Чужие миражи - Холмогоров Валентин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/43
• Следующая

Он появился в привычном сером деловом костюме с небольшим кожаным дипломатом в руках. Остановившись возле гранитного пьедестала, на котором высилась бронзовая фигура некогда знаменитой и безусловно талантливой программистки, чьим именем была названа эта площадь, он стал настороженно озираться по сторонам, время от времени украдкой поглядывая на часы.

– Сегодня без «кока-колы»? – Поинтересовался я, приближаясь к нему из-за постамента и протягивая руку для приветствия. При звуке моего голоса он слегка вздрогнул и резко повернулся в мою сторону.

– Вас совершенно невозможно узнать в этом теле. – Произнес в ответ он. – Здравствуйте… дайвер.

– Здравствуйте, мистер Спайлз. – Отозвался я. Вот теперь Роберт вздрогнул уже по-настоящему. Дежурная, но вполне приветливая улыбка исчезла с его лица, и я почти физически почувствовал его напряжение, проступившее за напускным внешним спокойствием. Один ноль в мою пользу. Я знаю его настоящее имя. Он мое – нет.

– Зачем вы назначили встречу, дайвер? – Сухо поинтересовался он, вроде бы с безразличием, но внимательно и встревожено обводя цепким взглядом окрестности. – Вам что-то удалось узнать?

– Да, – улыбаясь, сказал я, – но боюсь, что вы, равно как и ваши конкуренты, тянули пустышку. Не беспокойтесь, Роберт, сейчас за нами никто не следит.

– Вот как? – Он снова смерил меня холодным оценивающим взглядом. – Право же, дайвер, я поражаюсь вашим способностям. Честно говоря, я совершенно не верил в то, что вы сможете что-то выяснить.

– Как приятно сознавать, что вы ошибались, – ухмыльнулся я в ответ, и, достав из кармана другую дискету, протянул ему. – Посмотрите, это весьма познавательно. Однако хочу сразу предупредить, что копию этого диска я уже отправил вашим коллегам, с которыми вы столь усердно и самоотверженно сражались за пустоту и фантом. Надеюсь, это устранит все недоразумения.

С минуту Роберт Спайлз вертел дискету в руках, по-видимому, не только перекачивая хранящиеся там файлы на свой рабочий компьютер, но и прямо на ходу пытаясь оценить ценность их содержимого.

– Что же, спасибо, дайвер, – ответил наконец он, – вам, похоже, действительно удалось наткнуться на весьма любопытный феномен. Только, боюсь, он немного не по моей части.

– Продайте эти данные кому-нибудь из голливудских режиссеров, – посоветовал я, – они страшно любят подобные штучки. Кажется, между нами была какая-то договоренность?

Несколько мгновений Спайлз пристально смотрел мне в глаза. Затем, неохотно кивнув, он потянулся к внутреннему карману пиджака, извлек оттуда массивный золотой «паркер», что-то быстро нацарапал в небольшом светло-зеленом блокноте и, оторвав верхний листок, протянул его мне.

– Что же, будем играть честно, – натянуто улыбнулся он, – это чек на пятьсот тысяч за проделанную вами работу. Удачи вам в ваших начинаниях, дайвер.

С этими словами он сдержанно кивнул мне головой и зашагал прочь. Повертев несуществующий чек в руках, я с интересом заглянул на испещренный мелким зеленоватым узором бланк. Поле с указанием реквизитов получателя осталось пустым – Роберт не знал номера моего счета. Аккуратно заполнив недостающие графы чека, я сложил его пополам, и, разорвав на мелкие клочки, выбросил их в ближайшую урну – теперь необходимости в этом документе не было: узнав данные получателя, банковский компьютер уже отправил требуемую сумму на мой счет. Больше меня здесь ничего не держало.

Закрыв глаза, я мысленно досчитал до трех и торопливо выдернул тянущийся к моему виртуальному шлему шнур из разъема. Компьютер протестующе заверещал.

– Соединение оборвалось, – пояснил я испуганно подбежавшему ко мне администратору. – Еще раз спасибо, парень.

Я поднялся из-за столика, положил шлем рядом с клавиатурой и, размяв затекшие суставы, поспешил сделать то, о чем мечтал на протяжении всего сеанса моего пребывания в Глубине. Почки работали вполне исправно, а «Навигатор», несмотря на уверения бармена, оказался очень даже неплохим.

Спустя несколько минут я толкнул стеклянные двери игрового клуба и вышел в холодную и промозглую питерскую ночь.

Такси остановилось в центре полностью погруженного в темноту двора где-то на окраине Купчино. Рассчитавшись с водителем, я окинул взглядом тоскливо тянущуюся вдоль усаженного уже совсем облетевшими деревьями газона восьмиэтажную бетонную «коробку» и принялся последовательно обходить парадные, выискивая среди указанных над дверьми табличек номер нужной мне квартиры. Требуемый подъезд оказался третьим по счету.

На лестнице было еще темнее, чем во дворе, чтобы нащупать кнопку вызова лифта, я вынужден был подсветить себе зажигалкой. Задребезжали шаткие двери, и тесная, закопченная и разрисованная небрежным граффити кабинка осветилась изнутри тусклой желтоватой лампой. Я нажал продавленную кнопку четвертого этажа, лифт, пронзительно взвизгнув мотором, затрещал наматываемым на скрытый где-то высоко над головой вал металлическим тросом.

Дверь квартиры, в которой обитал Лорд, была обита продранным в нескольких местах дешевым дерматином, на поверхности которого фломастером был неаккуратно выведен ее номер. Я с любопытством взглянул на расшатанный и надтреснутый звонок: как-то уж слишком не вязалась вся эта резко бросающаяся в глаза запущенность с образом педантичного, аккуратного, вечно подтянутого и утонченно-интеллигентного Эдгара, знакомого мне в Глубине. Это показалось мне странным и настораживающим. А если вспомнить, с какой неохотой Эдик оставил мне свой адрес и то очевидное усилие, с которым он высказал приглашение приехать… Наверное, мне не стоило навязываться в гости, не стоило просить его о помощи – кто знает, какие проблемы окружают каждого из нас за яркой и ярморочно-праздничной пеленой дип-программы? Что поджидает нас за порогом выдуманного нами самими мира, где все мы так или иначе становимся немного богами? Тесные квартиры, в кухнях которых невозможно развернуться двоим обитателям этой крошечной бетонной клетки, шумные и беспокойные дети, больные родители… Мало ли что могло заставить Эдгара сделать одним из основных жизненных принципов привычку не принимать у себя гостей?

Однако отступать было уже поздно. Я обещал приехать и теперь меня ждут. В любом случае, никогда не поздно извиниться и ускользнуть под благовидным предлогом, избавив хозяина от своего нежелательного общества. Переночую в парке на скамейке, ничего страшного. Зато потом меня не будет мучить совесть за то, что влез со своими проблемами в чью-то размеренную и спокойную жизнь… Глубоко вздохнув, я нажал кнопку звонка, с той стороны отчетливо донеслась мелодичная и протяжно-грустная трель.

Мне долго никто не открывал. Я уже собрался было развернуться и уйти прочь, как в тишине лестничной площадки раздался резкий щелчок отпираемого замка. Дверь распахнулась.

– Проходи, – чуть посторонившись, сказал Эдгар, пропуская меня в заваленный какими-то коробками, ящиками с обувью, тюками и уж совсем неопределенным хламом тесный коридор.

Эдик, Эдик… Ты мог бы сказать. Ты мог хотя бы намекнуть на то, что виртуальность и вправду является для тебя единственным по-настоящему существующим миром, в котором ты можешь просто жить, быть таким, каким ты хочешь и должен быть, миром, в котором тебе открыто и доступно все, миром, навсегда заменившим тебе реальность. Хотя, как ты смог бы объяснить, что Глубина и есть то единственное место, где ты можешь просто выпить бокал хорошего вина, прогуляться вдоль ограды заросшего зеленью кладбища и пообщаться с теми, чье общество приятно и интересно тебе, иными словами, сделать то, что недоступно тебе здесь? А мне, наверное, следовало бы просто догадаться…

– Закрой дверь, – попросил Лорд, – и, если тебе не трудно, лучше помолчи. Обычно у людей, с которыми мне приходится общаться в реальности, есть одно неприятное свойство: что бы они ни говорили, в их голосе все равно ощущается сочувствие и какая-то подспудная радость о том, что их в этой жизни не угораздило вот так… Как меня… Как бы они это ни пытались скрыть.

• Предыдущая
• 41/43
• Следующая