Мистерии Осириса: Древо жизни - Жак Кристиан - Страница 19

• Предыдущая
• 19/73
• Следующая

— Можно было бы кое-кого включить в свой отряд, а остальных уничтожить.

— Посмотрим.

Внушительный вид человека, шедшего во главе путников, поразил разбойников пустыни. На несколько шагов опережая остальных, он шел, гордо подняв голову, а его суровый, жестокий взгляд был очень похож на взгляд хищной птицы.

Стыдясь собственного невольного страха, Шмыгалка обратился к высокому человеку.

— Эй, приятель, ты кто?

— Я — Провозвестник.

— И что ты возвещаешь?

— Что недруги фараона должны покориться моей воле, чтобы раздавить тирана.

Шмыгалка упер руки в бока.

— Ишь ты! И почему это все должны помогать тебе?

— Потому что я единственный являюсь посредником между людьми и божественной властью. Только я один могу победить в этой борьбе.

— Ты обезумел, приятель, но ты меня насмешил!

— Тогда скажи, почему у тебя дрожит голос?

— Твоя дерзость не произвела на меня впечатления!

— Если хочешь жить, покорись Провозвестнику немедля!

Шмыгалка захохотал.

— Довольно болтовни! Я вас сейчас проверю по одному. Самых крепких возьму себе. Остальные сами иссохнут в пустыне.

Провозвестник вытянул левую руку.

— Последний раз говорю: покорись!

Пока Шмыгалка готовился нанести удар, пальцы Провозвестника проросли когтями, а нос превратился в клюв хищной птицы.

— Человек-сокол! Человек-сокол! — закричал в ужасе один из разбойников. — Он нас всех растерзает!

Люди упали на песок лицом вниз, накрыв голову руками. Если лежать неподвижно, то, может быть, и удастся уберечься от гнева чудовища.

Ледяной ветер заставил всех вздрогнуть.

Один из лежавших осмелился приподнять голову и посмотреть.

Рядом он увидел труп Шмыгалки с порванным горлом.

— Кто еще отказывается мне повиноваться? — тихо спросил Провозвестник.

Разбойники все как один простерлись перед своим новым повелителем.

— Есть! — констатировал Секари, с которого градом катился пот. — Опоры поставлены! Теперь у нас имеется хоть маленький шанс отсюда выкарабкаться.

Углубляясь в старую шахту, которую он только что обнаружил, Икер второпях и не подумал о том, что ее перекрытие может обвалиться. Если бы не вмешался его товарищ, то оба рудокопа оказались бы под завалом.

— Что ж, нам не так уж и не везет, — рассуждал Секари. — Всего несколько дней мы врубаемся в скалу, и вот уже отыскали старую шахту в самом ее центре! Можно подумать, что она нас ждала.

— Несколько дополнительных опор, пожалуй, нам бы не помешали.

— Ты прав. Перед тем, как идти дальше, поставим-ка еще несколько столбиков.

И снова Хоруре удивился, увидев, как двое смельчаков живые выходят из шахты.

— Хорошо поработали, начальник! — радостно сообщил Секари.

— А где бирюза?

— Ее пока не нашли, но отыскался ход, который наверняка ведет к сокровищам!

Новость быстро облетела землю богини Хатхор, Кривая Глотка и другие отказавшиеся искать бирюзу все еще работали здесь перед возвращением на медные рудники. И к горечи их разочарования добавилась зависть.

С самого начала этого опасного предприятия Икер и Секари успели позабыть о своих бывших товарищах. Их жизнь изменилась, и к тому же их прекрасно кормили.

И вот, когда солнце собиралось садиться, к ним подошел Хоруре.

— Вы оба — довольно смелые ребята.

— Ну что касается меня, — запротестовал Секари, — то я уже почти иссяк. Вы не считаете, что уже хватит?

— Мне нужен самый прекрасный бирюзовый самородок. Пока вы его не отыщите, ваша миссия не закончена.

— Я могу задать вам один вопрос? — спросил Икер.

— Слушаю тебя.

— Известны ли вам два моряка по имени Черепаший Глаз и Головорез и слышали ли вы о корабле под названием «Быстрый»?

— Мой удел — пустыня, а не море. Постарайтесь хорошенько отдохнуть: послезавтра вы возвращаетесь в шахту.

