Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 184
- Предыдущая
- 184/189
- Следующая
– А если не растянет? – проявил скепсис Артур.
– Нет так нет. Ничего не теряем. А пока светло, дров надо набрать, печку растопить. Сядем у огня и будем ждать.
– Чего?
– Любого исхода. Рано или поздно нам объяснят, что почем. Ты есть хочешь?
– Я с момента смерти обхожусь...
– А я, как сюда попал, не хотел, а вдруг потянуло пожевать что-нибудь. Странность?
– Непознанная закономерность. А дрова искать не надо, вон под навесом целая поленица...
Русскую печь надо уметь растапливать. Хорошо, что я овладел этим искусством в своем вологодском «имении», иначе сидеть бы нам в холоде и темноте. А так мы устроились на табуретах возле гудящей топки и почувствовали себя почти сносно. Именно что «почти». Потому как особенно радоваться было нечему двум то ли людям, то ли фантомам, затерянным в дебрях злополучной Гиперсети.
Если это тоже приключение, то довольно унылое. Если не считать эпизода из княжеской жизни. Предыдущие были как-то поживее, с опасностями, риском, стрельбой во все стороны и непременным благополучным финалом. А тут? Со скуки можно умереть, если это уже не случилось по другим причинам.
Артур поднял руку и коснулся ей чугунной дверцы. И через мгновение отдернул, чертыхаясь, принялся дуть на обожженное место.
– Больно, черт!
– А ты что думал?
– Думал – не будет. Если еще и волдырь вскочит...
Волдырь с непременностью вскочил там, где и положено.
– Нет, я решительно ничего не понимаю...
А я подумал, что и это может быть намеком. Например, на то, что я все-таки сумел переместить нас в псевдореальность иного порядка. В ту, где Артур восстановил свои человеческие качества. И тогда...
Часа через два пустопорожних, в силу достоверной информации и конструктивных идей, разговоров я сказал ему:
– Ты как хочешь, а я еще попробую помедитировать. Сидим, как эти... потерпевшие кораблекрушение.
– Может не стоит? Тут хоть тепло и крыша над головой. Проголодаемся – на охоту сходим. На рыбалку. Зимой санки сделаем, будем с горки кататься...
– Юмор у тебя...
– Как у висельника?
– В этом роде. Моих же экспериментов можешь не опасаться. Никаких заклинаний и прорывов сквозь мистические барьеры. Я просто хочу заняться ментальным поиском. Шульгин мне рассказывал, как он через астрал Новикова разыскивал. Нашел между прочим. И не так себе, не на соседней улице, а через сотни парсеков...
Артур присвистнул.
– Не врет? Шульгина твоего не знаю, а Новиков мужчина хоть и импозантный, но несколько сомнительный...
– Да уж не сомнительнее нас с тобой.
– Мы хоть современники и соотечественники...
... Что самое интересное – моя импровизированная тактика сработала. Может быть, и не так, как рассчитывал, либо, как я предполагал, результат был предопределен не мной...
В какой-то момент я ощутил и увидел себя словно извне. Не подлинный зрительный образ, а некую абстрактную композицию, в духе этюдов художников-ташистов, изображающих собственные эмоции в виде цветных трехмерных клубков и сгустков непонятной консистенции.
А старательно конструируемая мной модель Гиперсети приобрела такой невероятный объем, масштаб и сложность, что если б было чем, я задохнулся бы от изумления превосходящей всякое разумение грандиозностью панорамы. И от представления о собственной ничтожности. Я показался себе светлячком, залетевшим в зону праздничного фейерверка.
Очевидно, я оказался в одном из Узлов Гиперсти, в котором пресекались информационные каналы нескольких уровней именно земной ноосферы и обеспечивающих функционирование ее внешних программ.
Перегрузка для моей слабенькой матрицы оказалась почти запредельной, еще немного, и она просто расплавилась бы, подобно микросхеме, попавшей под напряжение бытовой электросети. Но кто-то или что-то опять обратил внимание на мое плачевное положение, или просто сработала система предохранителей «Fullproof».
Однако несколько информационных пакетов, предназначенных лично для меня, я принять и усвоить успел.
В них было кое-что о моем прошлом и о дальнейшей судьбе (в целом – обнадеживающее) пояснение, что имеет место своеобразное тестирование наших личностей на предмет пригодности работе в Сети (окончательная оценка осталась неизвестной), а также и то, что предстоящие нам испытания могут быть расценены как некий «обряд очищения» перед тем, как даровать Артуру «вечный покой» или запустить на очередной круг воплощений...
Выброшенный обратно в здешний, почти уже привычный и совместимый с моей обыкновенной сущностью мир, я довольно долго реадаптировался к чересчур уж бедной цветами, звуками, эмоциональным напряжением окружающей среде.
По-прежнему прибегая к чувственным аналогиям, я бы сказал так – разница между тем и этим как между главной площадью Рио-де Жанейро в час кульминации карнавала и цементной два на два метра тюремной камерой-одиночкой в диктаторской стране, не имеющей понятия об элементарных правах человека.
Потрескивали жарко разгоревшиеся дрова в печи, на широкие половицы падали оранжевые блики, за окнами и в трубе гудел неизвестно когда поднявшейся ветер. Привалившись плечом к стене, подремывал или просто глубоко погрузился в свои невеселые мысли Артур. Вот и все, этим исчерпывался сейчас окружающий мир.
Чтобы не потревожить своего не слишком желанного спутника, я осторожно поднялся, едва не охнув от боли в затекшей ноге, захватил винчестер и вышел в сени. Сел на пороге, достал с прискорбной быстротой пустеющий портсигар.
Тоже ведь странность – есть почти совершенно не хочется.
Облака так и не рассеялись к ночи, но сильный ветер истончил их слой, и время от времени в зеленовато-белесой мгле просвечивал диск луны. А почему бы и нет? зачем создавать для единственного зрителя оригинальные декорации, когда в моей памяти содержатся достоверные картины неоднократно виденных осенних ночей?
Степень доступности и совместимости полученной от контакта с Гиперсетью информации предыдущим жизненным опытом была настолько мала, что я сейчас не чувствовал уверенности, правда ли все было так, как было, или все – лишь плод моего больного воображения.
- Предыдущая
- 184/189
- Следующая
