Окна Александра Освободителя - Жоров Алексей Андреевич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/56
• Следующая

Не смотря на взрывчатку грунт мёрзлый и таскать его тачками очень неудобно. После обратной поездки из Павловска в Петербург некоторых пассажиров уводят в отдельный кабинет и мягко расспрашивают. Сколько семейных скелетов в шкафу всплывает во время таких бесед! Доносят почти все, доносят почти на всех. Пришлось даже ввести строгое наказание за заведомо ложные доносы.

В конце нашей беседы с Еленой затребовал новую песню. Из трёх предложенных заучил слова и музыку одной:

Спел эту песню высокопоставленным строителям железной дороги и публике вокруг. Особого восторга в глазах измученных смертников в колодках я не увидел, они уже поняли, что год это очень много.

Проснулся сегодня легко, освободился из объятий сонной Маши, кою дворцовая прислуга побаивается уже больше меня. Охрана у неё тоже своеобразная, этих двоих девиц мне ещё Дубельт нашёл, после того как я прочитал в Будущем заметку о женских батальонах Керенского. У девиц отцы были солдаты, а братья кантонисты. Ради шутки братья научили сестёр драться и обращаться с оружием. Девиц я из крепости тут же освободил, но настойчиво попросил подписать десятилетний контракт. За двести серебром в месяц на сестру об их согласии можно было и не спрашивать. Девушки довольны собой, довольны выданными револьверами, а так же им обещана премия по 50 серебром за каждую кандидатку, которую они обучат стрелять и драться не хуже, чем сами при подписании договора.

Наконец стали доноситься вести из провинции, я имею в виду не хвалебные, а именно плохие. Уже было сделано три попытки местными губернаторами измены, под которой я подразумеваю в двух случаях арест, а ещё в одном полное истребления уполномоченной пятёрки по освобождению. К счастью пятёрки, как и последующие сотни, являлись в первую очередь в местную жандармерию, затем в крупные войсковые подразделения, а лишь потом к Губернатору, потом начинали организовывать товарищества. Увидевшие подпись государя туповатые вояки, не горели желанием подставлять свою задницу за губернаторов. А прибывающие следом сотни всё расставляли на свои места. Петербургские войска, в сопровождении чиновников с горящими в предвкушении глазами, по их приказу развешивали не только несогласных губернаторов, но и их пристяжь.

В шести местах эти же царские сотни совместно с местными войсками, подавили начинающиеся волнения среди помещичьих крестьян. Крестьяне были водворены на место, но по дороге уполномоченные просвещали их о новых веяньях. Если сдаться жандармским войскам и не назвать своих настоящих имён, то они по закону и до выяснения должны доставить вас к государю. Государь даст им новые фамилии, они будут обязаны отработать десять лет, где он укажет, а потом они будут свободны и, возможно, наделены участком земли. Все крестьяне оставшиеся в живых пояснения поняли правильно и случайно оброненные синемундирниками ножи снова обагрились кровью. После этого колоны, нагружённые нехитрым скрапом, двинулись по дороге к Петербургу, небольшой ручеёк двинулся к златоусту, другой в сторону Севастополя. Всем временно давали фамилии Ивановых и шестизначный номер, сопровождала таких арестантов лишь пара конвоиров, а у самих крестьян часто оказывалось под рукой оружие. Войска и гражданские власти обязаны

были выдавать таким переселенцам сани и лошадей. Кормили их в пути хорошо, на месте разбирали их в госконцерны по баракам, пока тесным, но тёплым помещениям. Работа пятидневная, в субботу из бывших крестьян организовываться строительные артели, выделяется земля под компактную застройку, близ железной дороги. Строят для себя, поэтому добротно и споро, даже в другие дни приходят благоустраивать жильё, на калитке которого уже нарисован их номер. У каждого есть бумага, подписанная царём, что в случае их гибели семья освобождается сразу же и дом переходит в её собственность, а так же выплачиваются кормовые, обязуется выучить и дать работу детям. Уже три случая было, после небольшого взрыва у Нобеля, благо производство пока маленькое. Питание хорошее, правда денежное довольствие небольшое, но одежду выдают для каждого члена семьи, грубую, но тёплую. Зато теперь рабочие за меня горой.

Доступ в город для них свободный и вскоре даже в столичных газетах появились заметки о том, что было уже известно на уровне слухов. Некоторые остряки называли втихомолку это руководством к действию для помещичьих крестьян, что являлось правдой, а отправленные в провинцию с Фельдъегерями газеты разнесут это руководство к действию довольно широко, не отстанут от них и члены новых организуемых товариществ, коим всё будут разъяснять уполномоченные. Поместья дешевели не по дням, а по часам, но покупателей не было всё равно. Недовольных еле успевали вешать, к концу января Маша получала по полсотни премий в день. Комиссия, лишающая по моему указу дворянства, еле успевала штамповать приговоры. Появились первые попытки бомбистких атак, не только против меня, но и против моего ближайшего окружения. С такими не церемонились, а семьи и домочадцы поступали в распоряжение Гёстнера, который оказался покрепче Мельникова и недрогнувшей рукой вёл свой личный корабль в моей кильватерной струе, безжалостно используя тех, кто ещё вчера втихомолку посмеивался над австрийским выскочкой.

Ситуацию в округе я, в целом, держал, появление любого нового Палена просматривалось с моей колокольни за пару вёрст. Советы, данные Еленой мне по ситуации на периферии, пока работали на опережение и работали неплохо. Правильность направления выказывало хотя бы то, что послу Англии его начальством были втрое увеличены расходные суммы, читай расходы на взятки. Брали деньги охотно, половину сразу же несли в жандармерию и писали отчёт, от кого и за что. Один из таких ухарей пробился и в губернаторское кресло. Когда же пришёл сигнал, что из Англии через одного купца идёт действительно крупная сумма, то в море вышла переделанная под винт подводная лодка Шильдера. Английский корабль затонул на достаточно небольшой глубине, спасшихся и свидетелей не было, а следующим летом мы поднимем этот пароход. Золото необходимо всегда.

Первый весомый хруст в кармане, это заслуженная награда за труды. Но вот московские цены на такси, это нечто! Я за эти деньги весь краснодарский край объеду вдоль и поперёк.

Есть повод радоваться, всё же я вырвалась живой из этого внешне блестящего города. Когда я уходила с места кучкования местных нумизматов, за мной, как я и предполагала, увязались, в наглую увязались. Ушла, доехала до вокзала, сменила шапку, сняла две наклейки с куртки и превратилась из фанатки, у которой везде где можно и нельзя написано «Спартак чемпион», во вполне обычную девушку.

За две монеты класса «Б» дали 17 штук зеленью, интересно, сколько же действительно стоят остальные 5 штук класса «А»? До Лужников добралась и накупила косметики «Pupa». Блески для губ, туши, тени, помады, всё то чем красяться подруги и что они, обязательно, купят по таким ценам. Всем в автобусе на обратном пути в Краснодар напропалую хвасталась как я буду продавать у себя в школе косметику, какая я умная, и т.д. В общем, изображала из себя дурочку, благо есть с кого брать пример.

Двенадцать штук гринов, скатанных в рулоны, приятно холодили грудь, лифчик, на размер больше, был куплен заранее. В Москву ехала с корректорами, а обратно с зеленью на груди! А в целом поездка мне даже понравилась, особенно когда моя подружка Аня меня перед поездкой накрасила, под двадцатилетнюю. Неприятности, конечно, были, особенно когда эта пара уродов пыталась, подбежав сзади, меня схватить на выходе. Что делать в таких случаях скромной девушке? Берёте два баллончика газовых, засовываете руки под мышки и две струи назад. Затем бежите. Что делать если третий был чуть позади и не попал под струю, а теперь разозлённый бежит за вами с пером? Хорошо сбросить ему выносной рекламный стенд под ноги, потеряет равновесие или остановиться, считайте он ваш.

• Предыдущая
• 21/56
• Следующая