Мистерии Осириса: Огненный путь - Жак Кристиан - Страница 17

• Предыдущая
• 17/81
• Следующая

Три дня и три ночи община двигалась ускоренным маршем, позволяя себе только краткий отдых. Она прошла лес, степь, зону пустыни, потом прошла вдоль пересохшего русла какой-то реки, а затем остановилась у озера. Кровавый стал лакать воду, и только Икер последовал его примеру, потому что члены ханаанской общины опасались злого духа. Как говорили, этот злой дух живет в глубинах вод и утаскивает ханаанеев на дно.

Потом все вернулось на круги своя: Икер снова превратился в хлебопека и повара, изнывая от своих непосильных трудов.

В Египте все его считали мертвым. Все, кроме – Икер был в этом уверен – Северного Ветра. Но поскольку Северный Ветер жил рядом с Исидой и наверняка виделся с ней, то юная жрица тоже должна сомневаться в его гибели. Но кто его найдет так далеко от Сихема, в затерянной местности, куда не рискует забредать ни один патруль?

Несколько ханаанеев решили ради развлечения поколотить египтянина, но клыки Кровавого отбили у них это желание. Отношение пса к пленнику забавляло вождя племени и нравилось ему, потому что в таком обществе пленник не мог никуда подеваться. Какая охрана может быть лучше любовной?

Община снова взяла направление на север. Вдруг лица у всех помрачнели, не стало слышно шуток, и даже перестали задирать пленника. Да и Кровавый ворчал, показывая зубы.

– Начальник! Там, впереди, облако пыли! – воскликнул дозорный.

– Не иначе как разбойники пустыни.

– Ну что? Будем драться?

– Посмотрим. Приготовимся к самому худшему.

Порой племенам удавалось договориться. Но чаще ожесточенные споры переходили в резню.

На этот раз события развивались стремительно. Отряд бедуинов, вооруженных пращами, палицами и палками, сходу бросился на чужаков в атаку.

Вождь племени, человек храбрый, кинулся в самую гущу схватки. Но его люди побежали.

– Назад! – проревел Икер. – Сражайтесь!

Большинство послушалось этого неожиданного приказа.

Другие стали жертвами кинжалов, которые были брошены бедуинами в спины убегавшим.

– На, возьми вот это, – сказал Икеру вождь, протягивая ему палку.

Царский Сын прицелился в вожака нападавших – разъяренного боем могучего воина, который дикими криками подбадривал своих товарищей.

Икер не промахнулся.

Поверившие сначала в легкий успех разбойники заколебались, и этим замешательством тут же воспользовались ханаанеи.

Удача стала склоняться на их сторону. Орудуя тяжелой дубиной, Икер уложил еще пару нападавших. Все вокруг было залито кровью.

Резня была беспощадной. Опьяненные жестокостью победители не были обременены милосердием.

– Наш вождь! Наш вождь умирает! – вдруг закричал один ханаанин.

С размозженным лбом вождь племени лежал на телах двух убитых бедуинов. Кровавый нежно лизал его холодеющую щеку…

– Поехали отсюда, – приказал старший по возрасту. – Другие грабители наверняка бродят где-нибудь поблизости.

– Сначала нужно похоронить его! – запротестовал Икер.

– Нет времени. Ты хорошо дрался. Мы берем тебя с собой.

– Куда вы собираетесь идти?

– Пойдем к племени Аму, попросим покровительства у него. Икер ощутил радость пополам со страхом.

Аму, Провозвестник!

Аму был высокий, худощавый и бородатый.

Вокруг него плотным кольцом стояли сирийские воины, вооруженные пиками. Ханаанеи сложили оружие и в знак подчинения очень низко поклонились. Икер сделал как они, продолжая исподволь разглядывать этого человека с каменным лицом. Так вот кто виноват в злодеяниях, направленных против акации!

То, что он разыскал этого человека, само по себе было уже чудо. Но нужно ведь было еще найти доказательства его вины. А потом найти способ передать информацию Несмонту. Оставит ли Провозвестник ему на это время?

– Откуда вы? – сурово спросил Аму.

– От горького озера, – дрожащим голосом ответил самый старший ханаанин. – Разбойники пустыни напали на нас, убили нашего вождя. Если бы не этот юный египтянин, наш пленник, нас бы уже не было в живых. Это он собрал беглецов и укрепил наши ряды. Мы сделали из него хорошего раба, он тебе будет служить верой и правдой.

