Госпожа Абу-Симбела - Жак Кристиан - Страница 28

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая

— Мы, хетты, будем вести переговоры с врагом... Вы потеряли разум, отец?

— Я запрещаю тебе говорить со мной таким тоном! — вышел из себя Муваттали. — Встань на колени перед твоим императором и извинись!

Урхи-Тешшуб остался неподвижен со скрещенными на груди руками.

— Покорись или...

Задыхаясь, Муваттали схватился за грудь и рухнул на плиточный пол.

Урхи-Тешшуб с удовольствием наблюдал за ним.

— Мое сердце... сердце, как камень... Позови дворцового лекаря.

— Я требую полной власти. Впредь приказы армии буду отдавать я.

— Лекаря, быстрее...

— Откажись от трона.

— Я твой отец... Ты оставишь меня умирать...?

— Откажись от трона.

— Я... я отказываюсь. Даю тебе слово...

Совет старейшин внимательно выслушал Моисея. Оправдательный приговор повысил его популярность до такой степени, что голос того, кого называли «пророком», становился слышен повсюду.

— Бог помог тебе, — проговорил Либни хриплым голосом, — вознеси к нему хвалу и проведи остаток своих дней в молитвах.

— Ты знаешь мои намерения.

— Не испытывай удачу, Моисей.

— Бог приказал мне вывести еврейский народ из Египта, и я подчинюсь ему.

Аарон стукнул посохом об пол.

— Моисей прав: мы должны обрести независимость. Когда мы будем жить на своей земле, мы, наконец, познаем счастье и благоденствие. Уйдем вместе из Египта; выполним волю Бога!

— Вы толкаете наш народ на путь несчастья? — возмутился Либни. — Армия уничтожит восставших, стража арестует непокорных!

— Отбросим страх, — посоветовал Моисей, — В нашей вере найдем мы силу, чтобы победить Фараона и избежать его гнева.

— Разве не достаточно служить Яхве здесь, на этой земле, на которой мы родились?

— Бог явился мне, говорил со мной, — напомнил Моисей, — именно он наметил нашу судьбу. Отказ от его воли приведет нас к гибели.

Ка был зачарован, Сетау говорил ему об энергии, циркулирующей во Вселенной и оживляющей все существа, о песчинках звезд, о магической силе, сконцентрированной в статуях божеств. Внутри храмов, куда Сетау приводил его, старший сын Рамзеса не мог оторваться от созерцания каменных изваяний.

Мальчик был восхищен. Жрец омыл его руки и ноги, надел на него набедренную повязку и потребовал, чтобы он очистил рот содой. С момента как Ка впервые появился внутри святилища, тихого и благоухающего, он ощутил присутствие странной силы, этой «магии», связывающей между собой элементы жизни, которыми насыщается Фараон и питает ими свой народ.

Сетау приказал открыть для Ка лабораторию храма Амона, стены ее были покрыты текстами, воспроизводящими секреты составления ритуальных мазей и снадобий, использованных богами для очищения глаз Гора, чтобы мир не был лишен света.

С жадностью читал Ка тексты, стараясь сохранить в памяти как можно больше иероглифов, он предпочел бы все дни проводить в святилищах, изучая их. Благодаря этим знакам, носителям жизни, передавалась мудрость древних.

— Здесь ощущается настоящая магия, — уточнил Сетау, — она — оружие, которое боги дали людям, чтобы отвратить несчастье и не испытать гнета судьбы.

— Можно избежать своей судьбы?

— Нет, но можно жить сознательно. Разве это не отвратит удары судьбы? Если ты сумеешь сделать магической повседневность, ты будешь располагать силой, которая позволит узнать секреты неба и земли, дня и ночи, гор и рек; будешь понимать язык птиц и рыб, ты проникнешь в рассвет вместе с солнцем и увидишь божественную мощь, покоящуюся на водах.

— Ты обучишь меня формулам познания?

— Может быть, если ты будешь упорным и если выйдешь победителем из битвы с тщеславием и ленью.

— Я буду бороться изо всех сил!

— Мы с твоим отцом отправляемся на юг, и будем отсутствовать много месяцев.

Ка расстроился.

— Я бы предпочел, чтобы ты остался и обучил меня настоящей магии.

— Преврати это испытание в завоевание. Ты будешь приходить сюда каждый день, и изучать знаки, живущие в камне; они защитят тебя от любого внешнего зла. Для большей безопасности я дам тебе амулет и защитную ткань.

Сетау приподнял крышку сундука из позолоченного дерева, достав оттуда амулет в форме рулона папируса, символизирующего силу и учение, и повесил его на шею Ка. Затем он развернул ленточку и свежими чернилами нарисовал священный и открытый глаз; как только чернила высохли, он обернул ткань вокруг левого запястья мальчика.

— Остерегайся потерять амулеты; они помешают темным силам проникнуть в твою кровь.

— Это змеи хранят формулы?

— Они знают больше, чем мы, о жизни и смерти, двух сторонах реальности; понимание их послания является началом любой науки.

— Я хотел бы быть твоим учеником и готовить снадобья.

— Твоя судьба не лечить, а царствовать.

— Я не хочу царствовать. Мне нравится изучать иероглифы и формулы познания. Фараон должен встречаться со многими людьми и решать много проблем, я же предпочитаю тишину.

— Жизнь не приспосабливается к нашим желаниям.

— Приспосабливается, потому что мы обладаем магией!

Моисей завтракал с Аароном и двумя старейшинами, которых соблазнила идея исхода.

В дверь постучали, Аарон открыл, порог переступил Серраманна.

— Моисей здесь?

Старейшины пытались защитить пророка, но испугались гневного взгляда Серраманна.

— Следуй за мной, Моисей.

— Куда ты его уводишь? — забеспокоился Аарон.

— Это вас не касается, не заставляйте применять силу.

Моисей вышел вперед.

— Я иду, Серраманна.

Сард предложил еврею подняться в свою колесницу. Сопровождаемый двумя другими повозками, он выехал быстрым ходом из Пи-Рамзеса, пересек зеленые насаждения и свернул в пустыню.

Серраманна остановился у пригорка, возвышавшегося над песком и камнем.

— Поднимайся на вершину, Моисей.

Подъем не составил большого труда.

Сидя на изъеденном ветрами камне, Рамзес ждал.

— Я люблю пустыню так же, как и ты, Моисей; разве не провели мы незабываемые часы на Синае?

Пророк сел рядом с Фараоном, и они посмотрели в одном направлении.

— Какой бог тебя часто посещает, Моисей?

— Единый Бог, настоящий Бог.

— Ты, познавший мудрость Египта, открыл душу многим граням божественного.

— Не стоит возвращать меня к прошлому. Мой народ имеет будущее, и это будущее осуществится вне Египта. Позволь евреям отправиться в пустыню в трех днях ходьбы отсюда, чтобы там принести жертву Яхве.

— Ты хорошо знаешь, что это невозможно. Бедуины могут напасть на вас в пустыне. И этот поход приведет к многочисленным жертвам.

— Яхве защитит нас.

— Евреи — мои подданные, и я ответственен за их безопасность.

— Мы — пленные.

— Евреи вольны свободно передвигаться по стране и за ее пределами. Но то, что ты у меня просишь, неразумно в такое тревожное время. К тому же, многие не последуют за тобой.

— Я поведу мой народ к земле, которая ему обещана.

— Где находится она?

— Яхве откроет ее нам.

— Евреи так несчастны в Египте?

— Не имеет значения. Важна только воля Яхве.

— Почему ты так непреклонен? В Пи-Рамзесе существуют святилища чужих богов. Евреи могут жить в своей вере и на свой лад.

— Этого нам больше недостаточно. Яхве не выносит присутствия ложных богов.

— А ты не заблуждаешься, Моисей? В нашей стране мудрые всегда чтили единство богов в своем Принципе и многообразие в проявлении. Когда Эхнатон попытался утвердить культ Атона в ущерб другим созидательным силам, он совершил ошибку.

— Его вера оживает сегодня, очищенная от заблуждений.

— Почему единый Бог твоего народа отвергает присутствие богов других народов и уничтожает надежду на братство между людьми?

— Яхве защитник и помощник верным.

— Ты забудешь Амона? Он прогоняет зло, слышит просьбу того, кто возносит ее любящим сердцем, тотчас же приходит к тому, кто его зовет. Амон — целитель, дающий зрение слепому, не используя снадобья, ничто не ускользает от его взгляда, он — един и одновременно множественен.

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая