Умереть в Италбаре - Желязны Роджер Джозеф - Страница 16
- Предыдущая
- 16/37
- Следующая
– Я только недавно подумал об этом и сейчас, кажется, время подходящее.
«Первый раз», – отметил он. – «И последний.»
Он продвигался через великий дождевой лес Клича. Он проходил рядом с рекой Барт. В лодке он проплыл сотни миль по течению, останавливаясь в деревнях и небольших городах.
Теперь его появление было действительно появлением скитальца – тем или иным образом сильнее и невероятнее, с голосом и глазами, что могут захватить и приковать внимание толп, одежда висела лохмотьями, волосы и борода отросшие и нечесанные, тело покрывали бесчисленные болячки, бородавки, наросты. Он проповедовал, когда останавливался, и люди слушали.
Он проклинал их. Он говорил им об ожесточении, что находится в их душах и о способности вмещать дьявола, что наполнял их существование. Он говорил об их вине, которая вопила о судилище, требуя вынесения приговора. Он заявлял, что нет такого явления, как раскаяние, говоря, что для них остается только одно – провести последние часы в привидение в порядок своих дел. Никто не улыбался, когда слышал эти слова, хотя позднее тянуло многих. И немногие следовали его совету.
Таким образом, предрекая Судный День, он продвигался от города к городу, от города к метрополии, и его обещания всегда сбывались.
Те немногие, что выжили, по каким-то неясным причинам, являлись Избранными. Почему, они не представляли.
– Я готов, – сказал Малакар, – начать.
– Хорошо, – согласился Морвин. – Пошли.
«Какого дьявола он хотел этого?» – спросил он себя. Он никогда особенно не занимался самоанализом, эстетически не тяготел к прежним дням. Теперь он хотел высоко отмеченной работы по искусству, созданной для него. Может он изменился? Нет, Морвин так не думал. Его отношение к украшению этого места выражалось в таком же отвращении как когда-то, и ничего не изменилось с тех пор как Морвин в последний раз был здесь. Он говорил тоже самое как и всегда. Его намерения, планы, желания казалось неизменны. Нет. Ничего с его чувствами не произошло. Что же тогда?
Он наблюдал как Малакар ввел бесцветную жидкость себе в руку.
– Что за наркотик ты применяешь?
– Слабый успокаивающий, что-то сродни галлюциногенам. Пройдет несколько минут, прежде чем даст эффект.
– Но ты еще мне не рассказывал что за вещь я должен найти – попытаться воздействовать, если необходимо – для работы.
– Я сделаю проще для тебя, – проговорил Малакар, когда они расположились на кушетках перед шаром, который смонтировали. – Я скажу тебе – через Шинда – когда будет необходимо. Потом, все что ты должен сделать – нажать на контроль и схватить это.
– Что должно, кажется подразумевать умеренно сильный элемент сознания с вашей стороны. Такое неизменно мешает силе и чистоте видения. Вот почему я предпочитаю использовать мои собственные наркотики, сэр.
– Не беспокойся. Оно будет сильным и чистым.
– Как долго ты это будешь чувствовать перед как это можно будет запомнить?
– Возможно минут пять. Это приходит как вспышка, но остается достаточно долго, чтобы ты активировал контроль и запечатлел видение.
– Я попытаюсь, сэр.
– Вы должны добиться, мистер Морвин. Это приказ. Вне сомнения, что даже попытка для вас будет трудна. Но я хочу этого – там, передо мной – когда проснусь.
– Да, сэр.
«Шинд?»
«Да, Капитан. Я наблюдаю. Он еще раздумывает. Сейчас хочет знать, почему ты желаешь этого и чем это будет. Не сумев прийти к какому-либо заключению, он пытается на мгновение отбросить эти вопросы. Скоро он будет знать, говорит сам себе. Теперь пытается расслабиться, последовать твоему приказу. Он очень напряжен. Его ладони вспотели, и он вытер их о брюки. Регулирует свое дыхание и удары сердца. Его разум становиться более мирным местом. Поверхностные мысли рассеиваются. Сейчас! Сейчас… Он проделывает что-то со своим сознанием, за чем я не могу уследить, понять. Я знаю, что он готовит себя к проявлению своего особого таланта. Теперь он действительно расслабился. Знает, что готов. Нет напряжения. Он разрешает себе пофантазировать. Мысли возникают непроизвольно, исчезают как прихоть. Шепот, обрывки разговоров, очень личное, ничего конкретного…»
«Продолжай за ним следовать…»
«Я продолжаю. Подожди. Что-то, что-то…»
«Что такое?»
«Я не знаю. Шар – что-то о шаре…»
«Этот шар? Тот который мы сделали?»
«Нет, шар, кажется, только служит стимулом, теперь он расслабляется и появляются независимые ассоциации… Этот шар… Нет. Это другое. Отличное…»
«На что похоже?»
«Большое и со звездами на заднем плане. Внутри…»
«Что?»
«Человек. Мертвый человек, но он двигается. И также много всякого оборудования. Медицинского оборудования. Шар – это корабль – его корабль. Б Коли…»
«Пелс. Мертвый доктор. Занимается патологией. Я читал некоторые его записки. Что он?»
«Морвин ничего, событие уходит из его сознания, и шепчущие мысли закрадываются снова. Но что-то там есть для меня. – Мое сновидение. Сновидение, о котором я предупреждал тебя, то, что я говорил, что он несет – это что-то похожее. Или связано с ним.»
«Я должен узнать.»
«Не от Морвина, он не знает. Это просто факт, что знание, которое тебе нужно, соединено с Пелсом, и что он в твоем присутствии размышляет о мертвом докторе, который угрожает тебе. Я – Капитан, прости меня! Я посредник! Расскажи я тебе о моем сне неделю назад, хотя, правда, разглядел этот ключ только теперь и рассказал тебе об этом, не было бы опасности. Путь к решению идет через Пелса, не через Морвина. Я оставил полную тишину. – просто уклонился от соединения с мертвым доктором.»
Странно. Очень странное сплетение. Но мы узнали информацию, которую желали. Мы сможем поработать с ней позже. Давай не будем откладывать. Изгони Пелса из своих мыслей и никогда не вспоминай о нем.
«Не теперь, Шинд. Сейчас ты должен помочь мне пройти через память своего брата.»
«Очень хорошо. Я помогу тебе, но…»
«Сейчас, Шинд.»
А затем он оказался там снова, двигаясь вдоль островков библиотеки мозга брата. В ней каждое создание, переживающее целую палитру чувств от смутных до рождения до настоящих бессознательных, лежало перед ним. Он прошел через страшное воспаленное пятно, через которое проходил ранее. Определив это, начал подвигаться ближе. Вздрагивая от боли страха смерти, кошмарного места, он переборол себя, чтобы протиснуться глубже внутрь. Это был сон Тава, что пришел раньше, но свойства сохранения памяти подвесило его там, как все другие, в галерее его агонии. Спирально перекрученное уродливое пятно с двумя ответвлениями, будто извивающимися ногами, все прошитое линиями пламени, как от хвоста зеленой кометы; призрачные молнии около дна очерчивали смутное, похожее на лицо, пространство – Малакар не знал доселе подобного создания – отвратительное лицо – пространство лежало между мгновениями жизни и смерти, красные слезы устремлялись от него во всех направлениях, падая на пятно и за его пределы, на призрачную серебряную поверхность кристалла или тонкого язычка серебряного пламени. В центр всего этого, из своей собственной памяти, Малакар швырнул главную карту ОЛ, где каждое солнце было таким смутным – как клетка в умирающем теле! Это заняло мгновение, и Малакар проговорил:
«Теперь, Шинд!» – и услышал вопль Морвина. Но также услышал, что насадки ожили.
Он выполнял то, от чего сам тоже орал; и продолжал пока Шинд не вытащил его. Затем мгла, словно молния, вонзилась в него.
Мир, названный Клич удалялся за его спиной. Через несколько часов он должен оказаться за пределами этой маленькой системы и войти в субпространство. Он отвернулся от консоли и принес длинную, тонкую сигару из запаса, что сделал, взяв их из конторки мертвецов, там, в космическом порту мертвецов.
Все продвигалось намного быстрее на этот раз, проходило через большие площади практически мгновенно. Что это было? Он не смог даже узнать условий. Могло случиться так, что он стал местом размножения новых заболеваний?
- Предыдущая
- 16/37
- Следующая
