Выбери любимый жанр

Супермаркет - Житков Андрей - Страница 8


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

8

Они подошли к Серафиминому подъезду.

— Все, спасибо вам за проводы, — Серафима Дмитриевна набрала код замка.

— Сима, можно я зайду к тебе на минуту? — тихо спросил Евгений Викторович.

— Нет, ну что вы, поздно уже! Мне завтра рано вставать, — Серафима Дмитриевна оглянулась и увидела его одухотворенный нежный взгляд. Она вздохнула и вошла в подъезд, оставив дверь открытой.

— Семь часов тридцать девять минут, — металлическим женским голосом сказал будильник на прикроватной тумбочке. Потом раздался победный крик петуха. Серафима открыла глаза и с ненавистью посмотрела на будильник. Она повернула голову. Подушка рядом была пуста. Она все еще пахла его дорогим одеколоном.

— Женя, — позвала Серафима Дмитриевна. Она спустила ноги с кровати, поискала тапочки. Тапочек не было. У кровати валялись ее туфли, парик, одежда, белье. Она вспомнила, как все было, и тихонько застонала. — Женя, — позвала она громче.

Никто не отозвался. Серафима соскочила с кровати и бросилась в коридор. Она заглянула на кухню, в ванную, в туалет, в комнату матери. Здесь стоял затхлый запах засушенных цветов, полуистлевших покрывал и подушек. Сквозь пыльные шторы пробивался солнечный свет. Взгляд Серафимы упал на комод. Ящики были выдвинуты. Она похолодела. В нижнем ящике, под постельным бельем, у нее была спрятана приличная “заначка” — в бархатный сезон Серафима Дмитриевна собиралась в круиз по Средиземноморью. Она бросилась к комоду, сунула руки под белье — нету! Вытряхнула белье из ящика, стала его перебирать, полезла в другой ящик, все еще не веря в случившееся и полагая, что по рассеянности могла сунуть деньги куда-нибудь еще. Денег не было. Она опустилась на кровать и закрыла лицо руками.

— Боже мой, какая же я дура! — сказала она, стараясь не разрыдаться. “Прежде чем реветь, надо все проверить”, — подумала Серафима. Она прошла в свою комнату и только теперь обнаружила, что исчезла ее любимая магнитола с компакт-дисками классической музыки. Серафима обожала классическую музыку, особенно Шопена. Это было выше ее сил, и слезы сами брызнули из глаз. “Шопен-то тебе зачем, суке приблудной?” — бормотала Серафима, глотая слезы и шаря в шифоньере. Конечно, ни норкового жакета, ни нового полупальто. Даже черное дорогое белье забрал, которое она в своем супермаркете со скидкой купила!

Теперь оставалось проверить только сумку. Ее она оставила в прихожей на тумбочке у зеркала. Серафима Дмитриевна намеренно медленно направилась в прихожую, оттягивая момент последнего разочарования, не заглядывая в сумку, перевернула ее. Звонко упала мелочь и раскатилась по полу, косметичка, массажная щетка, и все! Конечно… Хоть бы на хлеб, поганец, оставил!

Серафима в сердцах швырнула сумку об пол и пошла к телефону. Теперь надо отпрашиваться с работы на полдня, звонить в милицию. Потом приедут оперативники, им придется все объяснять, они, конечно, будут переглядываться и про себя посмеиваться над незадачливой, сексуально озабоченной дамочкой, составят протокол и уедут, оставив ее ни с чем.

Неожиданно Серафима замерла на полпути к телефону и тут же почувствовала, как с ног до головы покрывается противным холодным потом, словно при болезни после питья антибиотиков. “Фак ю! — совсем как в американских фильмах выругалась Серафима. — Там же вся “черная” бухгалтерия была!”

Она вернулась в коридор, подняла с полу сумку и еще раз осмотрела. Нет, ну бумаги-то ему зачем? Солить он их будет, что ли? Или продавать кому? В бумагах этих сам черт ногу сломит. Серафима бросилась к телефону.

— Евгений Викторович, у меня “ЧП”! — закричала Серафима в трубку, услыхав холодное “алло”.

— Что там у тебя стряслось? — Евгений Викторович с утра был не в духе — лег он под утро и еще с полчаса мучался бессонницей, чувствуя, как мокнет под спиной простыня.

— Бухгалтерию украли!

— Как ее украсть-то можно? — удивился Евгений Викторович.

— Я ее домой взяла, хотела “бабки” подбить — вам для отчетности.

— “Черную”? — уточнил заместитель директора.

— Ее.

— Сумочку вырвали, или как?

Как? Ну вот, теперь придется ему все объяснять, и он тоже будет про себя посмеиваться. Ой, стыдно!

— Мужик у меня ночью был. Вор. Все украл. Все, — неожиданно просто сказала Серафима.

— Ты его хоть запомнила?

— Запомнила. В гробу помнить буду.

— Имя спросила?

— Да, Евгений Викторович.

— Ну, что-что, Евгений Викторович! — взорвался на другом конце провода заместитель директора.

— Его Евгением Викторовичем зовут! — снова начиная рыдать, пробормотала Серафима.

— Ты издеваешься надо мной, что ли?

— Нет, — Серафима Дмитриевна шмыгнула носом. — Тезка ваш.

— Значит так, — голос зама сделался спокойным. — Ментуру не вызывай. Через полчаса, максимум через час к тебе подъедут люди. Ты им опишешь этого мудилу — и на работу! Ты хоть понимаешь, что случилось?

— Понимаю, — сквозь слезы вздохнула Серафима Дмитриевна. — ЧП.

— Я не знал, что ты шлюха, Сима, — сказал Евгений Викторович на прощание и повесил трубку.

— Сам ты…! — всхлипнула Серафима.

В Афинах, как всегда, стояла несносная жара. Владимир Генрихович спустился с трапа самолета и подумал, что его заместитель здесь растаял бы через минуту, как мороженое на сковородке.

Алиса в шортах и легкой майке ждала его в конце таможенного коридора. Она крепко обняла его, и он затрепетал. Директор вообще легко возбуждался.

Алиса была рыжей двадцатипятилетней красоткой из ансамбля Песни и Пляски какого-то там мухосранского округа. Прошла огонь, воду и медные трубы, а полгода назад встретила Генриховича на выставке торгового и холодильного оборудования на Красной Пресне. Он бродил по выставке с сотовым телефоном в руке. Телефон беспрестанно пиликал. Она была рекламной девушкой представительства фирмы “Кайзер” и, как живой манекен, стояла в томной позе внутри огромного четырехкамерного холодильника, широко улыбаясь. На ней была мини-юбка и, несмотря на то, что холодильник был отключен, у Алисы зуб на зуб не попадал.

— Красавица, ты там в каком виде: в замороженном или свежем? — спросил тогда директор.

— Вам-то какое дело? — сквозь зубы процедила Алиса и подумала: — “Вот, козел! Сейчас менеджер увидит, что я с посетителем разговариваю — и хана! В контракте четко написано: во время работы — ни слова!”

— Может, я тебя отсюда забрать хочу?

— Пятьсот долларов, — тихо сказала Алиса, кося взглядом на стол, за которым кайзеровский представитель болтал о чем-то с солидной дамой.

— Ты что, проституцией занимаешься? — нахмурился Владимир Генрихович.

— А вы что, не видите? Третий день уже. Как рабыня Изаура.

— Долларов за сто, наверное?

— Марок — не хотите?

— Ну, это, красавица, себя не любить! — разочарованно протянул Владимир Генрихович и отвернулся.

“Уйдет сейчас, гадина!”— подумала Алиса, глядя в широкую спину Владимира Генриховича. Она выскочила из холодильника и бросилась за ним.

— Фрейлен, фрейлен, битте на место холодильник! — закричал ей вслед кайзеровский менеджер.

Алиса обернулась и показала ему неприличный жест.

— Сам сиди, пингвин пузатый!

Менеджер растерянно взмахнул руками и отстал.

Вот так они и познакомились с Владимиром Генриховичем, а через неделю он предложил ей стать его официальной любовницей. С него — полное материальное обеспечение, с нее — преданная любовь до особого распоряжения и больше никаких мужиков. Обычно он называл ее рыжей бестией.

— Ну, как ты тут без меня? — спросил Владимир Генрихович, садясь с Алисой в “такси”.

— Скучно, — вздохнула Алиса и добавила:— Без тебя.

— То-то! — наставительно произнес директор. — Я за шубами.

— Сейчас только их и носить, — улыбнулась Алиса. — А мне купишь, нет?

— Она тяжелая — сломаешься еще, — рассмеялся Владимир Генрихович.

— Ну вот, значит шубы мне не будет! — надулась Алиса и прикусила его за ухо.

— Ой, ты что, больно! — директор прикоснулся к мочке. — Ладно уж, сделаем рыжей бестии шубу.

8

Вы читаете книгу


Житков Андрей - Супермаркет Супермаркет
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело