Адская война - Жиффар Пьер - Страница 32

• Предыдущая
• 32/62
• Следующая

Наступило молчание. Том обратился к соседу Бертона:

— А вы, Джон Айсридж, что вы узнали в Южной Африке?

— Приблизительно то же, что мой товарищ в Австралии. Правда, попытки японцев восстановить белое население против метрополии не имели успеха: свободные учреждения, автономия, уважение к независимости колоний связали его с Англией достаточно прочными узами; но черное население на стороне японцев. И в момент восстания оно не останется безоружным: удалось напасть на след обширных приготовлений Японии в этом смысле.

— Джим Бэквиль, что вы сообщите об Индии?

— Ничего хорошего. Я, как вам известно, получил свое назначение еще до войны, так как деятельность японцев в Индии давно уже внушала подозрения. Они оказались более чем основательными… К сожалению, об индусах нельзя сказать того же, что мой товарищ сообщил о белом населении Африки. Реформы и улучшения не удовлетворяют их; мечта же о своем парламенте, об автономии, все еще остается мечтой. Последствия налицо. Лозунг «Азия для азиатов» сводит с ума индусов. Японцы почти открыто проповедуют восстание в пользу индусской республики со столицей в Бомбее. Доверчивые до глупости, индусы не колеблются. Нам грозит восстание — посерьезнее восстания сипаев, так как оно получит поддержку от японцев и китайцев, которые, как вы знаете, уже усвоили европейский военный строй и вооружение…

— Сампсон Льюис, сообщите о ситуации в Индокитае и Китае…

— То же самое… Французский Индокитай наводнен японскими шпионами. Тонкин и Аннам[7] — центры огромного заговора. Он облегчается тем, что Франция управляет своими колониями прескверно: республика у себя дома, она до сих пор поддерживает в колониях почти автократический режим… Формоза доставит, в случае надобности, подкрепления. Вы ведь знаете, что японцы превратили ее в неприступную крепость. Сказочные арсеналы, чудовищные пушки, пояса торпед, флоты подводный, надводный, воздушный… Но что значит индокитайское восстание в сравнении с тем, что готовится в Китае! Как вам известно, еще со времени разгрома России Японией в Китае началось «возрождение», результатом которого должно было, явиться изгнание белых из Китая и завоевание России. Оно шло не так быстро, как думали, и до сих пор еще не выражалось военными предприятиями. Теперь, когда белые истощаются во взаимной резне, наступил желанный момент. Это можно было предвидеть заранее, но вот что мы узнали лишь недавно, дело ведется в союзе с Японией. Существует — я имею документальные доказательства этого — японо-китайское соглашение насчет раздела Азии. Ждут только окончательного поражения американцев. Тогда Китай бросается на наши владения в Гонконге, Кантоне, Шанхае, главные же силы направит на ненавистную ему Россию. Последняя готовится к этой войне с обычным тщанием: она уверена, что Китай «не посмеет» — в решительную минуту, без сомнения, будет захвачена врасплох…

Наступило довольно продолжительное молчание. Затем Том Дэвис сказал:

— Господа, благодарю вас за усердное исполнение вашей трудной задачи. Теперь вы отправитесь в Англию. Подробные, документально обоснованные отчеты о том, что вы резюмировали здесь в немногих словах, я просил вас отправить туда непосредственно, не представляя их мне, так как небезопасно возить с собой такого рода документы. Мне известно, что они доставлены по назначению. Колоссальный заговор, отдельные звенья которого вы обрисовали, не подлежит сомнению и разоблачение его произведет свое действие. Если мы, белые, уверенные в господстве нашей расы над миром, порвали узы, которые должны бы были оставаться для нас священными — то не порвали их желтые; они готовятся встать, как один, на завоевание этого господства. Кроме сообщенных вами сведений, я имею целый ряд данных об ударе, подготавливаемом японцами своим союзникам, когда последние станут ненужными для них. С самого начала войны наше министерство иностранных дел возложило на меня миссию, которая вполне совпадала с моими личными стремлениями. Мысль о новой группировке союзов занимает меня с тех пор, как я увидел, в какую пропасть мы стремимся. Мне поручено было прежде всего удостовериться, действительно ли желтые куют заговор, организуют восстание в наших и французских колониях, подготавливают вооруженные силы. Теперь это установленный факт. Я вскоре присоединюсь к вам в Англии: теперь же моя задача — вступить в переговоры с американским правительством. Человек, который сейчас явится сюда — Дик Джаррет — окажет мне содействие. Он президент американской федерации рабочих союзов, которая против войны с Англией. Его голос — это голос восьми миллионов организованных рабочих — будет мне солидной поддержкой. Я сегодня же начну переговоры с президентом Соединенных Штатов.