– Как вы дошли сюда?

– Наш вождь знал, что ты кочуешь по этим местам. Он хотел продать тебе нашего пленника. Но я тебе дарю его в знак дружбы.

– Стало быть, вы дрогнули перед лицом врага?

– Бедуины напали на нас неожиданно! Они нарушили закон этих мест и не стали вести переговоры. Это против обычаев.

– Обычаи… А вот обычай моего племени предписывает мне уничтожение трусов! Перережьте-ка их всех, кроме египтянина!

Кровавый прижался к ногам Икера и, ощетинившись, показал клыки, всем видом показывая, что он своего хозяина тронуть не позволит.

Сирийцы легко перебили ханаанеев. Между двумя народами не было ни уважения, ни дружбы. Кроме того, Аму не упускал случая потренировать своих воинов. Останки несчастных ханаанеев были брошены на съедение гиенам.

– А твой защитник опасен! – сказал Аму Икеру. – Пес такой величины, как этот, даже пронзенный несколькими стрелами продолжает сражаться! Твое имя?

– Икер.

– Где эти крысы тебя украли?

– Они освободили меня.

Аму удивленно поднял брови.

– Освободили? А кто тебя взял в плен?

– Египтяне.

– Твои соотечественники? Не понимаю!

– Я безуспешно пытался уничтожить фараона Сесостриса и стал ему заклятым врагом. Мне удалось бежать из Мемфиса, преодолеть Стену фараона, но стража Несмонту поймала меня в Сихеме. Я надеялся, что ханаанеи дадут мне возможность присоединиться к освободительной борьбе. Но вместо того чтобы помогать мне, они сделали меня своим рабом.

Аму сплюнул.

– Эти трусы ничего не стоят! Союз с ними равноценен катастрофе.

– Я поставил себе целью, – сказал Икер, – служить Провозвестнику.

Маленькие черные глазки Аму блеснули огнем возбуждения.

– Провозвестник – это я! И я держу свои обещания!

– Вы все еще полны решимости лишить власти Сесостриса?

– Его власть уже колеблется! Тлетворному влиянию, направленному на Древо Жизни, недостает эффективности. Но ничего, скоро я напущу на него другие беды! Египтяне давно стараются меня захватить, но им это никогда не удастся! Мое племя господствует в этом районе, и женщины рожают мне многочисленных сыновей! Скоро они образуют огромную победоносную армию!

– Не думаете ли вы, что следует объединить разрозненные общины? Тогда вы смогли бы атаковать и смести войска генерала Несмонту!

Аму, казалось, был озадачен.

– Племя – это племя, община – это община. Если поменять их местами, что станет с этой землей? Нет, лучший вождь навязывает свою волю остальным – вот единый и единственный закон! А самый лучший вождь – это я. Скажи, ты умеешь действовать пращой, мой мальчик?

– Умею.

– У тебя два дня на тренировку. Потом мы атакуем лагерь разбойников пустыни, только что разграбивших караван. Но на моей территории только я имею право грабить и убивать!

Икер заснул под охраной своего пса. С утра он часы напролет тренировался, метая камни из пращи по все более мелким и отдаленным целям. За ним следили, и он не имел права на ошибку. Отточенный и уверенный бросок – он не разочаровал своего нового патрона.

Аму оставлял ему свободу действий, но Икер все время чувствовал, что за ним следят. Если бы он попытался бежать, то был бы убит. Племя будет судить о нем по сражению с бедуинами. И под страхом той же участи, что постигла ханаанеев, он должен был доказывать свое преимущество.

Что делалось в этот час на Абидосе? Где Исида? Совершает ритуал? Размышляет в храме? А может быть, читает какой-нибудь старинный текст, в котором повествуется о богах, святилище и сражении между светом и тьмой? Вероятно, она о нем не думает. Когда ей сообщили о его смерти, взволновалась ли она, пусть даже на мгновение?

Некоторые из ее мыслей будут постоянно с ним… В самые худшие минуты только эта связь с миром спасала его. В самой глубине его одиночества Исида продолжала внушать ему надежду. Надежда рассказать ей, как велика сила его любви, что он не может жить без нее!

• Предыдущая
• 17/81
• Следующая