем.

И вот что еще непременно следует отметить – все мои приключения начинались обязательно в дороге. Неважно, между двумя рукавами Галактики или двумя остановками пригородного магнитобуса.

«Не передать словами утомительную, как зубная боль, тоску захолустного космопорта, когда гравитационная буря и нелинейная деформация пространства на неопределенный срок прервала полеты, и ничего не остается, кроме как подавать в себе раздражение, в десятый раз выслушивая одно и тоже, ничего не проясняющее сообщение дежурного диспетчера...»

Пробормотав эти слова, я выключил диктофон. Работать не хотелось, вообще ничего не хотелось, поэтому фразы приходили в голову бесцветные и вялые.

Самое обидное, что и винить было некого, никто не заставлял меня выбирать именно этот маршрут с двумя пересадками, проходящий по самому краю обжитой Вселенной. Вполне можно было подождать еще неделю и улететь прямым рейсом, так нет же, захотелось побыстрее.

К слову сказать, настроение у меня испортилось давно. Считай, с самого начала. И командировка вышла неудачная, бездарная даже по замыслу, и всяких мелких неприятностей набралось по ее ходу предостаточно. А теперь вот еще и задержка на неопределенный срок. В Москве у меня были кое-какие неотложные дела, да и просто терпеть не могу бездарно терять время.

Помню, я встал тогда с полукруглого дивна, отодвинул нависавшие над ним жесткие листья какого-то рододендрона или фикуса, без цели и смысла пошел вдоль перил галереи, окружавшей центральный зал. Здание порта тоже раздражало, маленькое тесное, построенное лет двадцать назад в стиле тогдашнего ретроконструктивизма и со дня постройки ни разу не ремонтировавшееся. Да и зачем? Всего два пассажирских рейса в месяц, а основной оборот космопорта – транспорты рудовозы. Если б не необходимость иметь в этом секторе запасную операционную базу десантных и экспедиционных кораблей, его бы давно закрыли, пожалуй, или перевели в полностью автоматизированный режим.

И заняться здесь абсолютно нечем. Не только в порту, но и вообще. Планета, на которой я застрял, входила в систему красного карлика Крюгер-60, по непонятной прихоти провидения имела кислородную атмосферу и почти приемлемый климат, но известна была лишь тем, что на ней обнаружились неограниченные и легко доступные запасы минерала крюгерита, сложнейшего металлоорганического соединения, служившего сырьем для производства интеллектуальных кристаллов неповторимых свойств, обеспечивающих быстродействие компьютеров, даже с монопроцессором, до триллиона операций в секунду, причем, что особенно интересно – на базе всех известных формальных, линейных и антиномичных логик одновременно. Ничего подобного синтезировать лабораторным путем пока не удавалось. А без таких компьютеров внепространственная хрононавигация была просто невозможна. Впрочем, тут я слегка преувеличиваю. Возможна, конечно, но на уровне колумбовых каравелл в сравнении с гиперзвуковыми экранопланами.

Эти уникальные залежи и оправдывали существование земной базы, карьера, завода и порта. Более ничего примечательного на планете не было. Время от времени сюда наезжали биологи. Туристы же сей, пусть и землеподобный мир, игнорировали.

... Не тот объект. Абсолютно гладкая, лишенная гор, морей, и иных радующих глаз достопримечательностей, покрытая фиолетовой тундрой, освещенная багровым угольком едва тлеющего солнца, планета ввергала в тяжелую меланхолию любого путешественника, обладающего нормальным эстетическим чувством. Я в этом убедился, лишь только взглянул на бесконечную, слегка заснеженную равнину, сизо-бурое небо и хилые ели, высаженные вокруг привокзальной площади.

Но даже все вышесказанное не могло до конца объяснить того тоскливо-безнадежного чувства, что охватило меня, едва я очутился в скудно освещенном вестибюле и услышал роковые слова: «Транзитный рейс Крюгер – Земля откладывается ориентировочно на 12 часов в связи с неприбытием в порт лайнера „Никколо Макиавелли“ по техническим причинам. Дополнительная информация будет сообщаться по мере ее поступления».

• Предыдущая
• 127/189
• Следующая