Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан - Страница 26

• Предыдущая
• 26/77
• Следующая

Своему лучшему агенту, водоносу, ливанец предложил только сушеные фиги.

— Медес вернулся в Мемфис.

— Откуда?

— Мои информаторы утверждают, что из Абидоса.

— Абидос — это территория Осириса, предназначенная только для посвященных! — удивился ливанец. — Зачем он туда ездил?

— Не имею никакого понятия.

Заинтригованный, ливанец отпустил агента, искупался, дал растереть себя массажисту и надел белый халат с такой мягкой бахромой, что, вытянувшись на подушках, сладко заснул.

Его разбудил интендант, предупредивший, что пришел капитан судна — прекрасный моряк, которому было поручено привезти лес из Ливана.

— Пришел новый товар, начальник. И с ним остальное.

— С таможенниками никаких сложностей?

— Ни единой. Цепочка работает отлично.

Морской волк — резкое выразительное лицо, спутанные волосы — говорил медленно и сурово.

— Со стороны транспорта проблем никаких. Со стороны внутренней сети еще есть кое-какие нелады. Конечно, после воссоединения Египта ситуация улучшилась, потому что беспрепятственно можно переезжать из провинции в провинцию. У меня теперь есть контакты в каждом порту, и информация доходит быстро. Но в Кахуне затор.

— Почему?

— Местный чиновник отказывает в последнем разрешении нашему каравану. У каравана есть даже пропуск от мемфисской администрации, но тому все мало! Он лично хочет проверить документы каждого прибывающего и характер груза.

— Досадно, очень досадно... Как его имя?

— Херемсаф.

— Я сам займусь им.

Херемсаф, как старый охотничий пес, нюхом чуял — с этим караваном что-то не так. Но, как ни странно, документы были в абсолютном порядке — имелись даже все разрешения. Писец, не раздумывая, должен был открыть перед ним ворота Кахуна. И все же инстинкт останавливал его, требовал дополнительной проверки. Возможно, он ошибается, ну что ж... По крайней мере, не будет сожалеть о допущенном промахе. Лучше уж быть недоверчивым, чем попустительствовать. Не в первый раз Херемсаф сталкивается с ситуацией, когда в караване укрывались нелегально пересекающие границу люди и имелся сомнительный груз, который нельзя было допускать в Кахун. Недавно какой-то сириец попытался продавать в городе бракованный папирус, выдавая его за товар наивысшего качества.

Завтра Херемсаф встретится с Икером. Этот юноша сделал такую головокружительную карьеру, и она может привести его к самым неожиданным и высоким результатам! Но отчего он постоянно мрачен? Что мучит его? Уже давно Верховный жрец храма Анубиса не беседовал по душам с этим парнем! А ведь все в городе называют его теперь не иначе, как «наш спаситель», — за тот труд, который Икер вложил в дело защиты города от паводка. Херемсаф просто физически ощущал, что вокруг писца вьет свои кольца зло, но откуда оно исходит?

Только прямые вопросы позволят ему получить прямые ответы. И завтра Херемсаф позовет к себе Икера и добьется, наконец, правды.

Секретарь объявил, что его хочет видеть какая-то девушка.

— Сейчас выйду.

Хорошенькая брюнетка с прекрасным макияжем поднесла ему блюдо — бобы с чесноком под соусом из ароматных трав.

— У повара Икера это коронное блюдо. Ему кажется, что вам было бы приятно его попробовать.

— Прекрасная мысль.

— Ешьте, пока теплое, это очень вкусно!

Поскольку Херемсаф не успел еще позавтракать, он не заставил себя долго упрашивать. Блюдо оказалось превосходным. Пока он ел, Бина, улыбаясь, ушла.

Первые боли Херемсаф почувствовал с наступлением ночи. Сначала он подумал о пищевом отравлении, но боль становилась все сильнее и вдруг перехватила ему дыхание.

Он так и не успел встать со своей постели. Его мускулы расслабились. Сердце остановилось. Ливанский яд произвел свое действие.

— Тебя спрашивает Волосатый, — сказал Икеру Секари.

Икер вскочил с кровати. Вид у него был потрясенный.

— Какую плохую новость он принес?

