Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 95
- Предыдущая
- 95/189
- Следующая
– Те дамочки что-то этакое порассказали? – догадался я. – Поделись, если не слишком секретно. Или они тебя приняли в свой, особый, орден?
Алла не поняла потаенного смысла моих слов.
– Какой еще орден? Мы чисто по-женски поболтали о том о сем... Я убедилась, что жить здесь можно. И интересно жить. А какой на дворе год – так ли важно? Люди в свое время уезжали из Парижей и Лондонов в американские леса и прерии и были там счастливы. У нас разве не такой же случай?
В этом все женщины, не только Алла. Трудно представить себе мужика, который ради любви к туземной принцессе согласился бы забыть предыдущую цивилизацию и переселиться навсегда в плетенную из хвороста, обмазанного слоновьим навозом, хижину. А среди женщин такие переходы из европейских дворцов в верблюжьи шатры бедуинов отнюдь не редкость. Однако Бог им судья. Я сейчас не об этом.
Я хотел выяснить, что интересного о нынешней и предстоящей жизни могли выболтать в непринужденном разговоре местные женщины, что невзначай сказать о своих мужчинах, о специфических особенностях здешнего существования и, соответственно, о реалиях обычного их «модуса вивенди». И Алла это пересказать сумела.
– Они все не отсюда. Я не меньше твоего наблюдала за малозаметными деталями. Они проговаривались, потому что не чувствовали необходимости как-то от меня маскироваться. Или просто расслабились в обществе собеседницы. Они как минимум из конца двадцатого века. Если и не наши прямые современницы, то в живые бабушки еще годятся. Оригинальное и меткое наблюдение. Я это понял еще на «Призраке».
– Итак? Что конкретного тебе было сказано и предложено?
– Ничего. Хочешь верь, хочешь нет. Девушки расспрашивали меня о модах нашего времени, о некоторых подробностях жизни, слегка – о роде моих профессиональных занятий...
– Все об этом расспрашивали? – уточнил я.
– Ирина, конечно, нет. Она и так все знает. Леди Сильвия тоже больше молчала, сдержанно усмехалась, понемножку потягивала розовый джин, а основную активность проявляла Лариса. Можно понять, она моложе всех и чужих мирах скорее всего еще не бывала...
Хорошо, это укладывалось в продуманную мною схему.
– А что-то конкретное все-таки было? Ты не почувствовала, что тебя прощупывают, пытаются навести на нечто специфическое? Предложения, намеки?
– Да ничего не было. Что у тебя за мания преследования? Если случилось с нами непредвиденное в отдельно взятой сфере жизни, так зачем же сразу делать глобальные обобщения? Ну, говорили, если мы захотим поехать в Харьков, в Севастополь, в Европу, то узнаем, как чувствовали себя граф Монте-Кристо со своей верной Гайде. Лариса еще пошутила, прищурив глазки, что любовников я себе смогу найти таких, что сейчас вообразить и не в силах...
Ну нет, так нет, подумал я про себя. Возможно Алла как раз права, а я дурак, дующий на воду. Хорошо если так. Отчего и не пожить годик в совершенно новом и неизвестном мире, набраться новых впечатлений? Уж наверняка их здесь будет больше, чем на скучной космической станции под изолирующим куполом.
– Достаточно. Не будем забивать себе голову вопросами, ответов на которые невозможно получить до того, как... Будем отдыхать и веселиться. – я подбросил сучьев в хорошо разгоревшийся костер. До углей, приличествующих нашим целям, то есть поджариванию мяса на вертеле, было еще далеко. А солнце успело сесть, океан из темно-синего постепенно превратился в тускло-серый, а потом и совсем растворился в равномерном лунном свете, стершем границу между водой и небом. Чувствовалось, что за пределами согреваемого желто-алым огнем круга быстро холодало. Тем лучше. Гранитная стена за спиной, костер впереди, гулко плещущий океан справа внизу, густо покрывшие небосвод звезды с Южным крестом над горизонтом... Абсолютно дико вообразить, что всего несколько недель назад я был где-то там, среди этих звезд. Носился между ними, словно яхта Новикова от острова к острову. Примерно с той же относительной скоростью... Есть вещи, которые свободно понимаешь умом, но воспринимать их эмоционально не хватает воображения. Или чего-то еще, более важного.
Я хотел было спросить Аллу, что она думает по поводу предложенного мне членства в «Братстве», но тут же понял, что это – лишнее. Не следует перекладывать на близких решение проблем, которые все равно кроме тебя никто не в состоянии решить.
А на самом-то деле? Что за проблемы? Я жив, вполне благополучен, нахожусь на островах своей юношеской мечты, рядом со мной женщина, лучше которой я пока не встречал, так что же мне еще надо? Глуп тот, кто утверждает, будто есть в мире вещи, чем-то более важные, чем твоя собственная душа. А чего эта душа хочет именно сейчас? Правильно. Только сначала нужно поставить палатку, поджарить мясо и съесть его, запивая сухим и терпким красным вином, а уж тогда... Так мы и сделали все.
Вот одна из сторон нашей безудержной космической экспансии, о которой отчего-то не принято говорить публично. Чтобы не создавать среди экипажей кораблей и обитателей инопланетных станций ненужных коллизий, все их участники, и мужчины, и женщины, проходят специальный курс кондиционирования. Абсолютно снимающий все сексуальные проблемы. Зато они возникают после возвращения. Подавленное и загнанное в подсознание либидо вырывается на поверхность, и на два-три месяца космопроходцы обоих полов превращаются в донжуанов, казанов и клеопатр.
Ничего особенно плохого в этом вроде бы нет, подходящих партнеров на Земле в избытке, но лично меня это раздражает. Не совсем приятно чувствовать себя жалкой игрушкой буйства гормонов и подкорки. Хорошо, если рядом Алла, а если нет? Приходится выбирать: или держать себя в жесткой узде постоянным усилием воли, или пускаться во все тяжкие...
Вот и сейчас. Пресытившись любовью, Алла уснула, задернув до подбородка медную застежку пухового мешка, а я выбрался из палатки наружу, с особенным удовольствием выпил еще стаканчик терпкого и крепкого вина, наконец-то разрешил себе закурить (две-три сигареты или пара сигар в день – моя предельная норма, чтобы вдыхание дыма не превратилось из тонкого удовольствия в дурную привычку), пошевелил палочкой затухающие угли, и по их дымчато-алой поверхности вновь забегали суетливые язычки пламени. Не из страха перед опасностью, а исключительно ради удовольствия ощущать себя первопроходцем неведомых стран, я подвинул поближе «винчестер» со снятым предохранителем и погрузился в подобающие времени и месту размышления. Что-то тянет меня на них последнее время. Обычно, возвращаясь с небес, я валялся на пляжах, ловил рыбу в лесных озерах, любил Аллу и ни о чем не думал принципиально. Обходился инстинктами и рефлексами. А теперь вот, увы...
- Предыдущая
- 95/189
- Следующая
