Мистерии Осириса: Огненный путь - Жак Кристиан - Страница 36
- Предыдущая
- 36/81
- Следующая
Собек-Защитник незамедлительно явился.
– Надеюсь, ты узнаешь Икера? – с иронией спросил Сехотеп. – Может, он не слишком похож на того подозрительного ханаанина, которого ты бросил в тюрьму?
– У этого преступника только одно на уме – убить фараона Сесостриса. А ты, веря его россказням, ставишь на карту царскую жизнь.
Икер попытался разубедить начальника стражи царства.
– Ты ошибаешься, Собек. Именем фараона клянусь тебе, что ты ошибаешься. Я должен ему сообщить о результатах моей миссии. Ты можешь предпринимать любые меры предосторожности, но в первую очередь должен думать только о благе Египта.
Решительность, с какой Икер произнес эти слова, поколебали Собека.
– Ладно, иди за мной.
– Мы пойдем вместе с Икером, – решительно произнес Сехотеп. – А то тебя может соблазнить мысль бросить его еще куда-нибудь. Например, в какую-нибудь богами забытую тюремную камеру.
Собек только передернул плечами.
– Хранитель Царской Печати прав, – сказал Секари. – Рядом с человеком, способным на произвол, никакие меры предосторожности не могут быть излишними.
Когда они оказались рядом с царскими покоями, навстречу вышел генерал Несмонту.
– Великий Царь примет Икера сразу же после обряда очищения.
Царского Сына повели в храм Птаха. Один из жрецов раздел его, омыл его руки и ноги, потом ввел его в уединенную часовню, где горел только один светильник.
Сенанкх и Секари стали по обе стороны от Икера, а прямо перед ним стал визирь Кхнум-Хотеп.
– Пусть жизненная влага очистит, – громко произнес Кхнум-Хотеп, – соберет энергию и освежит сердце человека, почитающего законы Маат!
Над головой Икера два служителя подняли вазу, из которой вышел луч света и озарил все тело молодого человека.
Икер вспомнил, что присутствовал когда-то во время ритуал а в гробнице Джехути… Тогда генерал Сепи сказал ему: «Ты хочешь знать, что такое Золотой Круг Абидоса. Смотри, как он действует!»
Сегодня Царскому Сыну дарована немыслимая привилегия: он занял место Джехути!
Откроет ли теперь перед ним свои двери тайное братство?
Пытаясь забыть об этом, Икер сосредоточился на той волне света, которая нежно и благотворно омывала его тело…
Генерал Несмонту вернул Царскому Сыну отнятый у него при аресте меч духа-хранителя.
– Я был убежден, что ты вернешься. Не расставайся больше с этим оружием.
На шею юноши визирь Кхнум-Хотеп повесил золотое колье тонкой работы, к которому был прикреплен амулет – скипетр «Могущество».
– Пусть его магическая сила защитит тебя и даст тебе силу справедливых.
Секари, улыбаясь, тоже подошел в свою очередь.
– Вот твои писцовые принадлежности, друг мой. Здесь все на своем месте.
Икер оценил все, что сделали для него друзья. Но главное было то, что они не потеряли веру в него. И все же… Как можно чувствовать себя счастливым после того, как Секари рассказал о несчастье, обрушившемся на Абидос?
– Великий Царь ждет нас, – сказал визирь.
Икеру так хотелось поведать фараону свою огромную радость снова видеть его и быть рядом! Но торжественность минуты и строгая архитектура зала совета говорили ему, что сейчас это не к месту. Фараон выглядел постаревшим, далеким, суровым. И все же гигант старался показать, что ничто его не поколебало. В его взгляде не было ни намека на слабость.
Царский Сын подробно рассказал обо всех своих злоключениях, не упустив ни страхов, ни ошибок, ни сожалений по поводу того, что так и не сумел обнаружить ни одного следа убийцы генерала Сепи. Он не рассказал только об Исиде. Только ей он поведает, как она ему помогла…
Собек-Защитник не преминул задать тысячу вопросов в надежде, что Икер запутается и чем-нибудь себя выдаст. Юноша не смутился, а Несмонту подтвердил большую часть его сведений.
– Какие ты можешь сделать выводы? – спросил Сесострис.