— Он хочет говорить только с тобой.

Перед тем, как спуститься на первый этаж, Икер привел себя в порядок.

— Что произошло, Волосатый?

— Херемсаф... Сегодня ночью умер Херемсаф!

— Херемсаф?! Ты уверен?

— К сожалению, это так.

— А причина смерти?

— Остановилось сердце. Последнее время он чрезвычайно много работал и отказывался отдохнуть. У вас, конечно, большая разница в возрасте, но тебя, Икер, этот случай должен тоже кое-чему научить! Ты тоже работаешь слишком много.

Икер отправился в храм Анубиса, в котором новый Верховный жрец будет проводить погребальный ритуал. Икер предложил ему свои услуги, чтобы на погребении Херемсафа не было ни в чем недостатка.

Дела покойного были взяты в городскую управу и поделены между различными чиновниками. Тот, кто стал заниматься караваном, не заметил ничего странного в нем, и разрешение на вход в Кахун было выдано.

Весть о смерти Уакхи, бывшего правителя провинции Кобры, глубоко ранила фараона Сесостриса, но он, как это было ему обычно свойственно, ничем не выдал своих чувств. Уакха был первым, кто его поддержал и поклялся ему в верности — в самом начале борьбы за соединение провинций. Тогда страна легко могла соскользнуть в пропасть междоусобной войны, и помощь Уакхи оказала решающее влияние. Его смерть тоже станет важнейшим этапом: как отреагируют семья, близкие и советники? Они или подчинятся визирю Хнум-Хотепу, которого фараон пошлет на похороны, или попытаются сами посадить нового правителя и тем направить провинцию на путь отделения.

Во втором случае монарху придется применить силу.

Эти мрачные мысли накладывались на все возрастающее беспокойство: кто покушается на жизнь Древа Осириса и жаждет помешать воскрешению Великого Бога? На сегодняшний день фараону было известно, что речь не идет о ком-либо из правителей провинций, когда-то противостоявших объединению. Согласно логике, черным магом должен был быть восставший ханаанин, чьей единственной целью было разрушение Египта. Может быть, генералу Несмонту, расставляющему войска по сирийско-палестинской области, удастся что-нибудь о нем разузнать?

Вечером, едва вернувшись в Мемфис, Хнум-Хотеп немедленно прошел к царю.

— Никто и не мыслит восстанавливать местное самоуправление, Великий Царь, — объявил он радостно. — Я поставил там администрацию, которая будет работать под контролем одного из моих доверенных лиц.

— Не допускай ни слабости, ни перегибов. Пусть провинция Кобры, как и остальные, управляется по законам Маат, пусть никто из ее обитателей не страдает от голода и пусть любая несправедливость тут же наказывается. Я отвечаю перед лицом богов за счастье своего народа. А ты отвечаешь передо мной.

— Я первый оцениваю весь объем ваших усилий. Они сейчас стали частью моей души, и нет у меня более горячего желания, чем сплотить и упрочить единство, гарантом которого являетесь вы. Отныне провинции не принесут вам никаких печалей.

— А если нам не удастся исцелить акацию Осириса, что же будет с Египтом?

— Как это «ничего»? — разозлился Медес, меряя огромными шагами свой просторный кабинет.

— Они ему действительно ничего не сделали, — подтвердил Жергу. — Великий Казначей Сенанкх остался на своем посту.

— И ни малейшего наказания?

— Ни малейшего. Визирь доверяет ему по-прежнему.

— И фараон, к несчастью, тоже! А я-то надеялся, что Сесострис, чтобы спасти лицо, разыграет комедию и станет защищать честь Дома Царя! Но все же моя жена ведь великолепно подделала почерк Сенанкха? А печать разве не совершенство?

И вдруг... Вдруг Медеса осенило.

— Код... Сенанкх использовал код! Другое объяснение невозможно. Поэтому он без труда и доказал свою невиновность.

— Изучая архивы, мы, в конце концов, его вычислим.

— Это бесполезно. Он его обязательно поменяет. Даже уже поменял. Или будет менять постоянно.

— Но кто-нибудь должен о нем знать!

— Наверняка только фараон.

• Предыдущая
• 26/77
• Следующая