Выбери любимый жанр

Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

Не следует думать, будто я такой бесчувственный тип, способный безмятежно тешиться умственными играми через несколько минут после катастрофы и гибели десятков людей.

Просто смертей я повидал достаточно, как и много чего другого, и усвоил есть ситуации, зависящие от нашей воли, и есть противоположные. Надо уметь их различать.

Под ногами похрустывали желтые листья каштанов, я шел и думал, что повернись все чуть иначе, и везли бы сейчас то, что от меня осталось, в наглухо заклеенном пластиковом мешке в ближайший морг. Даже не успевшего обидеться на неизящную шутку судьбы...

Глава 2

...Автопилот привел меня на Балчуг. К двери полуподвала, откуда вырывались соблазнительные запахи, а жестяная вывеска сообщала, что здесь находится "Настоящий кавказский духан «Остановись, голубчикъ».

Под низкими сводами было прохладно и тихо, грубые деревянные столы тщательно выскоблены, каменный пол посыпан опилками. И почти безлюдно. Два угловых стола заняты постоянными клиентами, остальные свободны.

Духанщик Резо, с которым мы были знакомы уже лет десять, но так, полуофициально, встретил меня без удивления, дежурной шуткой:

– Здравствуй! Что давно не заходил? Денег не было? – Профессионально рассмеялся, положил на стойку жилистые руки. На правом запястье просвечивала сквозь густую шерсть крупнозвенная золотая цепь. – Что кушать будешь? Вино хорошее привезли. Хванчкару хочешь? Или доликаури?

Сегодня у меня не было настроения поддерживать национальный колорит.

– Смотри сам, Резо. Я у тебя в гостях...

Немаловажным достоинством Резо и его заведения было то, что в нем проводили время личности, как правило, сомнительные, и навязываться клиенту, хоть с разговорами, хоть с услугами, считалось дурным тоном. Оттого я и любил сюда ходить. Меня здесь считали своим, и хоть наверняка знали обо мне все, что требуется, любезно поддерживали иллюзию моего инкогнито.

В свою очередь я соглашался верить, что экзотический духан с натуральными кавказскими винами и закусками может быть рентабельным, всегда оставаясь практически пустым.

Я сел под забранным решеткой окном, напротив телевизора. Кстати, тоже местная достопримечательность. Древний аппарат с плоским экраном, в громадном полированном ящике. Резо им очень гордится и всем желающим сообщает, что дед его деда купил это чудо на Дезертирском рынке в Тифлисе в 1923 году. Вполне можно допустить. Но самое поразительное, что телевизор работал! Сколько технической смекалки пришлось приложить предкам, чтобы добиться преобразования трехмерного объекта в двухмерное изображение...

Как раз сейчас на экране шел экстренный выпуск новостей, и показывали кадры, снятые на месте катастрофы. Выглядело все еще страшнее, чем в натуре, потому что подробно и крупными планами. «Из пятидесяти двух пассажиров остались в живых семь...»

Резо, как раз ставивший на стол запотевший глиняный кувшин, посмотрел на меня как-то слишком внимательно. – Лобио есть будешь? – спросил он.

– Все буду, и лобио, и сациви, и шашлык. Год настоящей пищи не ел...

Из духана я еще раз позвонил Алле, и опять она не ответила. Больше мне никого не хотелось видеть сегодня, ни друзей, ни главного редактора.

И я вновь, не торопясь, брел по улицам и переулкам, освещенным предвечерним светом, одновременно и расстроенный, и умиротворенный. Когда некуда спешить, никто не ждет, прошлые заботы недействительны, а будущих еще нет, чувствуешь себя не как обычно. Прибавьте к сему, что вечер этот – после возвращения первый, а жизнь, можно сказать, и вторая. Потому что, если я раньше и избегал смерти, то далеко не так наглядно.

Через Красную площадь я вышел на Никольскую, потом через Мясницкую к бульварам. И хоть старался думать только о приятном – не получалось. Опять вспомнился старик-архитектор, царство ему небесное.

С его точки зрения, все это возвращение к стилю далекого прошлого, реставрация и реконструкция центра города – недопустимая измена идеалам и принципам. Теориям Корбюзье и Нимейера. А мне – в самый раз. Как и тем миллионам туристов, что съезжаются сюда со всех концов света, чтобы окунуться в неподдельную атмосферу «серебряного века». Между прочим, туризм приносит городу прибыль во много раз большую, чем вся бывшая тяжелая и легкая промышленность вместе взятые. Не считая тех сумм, что оседают в бесчисленных ресторанах, трактирах, театрах, кабаре и казино...

Я был очень рад, когда удалось снять квартиру здесь, на Сретенском бульваре, в самом сердце московской богемной жизни. С поправкой на местный колорит можно считать, что живу я на самом что ни на есть Монмартре пополам с Пикадилли. Не зря прямо под моими окнами соорудили пятизвездный отель «Славянская беседа».

Переулок круто сломался, открывая вид на трехэтажный ампирный особняк под зеленой шатровой крышей. Когда я улетал, в нем помещался Охотничий клуб, а сейчас его перестраивали. Окна без рам зияли чернотой, легкая переносная ограда пересекала тротуар и половину мостовой. Но работы на сегодня закончены, вокруг – ни души. Время такое – для кого-то уже поздно здесь ходить, кому-то еще рано.

Лучи закатного солнца, бьющие в спину, окрашивали все вокруг в дымно-розовый цвет. Я уже миновал стройплощадку, задержался на минуту перед афишной тумбой, заклеенной рекламой близлежащих увеселительных заведений. Сделал шаг, чтобы вернуться на тротуар, и совершенно рефлекторно, не успев ничего подумать и понять – бросился ничком на брусчатку. Не помню, на что я так четко среагировал, на шелест рассекаемого воздуха за спиной или на мелькнувшую тень. Главное – я успел! Упав, я перекатился на бок, и в ту же секунду в полуметре надо мной пронеслась гибкая лапа строительного крана-манипулятора. С зажатым в ней пучком чугунных труб!

Словно взмах косы смерти. Порыв ветра, свист, и я, оттолкнувшись руками и ногами сразу, словно вратарь за мячом в правый нижний угол, перелетел наискось пятиметровое расстояние до забора, одним рывком перевалился через него, кулем плюхнулся на землю.

От мощного удара пластик забора с треском лопнул. Но и тут мне повезло. Трубы заклинило между стойками ограды. На четвереньках я вбежал в открытое парадное, проскочил дом насквозь, со скоростью преследуемого собакой кота впрыгнул на штабель досок и с него, рискуя сломать ноги или шею – вниз, в соседний, еще более узкий и глухой переулок.

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело