Госпожа Абу-Симбела - Жак Кристиан - Страница 14

• Предыдущая
• 14/67
• Следующая

Стукнул деревянный ставень.

Подбежала девочка, сжимая в руках тряпичную куклу. Ребенок споткнулся, критянин подхватил ее.

— Где здесь живет знахарь?

Девочка начала вырываться.

— Если ты не ответишь, я заберу твою игрушку.

Она указала на дом с закрытой дверью и окнами, снабженными деревянными решетками. Отпустив девочку, критянин побежал к бедному жилищу и вышиб дверь плечом.

Квадратная комната с земляным полом, погруженная в полумрак. На постели из пальмовых веток умирал старик.

— Стража, — объявил Критянин, — вам нечего бояться.

— Что... что вы хотите?

— Скажите мне, кто эта молодая женщина?

Человек Серраманна показал портрет старику.

— Лита... Это моя маленькая Лита... Она верила, что принадлежит семье еретика... И он ее увел.

— О ком вы говорите?

— О чужеземце... О чужеземном маге, который украл душу Литы.

— Как его зовут?

— Он вернулся... Он прячется в гробницах... В гробницах, я уверен в этом.

Голова старика откинулась в сторону. Он еще дышал, но не мог говорить.

Критянин испугался.

Темные входы брошенных гробниц походили на пасти преисподней. Нужно было быть злыми духами, чтобы использовать их убежище. Может быть, старик обманул его, но ему нужно обследовать это место. Существовал маленький шанс, что он схватит убийцу Литы, приведет его в Пи-Рамзес и получит вознаграждение.

Несмотря на эти благоприятные перспективы, критянин чувствовал себя не в своей тарелке. Он предпочел бы сразиться в открытом поединке или напасть на пиратов в море... Ему не нравилось лезть в склепы, но он все же переборол свой страх и не отступил.

Вскарабкавшись по крутому склону, он сунулся в первую гробницу с довольно высоким потолком, стены которой были украшены лицами, отдающими почести Эхнатону и Нефертити. Осторожными шагами стражник продвинулся в глубину склепа, но не обнаружил ни мумии, ни следов человеческого присутствия, ни демонов.

Успокоившись, критянин обследовал вторую гробницу, такую же обманчивую, как и первая. Слабая скала рассыпалась; высеченные на стенах сцены из жизни богов не переживут, конечно, столетия. Взлетели потревоженные летучие мыши.

Старик, давший ему сведения, несомненно бредил, однако посланец Серраманна решил посетить еще два или три больших склепа, прежде чем оставить это покинутое место.

Здесь все было мертво.

Пройдя вдоль скал, которые возвышались над равниной, где был воздвигнут город Солнца, он проник в гробницу Мерире, верховного жреца Атона. Барельефы в ней были тщательно отделаны. Критянин залюбовался изображением царской четы, освещенной лучами солнца.

За спиной критянину послышался легкий шум шагов.

Прежде чем стражник успел повернуться, маг Офир перерезал ему горло.

Меба закрыл глаза. Когда он их снова открыл, труп критянина лежал на земле.

— Вы не имели права, Офир, вы не имели права...

— Прекратите охать, Меба.

— Вы только что убили человека!

— А вы были свидетелем убийства.

Взгляд Офира был таким угрожающим, что Меба отступил и растворился в глубине гробницы. Он хотел убежать от этих глаз с невообразимо жестоким взглядом, которые преследовали его во мраке.

— Я знаю этого проныру, — заявил Шенар. — Он один из наемников, оплачиваемых Серраманна, чтобы охранять Рамзеса.

— Стражник, пущенный по нашему следу... Сард, должно быть, знает о Лите и пытается получить сведения. Присутствие этой ищейки подтверждает, что задействованы немалые силы.

— Это проклятое место для нас не безопасно, — сделал вывод Шенар.

— Не будем поддаваться панике; любопытный больше не заговорит.

— Все же ему удалось добраться до нас... Серраманна сделает то же самое.

— Только один болтун мог открыть наше укрытие: опекун Литы, тот, кого жители в поселке принимают за знахаря. Старый идиот умирает, но у него еще хватит сил нас предать. Этим вечером я займусь им.

Меба посчитал себя обязанным вмешаться.

— Вы не совершите еще одно убийство!

