Сталин: операция «Эрмитаж» - Жуков Юрий Николаевич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/66
• Следующая

Предусмотреть следовало все. Потому-то новым наркомом просвещения РСФСР назначили Бубнова – человека, издавна, с начала 1924 года, открыто противостоявшего Троцкому.

Андрей Сергеевич Бубнов родился в 1887 году в Иваново-Вознесенске, учился в реальном училище и Московском сельскохозяйственном институте. С 16 лет в партии, неоднократно подвергался арестам, был приговорен к заключению и ссылке; побывал делегатом Стокгольмского и Лондонского съездов. В октябре 1917 года Бубнов входил в петроградский военно-революционныц комитет, во время гражданской войны боролся на Украине против немецких оккупантов и петлюровцев. В 1922 – 1923 годах Андрей Сергеевич заведовал агитпропом ЦК РКП(б), а с начала следующего года стал начальником Политуправления Красной армии и членом Реввоенсовета СССР.

Вслед за руководителем Наркомпроса сменили и начальника Главнауки. Вместо Лядова утвердили Луппола, тридцатитрехлетнего юриста, остававшегося в этой должности два года, вплоть до окончательной, юридической ликвидации Главнауки. Потом настала очередь и уполномоченного Наркомпроса по Ленинграду Б. П. Позерна. Его, учителя по профессии, одного из создателей Наркомата просвещения, заменили, всего на несколько месяцев, никому не известным Сааковым, сразу же занявшимся ликвидацией.

Пока готовились и шли кадровые перестановки, изъятые за лето из музеев произведения искусства начали отправлять в Берлин.

3 сентября от причала Ленинградского торгового порта отошел пароход «Ковда». В его трюмах находился 31 ящик с 203 картинами немецких художников XIX века, работавших в России: Дефрегена, Вотье, Ахенбаха, Фольца, Кнауса, Хакерта, Петена, Кофена, Крюга, Веруша, Ковальского, Калаша, Маркса, Лемана, Майера, фон Бремена, Крюкера. Пейзажи, жанровые картины, но большей частью портреты членов российского императорского дома, петербургской аристократии[107].

Груз был оценен «Антиквариатом» в значительную сумму – 82565 рублей, а экспертами «Рудольф Лепке» всего в 60 тысяч марок, или 30 тысяч рублей[108].

Следующим взял курс на Штеттин пароход «Сак-сен», увозя в Германию 45 ящиков с картинами и мебелью, совсем недавно – музейными экспонатами[109].

30 ноября отчалил пароход «Прейс». Его груз, отправленный «Антиквариатом», оказался рекордным и по объему, и по художественной значимости: полотна Тинторетто, Робера, Гварди, Рюисдаля, ван Гойена, Воувермана, Грёза, других замечательных живописцев, подписная мебель работы самых известных французских краснодеревщиков – Жакоба, Лардена, Миэкона, старинный фарфор Севрской, Мейсенской фабрик, отечественных мануфактур, бронза, всевозможные часы…[110].

Когда груз со всех трех судов доставили в Берлин, на склады советского торгпредства, могло показаться, что пора, вздохнув с облегчением, подвести итоги. Наконец-то «товара» набралось на 2, 5 миллиона марок; на 800 тысяч – новых поступлений, на ту же сумму – ранее не ушедших на аукционе картин, еще на 600 тысяч – «скифского золота», бесценных образцов древнего искусства, долгие годы сберегавшихся в Эрмитаже и в Киеве.

Кроме того, имелось на 260 тысяч марок дублетных экземпляров гравюр старых европейских мастеров из собрания Эрмитажа. Но их, к радости сотрудников торгпредства, уже удалось продать за наличные деньги лейпцигской аукционной фирме «К. Г. Бёрнер».

Появлялась твердая уверенность в том, что к согласованному сроку рассчитаться с фирмой «Рудольф Лепке» безусловно удастся.

Но эта надежда оказалась призрачной.

Пока груз «Антиквариата» шел в Берлин, произошло непредвиденное. Два события, причудливо слившиеся во времени, решительно повлияли и на только что подготовленный пятилетний план, и на сроки его выполнения и сделали слово «темпы» ключевым для страны на ближайшие годы.

