Храм Миллионов Лет - Жак Кристиан - Страница 28

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая

Шенар ликовал.

Конечно, подбрасывание скорпиона в спальню Рамзеса провалилось, но старший брат царя и не верил в план, предложенный Сари, бывшего наставника правителя, ослепленного ненавистью. Ослабить Рамзеса, лишить его физической силы было нелегким делом. Однако это происшествие показало, что в мерах безопасности существовали серьезные прорехи.

Шенар ликовал, потому что Аша в конце очень успешного ужина принес ему потрясающую новость. Их разговор на корме барки, скользящей по Нилу, не мог быть услышан последними гостями, злоупотребившими вином. Вот и сейчас бортовой лекарь заботился о важном чиновнике, которого рвало, одновременно уделяя внимание другим гулякам.

— Начальник тайной службы… Я не грежу?

— Мое назначение — свершившийся факт.

— Я полагаю, вам также поручено шпионить за мной?

— Точно.

— То есть на самом деле у меня связаны руки и я номинальная фигура, светский персонаж.

— Таково желание властителя.

— Так исполним его, мой дорогой Аша! Я превосходно сыграю свою роль. Если я правильно понимаю, вы станете главным источником информации для царя в том, что касается хеттской политики.

— Это вероятно.

— Наш союз вам подходит?

— Больше чем никогда. Рамзес — тиран, я убежден в этом, он презирает других и думает лишь о себе. Его тщеславие приведет страну к катастрофе.

— Наши мысли совпадают, но решились ли вы на риск?

— Мое решение не изменится.

— Почему вы ненавидите Рамзеса до такой степени?

— Потому что он — Рамзес.

Находящийся в сердце утопавшей в зелени деревни Дендера храм прекрасной и улыбчивой богини Хатхор был гимном гармонии неба и земли. Высокие смоковницы, посаженные у ограды, отбрасывали тень на здание и прилегающие постройки, среди которых расположилась также школа музыки. Будучи повелительницей жриц Хатхор, посвященная в таинство танца и звезд, Нефертари радовалась этой части путешествия, во время которой она надеялась помедитировать несколько часов в святилище. Царская флотилия после эпизода в Абидосе была вынуждена отправиться на юг, но царица дорожила этим посещением.

Рамзес показался ей озабоченным.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— О назначении верховного жреца Амона. Амени представил мне бумаги основных претендентов, но ни один не удовлетворяет меня.

— Ты говорил об этом с Туйей?

— Она разделяет мое мнение. Это люди, которые были устранены Сети и которые надеются воспользоваться ситуацией.

Нефертари пристально посмотрела на лица Хатхор, нарисованные на камне с изумительным изяществом. Вдруг взгляд царицы озарился странным светом.

— Нефертари…

Она не ответила, поглощенная видением. Рамзес взял ее за руку, боясь, как бы она не ускользнула от него навсегда, взятая на небеса богиней с нежным лицом. Но царица, словно успокоившись, прильнула к фараону.

— Я улетала далеко, так далеко… Океан света и поющий голос, чье послание я услышала.

— Что он сказал?

— Не выбирай никого из тех, кто был предложен тебе. Мы почти нашли будущего верховного жреца храма Амона.

— У меня совсем нет времени.

— Прислушайся к высшей воле, разве не она управляет действиями фараона с момента рождения Египта?

Царская чета была принята главой музыкантш и танцовщиц, которая предложила им концерт в храмовом саду. Нефертари наслаждалась этими восхитительными моментами. Рамзес кипел от нетерпения: долго ли придется ему ждать откровения, чтобы найти верховного жреца Амона, лишенного личных амбиций?

Рамзес с удовольствием вернулся в свой кабинет на барке, чтобы обсудить это с Амени, но он не мог уклониться от посещения храма, его мастерских и складов. Везде царили порядок и красота.

На берегу священного озера Рамзес позабыл о своих заботах. Безмятежность места, нежность клумб с ирисами и васильками, длинная процессия жриц, идущих, чтобы взять немного воды для вечернего ритуала, упокоили его волнения.