— Выйдите из темноты, — приказал Офир.

Меба заколебался.

— Быстрее.

Помощник верховного сановника приблизился. Нервный тик кривил его губы.

— Не прикасайтесь ко мне, Офир!

— Вы наш союзник и мой подчиненный, не забывайте об этом.

— Конечно, но эти убийства...

— Мы не в уютном помещении вашего ведомства. Вы принадлежите к группе людей, у которой одна задача — противостоять мощи Рамзеса, дабы уничтожить ее и помочь хеттам победить Египет. Вы полагаете, что для этого достаточно дипломатических хитросплетений? Однажды вам тоже придется уничтожить противника, угрожающего вашей безопасности.

— Я помощник верховного сановника и я...

— Вы сообщник убийцы этого стражника, Меба, нравится вам это или нет.

Меба снова посмотрел на труп критянина.

— Я не думал, что он придет сюда.

— Теперь вы это знаете.

— Нас прервали, — напомнил Шенар, — тебе удалось, Меба?

— Да, мне удалось.

Голос мага стал нежным и ласковым.

— Прекрасная работа, друг мой. Мы рады за вас.

— Я держу свои обещания, не забывайте о ваших.

— Новая власть не забудет вас, Меба. Показывайте сокровище, которое вы украли.

Дипломат достал кисточку Ка.

— Мальчик использовал ее для письма.

— Превосходно, — согласился Офир, — превосходно.

— Что вы рассчитываете делать с ней?

— С помощью этого предмета уловить энергию Ка и повернуть ее против него.

— Все же у вас нет намерения...

— Старший сын Рамзеса входит в число наших противников. Любое испытание, ослабившее царскую чету, хорошо для нашего дела.

— Ка ребенок!

— Он — старший сын Фараона.

— Нет, Офир, только ребенок.

— Вы сделали свой выбор, Меба. Слишком поздно, чтобы отступать.

Маг протянул руку.

— Дайте мне этот предмет.

Колебания сановника позабавили Шенара. Он так ненавидел этого труса, что готов был задушить его собственными руками.

Меба медленно передал кисточку Офиру.

— Неужели на самом деле необходимо вредить мальчику?

— Возвращайтесь в Пи-Рамзес, — приказал маг, — и не приходите сюда больше.

— Вы долго будете находиться в этой гробнице?

— Все время, необходимое для наведения порчи.

— И затем?

— Не будьте слишком любопытны, Меба, я сам свяжусь с вами.

— В столице мое положение становится невыносимым.

— Сохраняйте хладнокровие, и все будет хорошо.

— Как я должен себя вести?

— Выполняйте обычную работу, мои инструкции поступят в нужное время.

Меба уже было вышел из гробницы, но вернулся.

— Подумайте, Офир. Если затронут его сына, Рамзес разозлится и...

— Отправляйтесь, Меба.

У входа в склеп Офир и Шенар наблюдали, как их соучастник спускается по склону и садится на лошадь.

— Этот трус ненадежен! — проворчал Шенар, — он похож на безумную крысу, которая напрасно ищет выход из своей тюрьмы. Почему бы его не уничтожить прямо сейчас?

— Пока Меба занимает высокую должность, он будет нам полезен.

— А если ему в голову придет мысль открыть место нашего укрытия?

— Вы думаете, я не задавал себе этого вопроса?

Со времени возвращения Рамзеса Нефертари только изредка получала возможность побыть наедине с супругом. Амени, сановники и верховные жрецы осаждали кабинет царя, и царица сама продолжала отвечать на прошения писцов: управляющих мастерскими, сборщиков податей и других чиновников, принадлежавших к ее Дому.

Часто она сожалела, что не стала заниматься музыкой в храме; там она жила бы в спокойствии, в стороне от ежедневных забот; но царица Египта не имела права на такое убежище и должна была исполнять свой долг, не обращая внимания на усталость и груз испытаний.

Благодаря постоянной помощи Туйи Нефертари овладела искусством управлять. В течение семи лет царствования Рамзес много месяцев провел в провинциях и на полях сражений; молодая царица черпала в себе скрытые силы, чтобы выносить тяжесть управления страной и выполнять ритуалы, которые поддерживали необходимые связи между миром богов и миром людей.

• Предыдущая
• 14/67
• Следующая