Отстрел невест - Белянин Андрей Олегович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/55
- Следующая
– Ага, а кого сегодня бабы бельевыми верёвками повязали?
– Так то ж бабы…
Вот так, не торопясь, мы дотопали до царского терема. Ворота запирались лишь в дни редких народных волнений, а сейчас у здоровенного забора мальчишки играли в снежки, а группа малолеток с визгом устанавливала у обочины снежную бабу. Туда-сюда чинно прогуливались беззаботные молодки, время от времени мелькали гикающие лихачи в расписных санях, запряжённых разгорячёнными лошадьми в цветастых попонах. Тут же торговали леденцовыми барашками и петушками на палочках, горячим сбитнем, пирогами с визигой, и в целом ведь весело было… Я имею в виду, что никто ничего такого особенно запретного не нарушал, поэтому дикий визг (просто какой-то ультразвук на пике неожиданности!) заставил меня отшатнуться от царских ворот, едва не посадив в сугроб. Прямо мимо нас и ошарашенных стрельцов кубарем пролетело что-то пёстрое и лохматое, а вслед за ним (с повторением того же визга, но на более низкой ноте) в воздухе мелькнула тёмная полоса. Бе-е-е-мс!!! Между мной и Митькой, на уровне плеча, дрожало чёрное эбеновое копьё с широким листообразным наконечником. Мы медленно и красиво сползли спинами по забору… Однако, прежде чем народ на улице понял, в чём суть суматохи, из царского терема выпрыгнула скупо одетая (или, скорее, щедро раздетая!) африканская принцесса Тамтамба Мумумба. Потрясая вторым боевым копьём, она бросилась вслед за пёстрым «субъектом», в котором я с ужасом признал удирающую Ягу!
Знаете, за свою яркую и очень насыщенную милицейскую жизнь я насмотрелся всякого. В целом, чтобы прямо в лоб смутить меня или поставить в неловкое положение, это давно уже никому не удавалось. Я уж не говорю про запугать, заставить, прижать к стенке… Просто то зрелище, что сегодня предстало взорам горожан, было способно разом перечеркнуть всё долго заслуживаемое уважение к работникам лукошкинского отделения. Эксперт-криминалист – лицо значимое и облечённое ответственностью, буквально честь и гордость местной милиции – едва ли не на четвереньках улепётывала от дико вопящей негритянки в экзотическом неглиже! Да чтоб наша Баба Яга показывала врагу спину?! Она ж одним моментом кого хочешь в табуретку превратит! Увы… факты упорно лезли в глаза, и не замечать очевидное было бы служебной халатностью.
– Уйдёт ведь… – неизвестно о ком протянул Митька.
– От нас не уйдёт, – тоже не совсем понятно за кого решил я и бросился в погоню. Хотя правильнее это было бы назвать коротким рывком, ибо далеко я не убежал, поскользнувшись почти сразу и рухнув навзничь.
– Живы ли, Никита Иванович?! – с причитаниями вцепился в меня новоиспечённый есаул. – Тока не убивайтесь насмерть, я ж без ока начальственного как есть пропаду! И завещание, опять же…
– Какое… завещание, чёрт побери? – морщась от боли в щиколотке, прошипел я. – Встать помоги!
– Дык ясно какое… Кому после вашей гибели скоропостижнейшей на льду холодном всем отделением руководить придётся? Яге нельзя по дряхлости лет, Еремеев со своей сотней тока на подхвате хорош, а сам дедуктивного мышления не разумеет. Так вот я и думаю, а может…
– Нет!
– Почему?! Вы ж и не дослушали даже…
– Потому что я живой, Митя! И помирать в ближайшее время не собираюсь, – рыкнул я и притянул его за воротник: – В погоню!
– Пленных не берём?! – с надеждой уточнил наш младший сотрудник, одним махом водружая меня себе на плечи. Ей-богу, я так не ездил лет с пяти. Пришлось в экстренном порядке вспомнить детство, а то лукошкинский народ уже начинал включаться в общую потеху совершенно бесконтрольно. А это, как вы знаете, чревато…
– Митя, наддай!
…Как мы ска-ка-ли-и-и… Только ветер в ушах, снег в лицо, морозный воздух, обжигающий лёгкие, да Митька скользит на поворотах, высоко вскидывая ноги, как дрессированный лось. Впереди – бабка, охая и взвизгивая, словно школьница, летит вниз с горки! За ней – не замечающая холода негритянская принцесса в бусах, перьях и леопардовых шкурах размахивает копьём, завывая так, что у лихачей лошади шарахаются! Следом – мы, молча, резво, сосредоточенно, до победного конца. А за нами-и…
– Кого ловим, православные?!
– Да кто ж разберёт… То ли Ягу милицейскую, то ли девку черномазую, а то ли сам участковый на дружке своём из города утекает!
Ага, включились-таки… Закон джунглей – если кто-то убегает, значит, его надо догонять. В догонялки ударились все, кто не был занят хоть сколько-нибудь важным делом. Те, кто был занят, рванули на две минуты позднее. Рёв за спиной нарастал с каждым мгновением…
– Ой, бабы, что творится, что деется… Старушку божию, на ладан дышащую, при всём народе с горки кубарем спустили-и! Подол задрали, лапти порвали, платочек измяли, седины опозорили-и! И куды тока милиция смотрит?!
– Да она ж сама и есть – милиция!
– Ой, бабы-ы! Что ж эта фурия милицейская с девонькой чернявой прилюдно делает?! По городу продувает, по снегу холодит, по сугробам вприпрыжку сигать заставляе-е-т! Ить отморозит девка всё хозяйство, а ей небось ещё и рожать по осени-и-и!.. Вона как участковый за ней с тылу отирается… ой неспроста-а-а!
Молодая и горячая Мумумба наверняка догнала бы нашу Ягу в два счёта, происходи всё это где-нибудь в Экваториальной Африке. Но бегать за беззащитными старушками по жарким пескам саванны совсем не то, что охотиться на ушлую бабку в заснеженных переулочках зимнего Лукошкина. Царская невеста два или три раза с размаху летела носом вниз, пропахивая сугробы головой, сбила четыре снеговика и едва не упустила преследуемую, укатившись по льду куда-то за угол. Мы с Митькой поднажали…
– Ба, глянь, мужики, какая фифа разодетая! Так я и говорю – разодетая, без одёжи, значитца… Стыдобища кругом, хоть глаз не раскрывай! А тока сейчас не посмотришь – ить так дураком необразованным и помрёшь, негры не познамши…
– Кум, а нешто у негриев энтих всё как у крещёных баб обстоит? Да я гляжу, гляжу, сравниваю, а тока вдруг всё энто видимость одна обманчивая? Взору радость, а делу трагедия! Уж больно чёрная она, небось перемажешься весь…
– А ты участкового спроси! Туточки бабы завистливо орали, будто бы он за ей вприпрыжку разлакомился. Вона даже парня своего без седла взнуздал! Небось в баню чернявку загонят… Будут мыть!
– А то… ага… как же!
Мы взяли обеих у двухметрового забора кашкинского подворья. Именно там распалённая погоней принцесса прижала наконец Ягу к стенке. Бабка в руки не далась и совершенно немыслимым прыжком взвилась по дубовым доскам вверх, усевшись на заборе, как загнанная кошка. Тамтамба только-только издала победный клич африканских охотников на бегемотов, как я с Митькиных плеч в длинном перелёте приземлился ей на спину! Благо рухнули в снег, никто ничего себе не сломал. Подоспевший Митька навалился следом, и буквально через минуту мы получили умотанную в тулуп, связанную кушаком, лающуюся претендентку на престол. Хотя в данный момент для нас она была уже чисто криминальным элементом, покусившимся на жизнь и достоинство работника милиции. Набежавшая толпа лукошкинцев с интересом ждала продолжения…
– Дык, батюшка сыскной воевода, мыть будете али так, в смысле с пылу с жару нечищеную потребите? – высунулся кто-то чрезмерно любопытный.
Я попросил Митю объяснить гражданину всю глубину его безнравственных и двусмысленных вопросов. Наш младший сотрудник закатал рукава, и болтун исчез за бабьими спинами. Получалось, что мы второй раз лишаем народ законного развлечения. Ладно, на хоккее оторвутся…
– Никитушка-а… – жалобно позвали сверху.
Я хлопнул себя по лбу, о Яге-то совсем позабыли! Незаменимый эксперт-криминалист безуспешно елозила по верхушке забора, где и сидеть неудобно, и спрыгнуть страшно.
– Не бойтесь, бабушка, я ловлю!
– Прости меня, Господи, дуру старую… – с чувством перекрестилась Яга и, закрыв глаза, ничком рухнула вниз.
Я легко подхватил сухонькую старушку и под аплодисменты толпы мягко поставил на ноги.
- Предыдущая
- 22/55
- Следующая