Старый человек вырывал сорняки, которые запихивал в сумку. Его жесты были медленными, но точными, он стоял спиной к царской чете. Это непочтительное поведение заслуживало порицания, но старик казался настолько поглощенным работой, что царь не стал его беспокоить.

— Ваши цветы восхитительны, — сказала Нефертари.

— Я говорю с ними с любовью, — ответил мужчина суровым голосом. — А если нет, то они заросли бы сорняками.

— Я тоже заметила эту особенность.

— Да? Вы, столь красивая молодая женщина, занимаетесь садом?

— Часами, когда у меня есть свободное время.

— Неужели вы так заняты?

— Мои обязанности не оставляют мне много времени для досуга.

— Вы старшая жрица?

— Это входит в круг моих обязанностей.

— У вас есть и другие? Ах, извините… У меня нет права докучать вам таким образом. Любовь к цветам — это прекрасный повод встретиться, не испытывая потребности знать о человеке больше.

Пожилой мужчина скривился от боли.

— Это проклятое левое колено… Время от времени оно мучает меня, и мне трудно вставать.

Рамзес предложил свою руку садовнику.

— Спасибо, принц… Так как вы, должно быть, по меньшей мере принц?

— Это верховный жрец храма в Дендере заставляет вас заниматься этим садом?

— Да, это действительно он.

— Говорят, что он суров, болен и неспособен путешествовать.

— Точно. Любите ли вы цветы, как эта молодая женщина?

— Сажать деревья мое любимое развлечение. Я хотел бы поговорить с верховным жрецом.

— Зачем?

— Он не явился на совет, по окончанию которого его товарищи должны предложить Рамзесу имя будущего верховного жреца Амона.

— А если вы предоставите этому старому служителю богов заниматься его цветами?

Рамзес больше не сомневался: именно верховный жрец скрывался в обличий садовника.

— Несмотря на его больное колено он не кажется мне неспособным подняться на борт и доплыть до Фив.

— Правое плечо не в лучшем состоянии, тяжесть лет слишком давит…

— Разве верховный жрец из Дендеры недоволен своей судьбой?

— Напротив, Великий Царь, он желает, чтобы ему позволили провести остаток своих дней за оградой этого храма.

— А если фараон лично попросит его отправиться на совет, чтобы помочь своим товарищам опытом?

— Если у фараона, несмотря на его молодой возраст, есть какой-то опыт, он убережет от такой нагрузки пожилого человека. Согласится ли Рамзес подать мне трость, прислоненную к стене?

Царь выполнил его просьбу.

— Вы хорошо видите, Великий Царь: старый Небу еле ходит. Кто решится принудить его выйти из своего сада?

— Будучи верховным жрецом храма в Дендере, согласны ли вы, по меньшей мере, дать совет царю Египта?

— В моем возрасте предпочтительней молчать.

— Не таково мнение мудрого Птах-Хотепа, чьи изречения питают нас со времен пирамид. Ваши слова ценны, и я с удовольствием выслушаю их. Кто более достоин, по-вашему, занять место верховного жреца Амона?

— Я провел свою жизнь в Дендере и никогда не ездил в Фивы. Эти отношения между высокими чиновниками не моя сильная сторона. Да простит меня Великий Царь, но я привык ложиться рано.

Нефертари и Рамзес провели часть ночи на террасе храма, в обществе астрономов. В ночное небо поднимались тысячи душ, и вечный хоровод звезд вился вокруг Полярной, через которую проходили невидимые оси мироздания.

Затем царская чета отправилась во дворец, окна которого выходили в сад. Несмотря на скромные размеры и деревенскую мебель, это был рай короткой ночи, которую рассеяло пение птиц. Нефертари заснула в объятьях Рамзеса, и они разделили свой счастливый сон.

Исполнив утренние ритуалы, вкусив обильный завтрак и искупавшись в находящемся рядом бассейне, Рамзес и Нефертари приготовились к отъезду. Священнослужители поприветствовали их. Вдруг Рамзес сошел с дороги для процессий и отправился в сад около священного озера.

Небу сидел на коленях и занимался высаживанием календулы и дельфиниума.

• Предыдущая
• 28/64
• Следующая