Мистерии Осириса: Огненный путь - Жак Кристиан - Страница 28
- Предыдущая
- 28/81
- Следующая
Внезапно тишина раскололась воем множества голосов, началась атака…
– А вот и они… – тихо произнес адъютант.
– Только на юге? – спросил Несмонту.
– Да, только на юге.
– Это их первая ошибка. А скажи, не видно ли где их резервных частей?
– Нет, мой генерал.
– Вторая ошибка. А где вожди племен?
– Все вместе во главе войска.
– Третья ошибка. Наши воины все на местах?
– Так точно.
– Что ж, сегодня будет прекрасный денек! – улыбнулся Несмонту.
Ибша думал, что сопротивление египтян будет отчаянным. Но, к великому его удивлению, те покорно отступали.
Ханаанеи захватывали улицу за улицей, переулок за переулком и тщетно пытались нащупать врага, которого нужно было уничтожать. Но когда они останавливались, чтобы перевести дух, в то же самое мгновение на террасах и крышах оставшихся сзади домов возникали десятки египетских воинов, которые стрелами своих луков накрывали нападавших.
Египтяне били с короткого расстояния и очень точно, поэтому за несколько минут они уничтожили добрую половину ханаанской армии.
Оставшихся в живых ханаанеев охватила паника, и они, не дожидаясь приказа, начали предпринимать попытки выбираться из ловушки.
Но, повернув назад, они лицом к лицу столкнулись с двумя полками пикинеров, которые молча преградили им дорогу.
– Вперед! – проревел Ибша, пытаясь заставить себя забыть о боли, которую причинял ему впившийся в ногу дротик.
Схватка оказалась жестокой, но короткой. Лучники, продолжая осыпать ханаанеев градом стрел, вели стрельбу на поражение. А стена копий не давала уйти ни одному дезертиру.
– Не убивайте меня, я ваш союзник! – кричал обезумевший от ужаса Дэв. – Это мне вы обязаны своей победой!
Генерал Несмонту не счел нужным рассказать о своей тактике продажному вождю племени. И рыжий коротышка по-прежнему считал, что ему удастся ускользнуть, а потом прийти за вознаграждением за сотрудничество, но ход сражения не оставлял ему шансов на жизнь.
Ибше, генералу на час, пронзенному стрелами, еще хватило сил, чтобы вонзить меч в спину предателя Дэва…
Наконец настала тишина. На мгновение ее прервали возгласы последних оставшихся в живых ханаанеев, попытавшихся унести ноги. Но и их навеки успокоили египетские стрелы.
Египтяне и сами удивлялись той быстроте и легкости, с какой им удалось одержать победу.
– Да здравствует Несмонту! – закричал в порыве благодарности один пехотинец, и его крик был поддержан всей армией.
Старый генерал поздравил своих верных солдат с победой, похвалил их верность его приказу и хладнокровие.
– Что делать с ранеными? – после поздравлений спросил его адъютант.
– Их нужно выходить, а потом допросить.
Рухнув всем телом на Тринадцатилетнего, один из вождей спас его. Парень долгое время пролежал тихо, потому что вполне осознавал, что катастрофа ханаанской армии была сокрушительной. К тому же вылезти из-под трупа означало немедленно быть убитым самому.
Краешком глаза Тринадцатилетний рассматривал груды тел своих соплеменников, устилавших теперь главную улицу Сихема.
Но больше всего он переживал, что не сможет выполнить поручение Провозвестника и разочарует его.
Тринадцатилетний раздумывал, как ему лучше всего поступить… И тут судьба ему улыбнулась!
Прямо на него шла группа египетских офицеров, а во главе ее был его главный враг – Несмонту!
Генерал, прохаживаясь по улице, отдавал распоряжения… Вот он остановился… К нему наклонился один из адъютантов… Несмонту приказал сжечь останки погибших и произвести в городе дезинфекцию…
Еще несколько шагов, и командующий вражеской армией окажется рядом… И тогда… Тогда его победа обернется для него катастрофой, а жертвы ханаанеев – не напрасными!
Тринадцатилетний покрепче сжал рукоять своего кинжала. Сейчас он изо всей силы всадит его в грудь генерала.
Когда один из солдат стал оттаскивать в сторону прикрывавший Тринадцатилетнего труп, мальчишка рывком вскочил и, извернувшись как змея, нанес удар.
В то же мгновение жестокая боль пронзила его спину.
Его взгляд затуманился, но он все же пытался разглядеть Несмонту.
– Я… я убил тебя!
– Нет! – ответил генерал. – Это ты умираешь.
Тринадцатилетнего стошнило кровью, и взгляд его померк…
Заслонив генерала своим телом, адъютант спас своему командиру жизнь. Он подставил свою руку, и удар Тринадцатилетнего пришелся как раз по артерии. А в это время один из пикинеров вонзил свою пику в нападавшего.
– Мне уже несколько минут казалось, что там, под телом, кто-то елозит, – признался пикинер, довольный тем, что ему удалось обезвредить мятежника.
– За это тебе полагаются награда и повышение в чине, – объявил генерал. – Ну а этому желторотому бедолаге – небытие.
– Бедолаге? Ну нет, мой генерал, в этом я с вами не соглашусь! Это фанатик! – возразил адъютант, которому уже оказывал помощь военный медик. – Мы столкнулись с воинами тьмы, которые не останавливаются перед тем, что калечат души своих детей, внушая им только одну мысль – убивать!
Оказавшись снова в Мемфисе вместе с Виной и Шабом Бешеным, Провозвестник затаился.
Но с каждым часом его глаза все ярче разгорались кровавым огнем.
– Ханаанская армия только что полностью разбита, – в один из дней объявил он своим подчиненным. – Теперь настало время жестоких репрессий. Сесострис понял, что его враги способны объединиться, а значит, будущий мятеж может стать гораздо более масштабным. Поэтому теперь он сочтет своей задачей максимальную концентрацию войск в Сирийской Палестине. Ну а у нас развяжутся руки, и мы нанесем удар прямо в самое сердце Обеих Земель.
– Удалось ли выполнить свое задание Тринадцатилетнему? – спросила Бина, и голос ее странно задрожал.
– Не сомневаюсь, что он подчинился моему приказу, но результат мне пока неизвестен. Если Несмонту убит, то боевой дух египетской армии упадет. Пока этого нет. Зато погиб Ибша, и он больше не будет тебе докучать.
Кривая Глотка и остальные заговорщики, пришедшие вслед за Провозвестником в Мемфис, кто как мог, затаились. Большая их часть смешалась с торговцами и купцами. Все беспрепятственно прошли через посты стражи, потому что стражники искали главным образом оружие.
И все же найти то, что будет потом использовано воинами Провозвестника, стражники не смогли.
Взвыл противным голосом дикий кот.
После нескольких дней изнуряющего бега по лесам, болотам и степи Икер чувствовал, как его оставляют последние силы.
Если эта кошка спрыгнет с сухого дерева ему на спину, он погиб.
Он зло вцепился в свою палку и угрожающе потряс ею в воздухе.
Испугавшись, кот бросился наутек.
Вперед… Нужно двигаться вперед…
Царский Сын поднялся, ноги его двигались, словно сами по себе, привычно неся свою ношу.
Но и они в конце концов сдались…
Икер упал, вытянулся и… уснул.
Икера разбудило пение птиц.
В нескольких шагах от него блестело большое озеро, на котором росли лотосы.
Удивившись, что он все еще жив, Икер с удовольствием бросился в воду. Его охватила детская радость, он плескался и плавал. Нырнул, ухватился за стебель папируса, оторвал его и, зажав в зубах, поплыл к берегу. По языку потек сладкий сок… Лежа на песке, Икер жевал стебель и медленно возвращался к прежним надеждам…
И вдруг черная плотная туча закрыла от него солнце.
Сотни ворон слетелись отовсюду. И у каждой крепкий и острый клюв…
Вот одна из птиц отделилась от общего строя и спикировала на него. Удар ее клюва рассек Икеру руку. Вслед за первой вниз бросились еще десять… Икер вскочил на ноги и метнулся в кусты, стараясь там затаиться так, чтобы птицы о нем забыли.
Но птицы яростно каркали и не собирались убираться. Они кружили над своей жертвой, выгадывая момент для нападения.
Тогда Царский Сын стремительно выпрямился и запустил своей палкой в самую середину стаи.
Эта палка обладает магической силой, может быть, она сумеет рассеять опасность? Ведь вороны вредят душе и могут сглазить удачу!
- Предыдущая
- 28/81
- Следующая