– Сирийская Палестина – это западня, Великий Царь. Провозвестника там больше нет. Он хочет втянуть туда нашу армию и обездвижить ее вдали от Египта, где он безо всяких помех будет вести свою губительную работу. Этот демон знает, что ханаанеи не способны вести с нами настоящую войну и тем более одержать победу. Они и впредь ограничатся мелкими операциями партизанской войны, чтобы изматывать наших солдат, но оставлять там большой гарнизон, а тем более увеличивать его, мне кажется бесполезно.
– А мы готовились к нанесению решительного удара, – произнес Несмонту.
– На мой взгляд, этот регион все равно останется неконтролируемым, – убежденно сказал Икер. – Он никогда не примет закона Маат. Племена будут по-прежнему враждовать друг с другом и истреблять друг друга, союзы будут зыбкими, а воры и лжецы будут сражаться за власть. Попытки переделать этих людей, как бы благородны они ни были изначально, обречены на неудачу. Нам достаточно установить шаткий мир в главных городах, таких как Сихем, и предупреждать любые попытки вторжения, все время укрепляя Стену фараона.
– Это значит, нам нужно отказаться от управления этой страной, – буркнул Собек.
– Никакого управления Ханаана нет и быть не может. И Провозвестник это понял. Поэтому он и стремится заманить нас в эту ловушку.
– Вот истинные слова истинного ханаанского лазутчика! – вскричал Собек-Защитник. – Разве они не доказывают, что Икер ведет двойную игру?
– Напротив, – возразил Сехотеп. – Я вполне разделяю его мнение. И уже давно. Но мне нечем было подкрепить его. Икер только дал недостающие доказательства.
– Но разве генерал Несмонту не ратовал за вторжение в Сирийскую Палестину и за тотальную войну?!
– Это стало бы еще одной нашей ошибкой, – убежденно сказал старый вояка. – Особенно в поимке Провозвестника! Если он оттуда уже ушел, то введение всех войск туда, разумеется, бесполезно. Что ж, пусть племена истребляют друг друга, тем лучше! Что может быть лучше в качестве защиты от возможного образования единой ханаанской армии? И если какие-то оплаченные нами князьки будут подстрекать к возмущениям то здесь, то там, Египет сумеет извлечь из этого пользу. Мне кажется, пришел час принять наш новый стратегический план. Это займет какое-то время, но я не сомневаюсь, что он будет эффективным.
– Но основной вопрос остался без ответа, – печально сказал Сенанкх. – Мы так и не знаем, где скрывается Провозвестник. И действительно ли мы убеждены в том, что именно он совершил все эти чудовищные преступления? Считать ли его виновным? Может быть, он имеет к ним отношение только в какой-то степени?
– О том, что эти преступления его рук дело, – горячо возразил визирь, – говорит размах нанесенного нам вреда. Кто другой мог бы замыслить и успешно воплотить такой проект, если не тот, кто покусился на Древо Осириса?!
Сенанкха беспокоил такой ответ на его вопрос, но делать нечего, нужно было выяснить все до конца.
– Тебе действительно не удалось найти ни малейшего указания на то, где скрывается Провозвестник? – спросил у Икера Сехотеп.
– Увы! Ни одного. Большая часть ханаанеев и сирийцев считают его ужасной тенью, чудовищным призраком, которому повинуются из страха перед жестокой и мучительной местью. Вот какую фантастическую мысль лелеет Провозвестник: стать абсолютным хозяином противников Маат и Египта, проникнув в их мысли, пропитав их мозг. Чтобы их убедить, ему не нужно даже появляться перед ними. Еще раз повторяю: Сирийская Палестина – это западня. Провозвестник оставит своих подопечных на произвол судьбы, чтобы в другом месте спровоцировать разрушительные волнения. И это «другое место» начинается в Мемфисе.
– Но мы контролируем столицу, – обиженно сказал Собек.
– Мы надеемся на это, – отозвался Сехотеп. – А другие города?
– Указы фараона поднимут всех управителей по тревоге, – пообещал визирь. – Местных сил мало, а гарантия безопасности требует военного присутствия на всей территории. Поэтому перед нами очень важный выбор: либо Несмонту оставляет свою мысль о занятии Сирийской Палестины, либо кому-то еще из нас придется курировать охрану Обеих Земель.
- Предыдущая
- 36/81
- Следующая