Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 78
- Предыдущая
- 78/189
- Следующая
Андрей аккуратно притер яхту к пирсу по другую сторону от крейсера и выключил моторы. Упала тишина, в которой самым громким звуком остался плеск о борт и причальную стенку коротких волн. Скатившиеся по трапу крейсера матросы приняли носовые и кормовые швартовы. Не отдавая никаких распоряжений, лишь коротко им кивнув, Новиков шагнул на рифленую железную дорожку вдоль края пирса, почти вровень с палубой, протянул руку сначала Ирине, потом Алле.
– Ну вот, теперь с прибытием на место, господа. Сейчас разместимся, приведем себя в порядок, поужинаем, а там видно будет...
Тем самым он опять пресек попытки задавать ему несанкционированные вопросы.
– Но год-то здесь какой сейчас, ты мне можешь сказать?! – позволил я себе последнюю попытку. Отчего-то это меня волновало больше всего. Хотя казалось бы...
– Год? – Андрей с сомнением покрутил головой. – Год здесь так примерно двадцать четвертый, максимум двадцать пятый. – Подумал еще и добавил: – Тысяча девятьсот, разумеется...
Не скрою, несмотря на некоторую предварительную моральную подготовку, подобие шока я все же испытал. Но вида постарался не подать. И не такое, мол, в жизни бывало. Я вообще-то всегда предпочитал сохранять достаточную невозмутимость в самых острых ситуациях, более-менее удачно копируя стиль известного в XIX веке журналиста и путешественника Стенли, которого с лицейских времен избрал себе за образец, а сейчас у меня вдобавок появился новый объект, с кем стоило соразмеряться, – сам Андрей Новиков, человек пусть непонятный, но уважения заслуживающий. Более независимого от влияния окружающей среды индивидуума я не встречал ни на Земле, ни в самых отдаленных рукавах Галактики.
И сейчас показать ему, что я напуган или хотя бы растерян, – значило, по моим представлениям, потерять лицо. Что недопустимо ни при каких обстоятельствах.
Алла, покачнувшись, вцепилась мне в рукав. Но не от нервного потрясения, как мне в первый момент показалось, а оттого, что за две недели разучилась ходить по твердой земле. Вестибулярный аппарат разбалансировался. В глазах же ее я прочитал скорее изумление, чем испуг.
Она тряхнула головой и занавесила лицо густой волной золотисто-каштановых волос. Похоже, ей все равно, где жить, лишь бы не возвращаться в Москву, а может за дни тесного общения с Ирина рассказа и объяснила ей куда больше, чем Андрей – мне.
Почти никого не встретив на единственной улице поселка, протянувшейся от верхней площадки лестницы до так красиво выглядевшего с моря позднефеодального замка (а редкие прохожие, что попадались нам по пути, выглядели совершенно нормальными людьми, здоровались с Андреем радушно, но без каких-то выраженных эмоций, на нас же с Аллой смотрели с естественным интересом, и не более), мы подошли к одному из коттеджей по правой стороне «улицы».
Новиков распахнул парадную дверь, толстую и тяжелую, рассчитанную, наверное, на противостояние зимним антарктическим штормам, в соответствии с духом времени изукрашенную вдобавок рельефной готической резьбой, пропустил нас с Аллой вперед, а Ирина осталась ждать на улице. Повернул круглую фарфоровую ручку выключателя на стене в прихожей.
– Вот, можете располагаться. Внизу кухня, столовая, ванная и так далее. Наверху – две спальни. В мансарде – еще одна комната. Меблировка пока стандартная. Ничего особенного, конечно, но и не хуже, чем у вас в провинциальных отельчиках. Если останетесь здесь жить – добавим индивидуальности по вашему вкусу. Я зайду через пару часов. А пока извините – неотложные дела, сами понимаете... слишком долго мы отсутствовали.
Новиков откланялся, а мы с Аллой остались, глядя друг на друга с некоей растерянностью. Будто молодожены, оставшиеся наедине перед первой (на самом деле для обоих первой) брачной ночью.
– Раз приказано – будем устраиваться, – нарушила молчание Алла. – Кажется, уж здесь-то можно не опасаться внезапных неприятностей. А тишина какая...
– У Панина на вилле тоже... – начал было я, но осекся. И мы стали осматривать наше временное – если только временное – пристанище. Андрей оказался не совсем прав. По степени стилизации предложенное нам жилище не уступало как раз наиболее дорогим и шикарным отелям нашего времени. Типа той же «Славянской беседы» в Москве. Разумеется, с поправкой на полтораста лет технического прогресса.
Здесь не было ни домовой автоматики, ни системы кондиционирования, ни компьютера с трехмерным визором, вообще никакой бытовой электроники, а в остальном...
Так, наверное, жили в доброй старой Англии аристократы средней руки и отставные колониальные полковники.
Из просторного холла с камином довольно крутая дубовая двухмаршевая лестница вела на широкие, тоже деревянные, с фигурными балясинами перил, антресоли. А на них выходили двери спален.
– Моя комната – эта, – сказала Алла, открывая левую дверь.
На мой взгляд, правая от нее не отличалась ни на йоту, даже вид из окна тот же самый, но... Выбор женщины всегда трудно объясним, а может она загадала что-то...
– Я пойду приму душ, только ты сначала разберись, как там все устроено, а потом и вправду немножко полежу. Пол под ногами так до сих пор и качается. И ноги дрожат... – сказала Алла, бросая свою сумку на стул, и тут же начала раздеваться, предварительно показав взглядом на дверь и более уже меня не замечая. Да я и сам сейчас не слишком интересовался ее прелестями. Двое суток без сна, качка, прыжки через время, таинственный поселок на краю света – вполне достаточно впечатлений. Я бы и от ужина сейчас не отказался. Стаканчик виски ли джина с тоником – и спать. А разговоры с Новиковым, выяснение обстоятельств, попытки догадаться, когда твой собеседник говорит правду, а когда что-то утаивает, – совсем меня сейчас не прельщали. Я ведь, за пределами своих профессиональных обязанностей, человек не слишком любопытный. Даже напротив. От избыточной информации меня мутит. Вроде как представительниц предыдущей по древности профессии не слишком тянет на секс в нерабочее время.
Так оно и вышло. В резном дубовом буфете в столовой нашлись и виски, и джин, и многое другое. Мы с Аллой, вымытые и распаренные неограниченным (что особенно приятно после скудного лимита на яхте) количеством горячей пресной воды, выпили по стаканчику, потом я проводил ее братским поцелуем в щечку и поднялся по чугунной винтовой лестнице в мансарду. Там мне показалось более уютно, чем в спальне второго этажа.
- Предыдущая
- 78/189
- Следующая