— Значит, мы едем в Вашингтон? — спросил я.

— Зачем? Оставаясь в Кейп-Весте, я могу преспокойно потолковать с Белым Домом. А здесь мы попытаемся привлечь на свою сторону наиболее влиятельного в данный момент человека, профессора Эриксона, заведующего электрической обороной…

Кто-то постучал в дверь. Том Дэвис отворил, и вошел «дядя Сэм», а с ним вместе ворвался и солнечный свет; было уже утро. Я искал глазами уполномоченных, но они исчезли, не простившись. Мы пошли с Джарретом в город, над которым парил аэрокар, напомнивший мне аппараты японской воздушной флотилии при эскадре Курумы.

Когда негр, прислуживавший посетителям, получал по счету, его фигура вызвала в моей памяти облик Вами, переодетого негритенком. Что это! Мне, кажется, начинают уже всюду мерещиться японские шпионы…

Джаррет нанял для нас номер в Солнечном Отеле. Благодаря его посредничеству, нам удалось избежать формальностей, неизбежных в таком пункте в военное время. Впрочем, особенных строгостей американцы не применяли — город, по словам Тома Дэвиса, кишел шпионами и контрабандистами. На последних полиция смотрела сквозь пальцы, так как контрабанда доставляла барыши местным отелям и магазинам.

Отдохнув немного, мы отправились к Эриксону. Лаборатория его помещалась в огромном белом здании, расположенном в глубине двора, обнесенного высокой оградой. Какие-то столбы, мачты, трубы, антенны беспроволочного телеграфа, сети бесчисленных проволок и кабелей придавали этому сооружению своеобразный вид.

Мы вошли в небольшую постройку у ворот. Джаррет, сопровождавший нас, сказал несколько слов встретившему нас служителю, который, справившись по телефону, заявил:

— Маршал ожидает вас. Зайдите только в соседнюю комнату и наденьте предохранительные костюмы, а то, пожалуй, расплавитесь прежде, чем доберетесь до него.

Маршалом величали Эриксона. Этот титул, так не подходивший мирному изобретателю, он носил в качестве начальника электрической обороны.

Среди фантастических аппаратов и машин, загромо­здивших огромные помещения лаборатории великого изобретателя Эриксона, люди казались карликами...

Мы зашли в соседнюю комнату, где увидели несколько дюжин каучуковых костюмов с капюшонами, в которых были проделаны отверстия для глаз. Служитель выбрал подходящие к нашему росту и мы надели их. Предосторожность оказалась не лишней, так как едва мы вышли из постройки и направились по какому-то узкому проходу среди фантастических аппаратов, электрические разряды осадили нас со всех сторон.

Пройдя двор, мы вошли в дом, где нас пригласили в кабинет маршала, предложив предварительно разоблачиться от предохранительных костюмов.

Кабинет, примыкавший к лаборатории, не был загроможден аппаратами. В нем находилась только какая-то странная машина фантастического устройства со множеством клавишей — не то рояль, не то орган.

Джаррет представил нас знаменитому ученому, наружность которого была мне знакома по портретам в иллюстрированных журналах и на открытках.

— Я попрошу вас выслушать этих господ, маршал, — прибавил он. — Они изложат вам великую идею, которая, как они надеются, встретит с вашей стороны сочувствие и поддержку: план новой группировки участников этой войны, позорной для Европы…

• Предыдущая
• 32/62
• Следующая