Еще летом, 10 июля, произошел так называемый советско-китайский конфликт: вооруженное столкновение с милитаристской группой маршала Чжан Сюэляна, сына диктатора Маньчжурии Чжан Цзолина. Сын сохранил не только полную независимость от центрального правительства Китая, достигнутую покойным отцом, но и его патологическую ненависть к коммунистам, враждебность к Советскому Союзу.

Желая безраздельно господствовать в Северо-Восточном Китае, Чжан Сюэлян организовал ничем не спровоцированный налет на советское консульство в Харбине, захватил Китайскую Восточную железную дорогу, принадлежавшую СССР. Одновременно его трехсоттысячная армия начала сосредоточиваться близ советской границы, создав непосредственную угрозу для Благовещенска и Хабаровска, для Транссибирской железной дороги.

И тут обнаружилось, что Красная армия слишком слаба для отпора даже слабо подготовленной, скверно вооруженной, недисциплинированной маньчжурской группировке. Потребовались время и огромные усилия, чтобы перебросить наиболее боеспособные дивизии из европейской части страны на Дальний Восток; сформировать из них Особую Дальневосточную армию (ОДВА), командующим которой назначили В. К. Блюхера, а комиссаром – А. С. Бубнова.

В середине октября ОДВА смогла начать боевые операции. Полтора месяца потребовалось для того, чтобы разгромить войска Чжан Сюэляна, восстановить мир и спокойствие на дальних рубежах.

Угроза позорного поражения заставила Политбюро в самом начале конфликта, 15 июля, срочно обсудить оперативно подготовленные доклады Я. Э. Рудзутака, наркома по военным и морским делам К. Е. Ворошилова, отвечавшего в ВСНХ за военную промышленность И. П. Павлуновского. По этим докладам и было принято сверхсекретное (отпечатанное всего в пяти экземплярах) постановление ЦК «О состоянии обороны СССР».

Оно в преамбуле констатировало, что имеется «целый ряд крупных недостатков как в подготовке Красной армии, так и всего народного хозяйства к обороне:

а) техническая база вооруженных сил все еще очень слаба и далеко отстает от техники современных буржуазных армий;

б) материальное обеспечение мобилизуемой армии по действующему мобилизационному плану все еще далеко не удовлетворительно;

в) материальные резервы обороны (импортные и внутренние) совершенно недостаточны;

г) подготовка всей промышленности, в том числе военной, к выполнению требований вооруженного фронта совершенно неудовлетворительна»[111].

Постановление категорически потребовало от ВСНХ добиться в ходе выполнения пятилетнего плана, чтобы Красная армия обязательно получила 3, 5 тысячи самых современных самолетов, 4-5 тысяч танков, 12 тысяч орудий.

На практике это означало дополнительное строительство ранее не предусмотренных военных заводов. Требовалось ускорить создание металлургических комбинатов, машиностроительных, станкоинструментальных, шарикоподшипниковых, моторных предприятий – за счет прежних источников финансирования индустриализации.

Однако несоизмеримо большее воздействие оказало на советскую экономику 29 октября 1929 года – день, вошедший в мировую историю как «черный четверг».

Советские экономисты, как истинные марксисты, всегда предрекали капиталистическим странам скорый и неминуемый кризис. Любой свой прогноз, даже краткосрочный, они начинали с указания на четкие признаки его наступления, реже – только на приближение. То же повторяли и руководители партии, правительства – ибо мечтали о нем, поскольку он должен был стать прелюдией мировой революции.

И все же реальное наступление мирового экономического кризиса в СССР ухитрились поначалу просто проглядеть.

Все дни, предшествовавшие «черному четвергу», и даже некоторое время спустя, центральный орган ВКП(б) газета «Правда» преподробнейшим образом информировала читателей о том, что полагала действительно важным, существенным, определяющим. Естественно, писалось о положении на советско-китайской границе, о классовых боях в Германии, Австрии, Греции, о ситуации во Франции после отставки правительства Бриана, о голодовке политзаключенных в Венгрии, о результатах парламентских выборов в Чехословакии.

• Предыдущая
• 40/66
• Следующая