Караван остановился у края единственного уэда, на дне которого оставалось еще чуть-чуть воды. Под охраной стражников купцы расседлали своих ослов, которые поспешили на водопой.

— Еще три дня пути, — сказал проводник, — и мы подойдем к границе Дельты. Там есть каналы, деревья и трава. Я рад, что выхожу наконец из палящего одиночества пустыни! На этот раз переход мне показался ужасно долгим.

— Считай, что тебе повезло: ведь ты вышел живым, — заметил начальник стражи. — Это место становится все более опасным.

— Нападения пустынных разбойников?

— Да. Последнее было настоящим избиением.

— Почему же фараон не примет решительных мер?

— Надо полагать, у него есть другие заботы. Но на всякий случай я взял с собой десяток опытных стражников.

— Пойдем поищем в запасах большой кувшин. Мы заслужили сытный обед.

Каждому проводнику известны места, где, охраняемые волшебной силой стел и амулетов, были запрятаны регулярно подновляемые запасы провизии. Они служили резервным источником для подкрепления сил усталых путешественников, которые плохо рассчитали количество припасов, необходимое для их пути.

Стела была разбита, амулеты разбросаны по сторонам.

— Кто осмелился это сделать?! — возмутился начальник стражи. — Для этих варваров ничего больше нет святого!

Проводник обнаружил, что продукты исчезли.

— Я немедленно составлю рапорт! Уж он точно наделает шуму! — пообещал начальник стражи. — На этот раз воины наведут порядок на этом участке.

Раздались тревожные крики. Мужчины насторожились.

— Караван атакуют!

Проводник попытался бежать, но двое разбойников поймали его и ударами палки проломили ему череп.

Начальник стражи мужественно сопротивлялся, но разбойники вскоре окружили его плотным кольцом.

Все еще удивляясь, что его не убили, он предстал перед худощавым человеком, рост которого был намного выше обычного, а глаза налиты кровью.

— Сколько лет бродишь ты по пустыне? — спросил Провозвестник.

— Больше десяти.

— Значит, тебе хорошо известна вся местность. Если хочешь избежать пытки, укажи мне места, которые в глазах фараона имеют наибольшее значение, и детально их опиши.

— Зачем это?

— Твое дело отвечать. И постарайся быть точным.

Начальник стражи рассказал об оборонительных сооружениях, обязательных стоянках караванов, медных и бирюзовых копях.

— Бирюза, — странным голосом повторил Провозвестник. — Охраняет ли ее какое-нибудь божество?

— Да, богиня Хатхор.

— Всегда ли она бывает доброжелательной?

— Нет. В этом случае она принимает образ львицы-убийцы, которая бродит по Нубии и пожирает тех, кто не желает покоряться. Бирюзой ее можно успокоить.

— Охраняются ли рудники?

— Там постоянная стража.

— Ты больше не нужен мне, стражник, потому что ты предал свою родину!

Провозвестник повернулся к начальнику стражи спиной, а Бешеный прикончил бедолагу.

Икер задыхался, кашлял, но продолжал долбить породу в шахте, которая вела в глубь скалы. Укрепив опоры, поддерживавшие свод шахты, Секари в изнеможении сел на кусок породы и посмотрел на товарища по несчастью.

— Этот ход никуда не ведет, Икер. Играя с удачей, мы окажемся в западне, и гора нас раздавит.

— В этом месте скальная порода очень твердая. Я с таким трудом двигаюсь вперед, что падаю от усталости.

— И по-прежнему ни одного бирюзового самородка!

В ярости Секари ударил ломом по стене.

— Ой, смотри... Ты пробил стенку!..

Сине-зеленый отсвет мелькнул перед глазами усталых рудокопов.

Секари, не веря сам себе, пододвинул поближе фитиль лампы, устроенный так, чтобы светить без дыма.

— Бирюза... Это же бирюза!!!

Выражение лица начальника разработок Хоруре не предвещало ничего хорошего.

— Это средненькие камешки, — сказал он. — Цвет у них тусклый, безжизненный. Совершенно невозможно показать их во дворце.

— Вы же сами говорили, что благоприятный для добычи бирюзы сезон почти закончился, — напомнил Икер.

• Предыдущая
• 19/73
• Следующая