Кафедра - Житков Андрей - Страница 44

• Предыдущая
• 44/85
• Следующая

Вика открыла дверь и вывезла летнюю коляску на лестничную площадку. Дашка в коляске вертелась и дрыгала ногами, пытаясь избавиться от страховочного ремня, который удерживал ее в сидячем положении.

— Да тихо ты! — погрозила пальцем дочери Вика. — Будешь болтаться, не пойдем гулять, — она вызвала лифт.

Вдруг за стенкой, которая отделяла шахту лифта от лестничной клетки, раздался храп. Вика испугалась и второй раз надавила на кнопку вызова кабины. — Слышишь, там бабай сидит! — шепотом сказала она дочери. Дашка весело угукнула в ответ. Пока лифт шел, любопытство пересилило страх, и Вика осторожно заглянула в проем. На ступеньках, положив голову на сумку, спал Митя.

— Это твой папка спит, — объяснила Вика дочери. — Непутевый он у тебя, дурной, дурацкий. Нефиг ему с нами жить!

Дашка, услышав знакомое слово “папка”, заулыбалась и опять принялась возиться в коляске.

— Что, назад изменщика пустить хочешь? — спросила Вика. — Эх ты, малая еще! Вот так проявишь слабину, а потом он нам на голову сядет, будет шляться где ни попадя.

Пришел лифт. Вика зашла сама, завезла в кабину коляску. Надавила на кнопку с цифрой “ 1”.

— Ладно, может, на обратном пути заберем. Во всяком случае, я подумаю, — сообщила она удивленно глядящей на нее дочери.

Митя проснулся от того, что у него затекла рука. Он открыл глаза и с удивлением огляделся. Вчерашний ужасный вечер не оказался сном. От газа, которым в них с Эдгаром брызнули малолетки, опухли глаза и нос, болел правый бок, а пальцы левой руки ничего не чувствовали. Он пошевелил ими и тяжело вздохнул. Нет, спать в подъезде на ступеньках — это не для него. Поднялся на ноги, несколько раз присел и покрутил головой, приходя в себя. Подошел к двери своей квартиры, позвонил. За дверью было тихо. Митя взглянул на часы. Все понятно: в это время его девчонки всегда гуляют. А ему было пора на занятия с корейцами. Практическая фонетика, грамматика, страноведение. Вспомнив события двух последних дней, он опять занервничал. Неужели, все-таки, Маркуша? Но чем доказать его подлый поступок? Ведь звонила девица! Не пойман — не вор. Вот только, не дай бог, его сегодня где-нибудь встретить — сдержаться он не сможет, и опять все начнется по-новой! Митя вынул из кармана блокнот, вырвал листочек и написал на нем записку для Вики: “Викуша! Прости дурака, если можешь. Я вас с Дашкой безумно люблю. Жду твоего звонка на кафедре до пяти. Если нет — позвони моей маме. Всегда ваш Дмитрий-хитрый”. Хитрым его называла Вика. “Глаза у него хитрые,”— объясняла она своей матери. — Того и гляди соврет”. Ну да, вот оно, подтверждение ее словам, можно сказать, на лбу написано. И попробуй теперь доказать, что ты не верблюд.

Чанг открыл Мите дверь и виновато заулыбался. За его спиной, опустив глаза, прятались Пак с Яном.

— Здравствуйте, здравствуйте, — сказал Митя приветливо. — Ну как, протрезвели после занятий с Георгием Васильевичем? Голова болит? — Митя показал на свою голову и поморщился, чтобы было понятно.

Корейцы закивали и тоже стали морщиться, изображая, как им всякое пьянство противно.

— Извините нас, пожалуйста, — почти правильно произнося русские звуки, сказал Чанг.

— У меня на вас никаких обид нет. Извиняю. Давайте заниматься дальше. Делу время — потехе — час, — Митя, прошел в комнату.

Чанг показал на его большую сумку — для чего она?

— А! Переезжаю, — сказал Митя. — Переезжать с одного места на другое. Из общежития мы переезжаем на квартиру. Собираем вещи и переезжаем, — принялся объяснять он значение нового слова. — Вы переехали из Сеула в Москву, чтобы учиться в техническом университете. Вы переедете в Сеул после окончания обучения. Переехал, переезжаю, перееду, буду переезжать. Вот давайте и начнем сегодня с грамматики.

Корейцы расселись вокруг стола, Митя оглядел их несколько свысока и начал урок.

— Митя, тебя срочно Крошка искала, — первым делом сообщила Татьяна, когда он вошел на кафедру. — Ты чего с сумкой, из дому выгнали?

— Да нет, белье из прачечной забрал. Опять, что ли, вздрючка?

Лаборантка неопределенно пожала плечами. — Вообще-то настроение у нее хреновое. Наорала, что я цветы плохо поливаю. А чего их поливать, если они засухоустойчивые?

Митя подошел к подоконнику, потрогал пальцем землю в горшках. “Не дай бог, если Крошка опять заведет разговор о том, что он сам виноват в случившемся. Сыграть, как Маркуша, написать заявление об уходе? Он теперь аспирант и вовсе не обязан работать на полставки! Но в этом случае он пойдет против ее воли — Крошка страсть как не любит, когда делают по-своему — и наживет еще одного врага в лице собственного научного руководителя. Ему это надо?”— земля в горшках была излишне влажной. — Ты их перельешь! — предупредил Митя. — Это Зои Павловны цветы. Память.

— На вас не угодишь: одному — сухо, другому — влажно, — ворчливо сказала Танька.

— Своим умом живи: поливай, как знаешь, — Митя улыбнулся Татьяне. — Мне никто не звонил?

Танька отрицательно мотнула головой.

Вошла Игонина. Митя поздоровался, пытаясь изобразить что-то наподобие улыбки. Получилось не очень — внутри родилась противная нервная дрожь — ожидание несправедливого наказания.

— Залесов, вы мне срочно нужны, — сказала Крошка в дверях и снова вышла. Митя удивленно посмотрел на Татьяну и отправился следом за зав. кафедрой. Сухой деловой тон не допускал скандала.

Крошка завела его в лингафонный кабинет, заперла дверь. Она вынула из кармана жакета вскрытый конверт, протянула Мите.

— Читайте!

Письмо было на английском. От американского гуманитарного фонда. Фонд предлагал аспирантам и соискателям кафедры принять участие в конкурсе на получение грантов. На конкурс принимались научные статьи и главы из диссертаций объемом не более пятидесяти страниц. Грант выделяется для завершения научной работы и для поддержания русских ученых в сложный экономический период радикальных реформ. Далее приводился примерный список научных тем, которые будут приоритетными при присуждении грантов президентом фонда.

• Предыдущая
• 44/85
• Следующая