Алмазный трон - Эддингс Дэвид - Страница 43
- Предыдущая
- 43/94
- Следующая
День клонился к вечеру, когда утомленные путники добрались до обширной фермы Кьюрика, расположенной у самых стен Димоса. Земли были ухоженные, а постройки аккуратные — было видно, что хозяин относится к ферме серьезно, обращая внимание на каждую мелочь. Большой жилой дом был построен из тесаных бревен, подогнанных друг к другу так, что не видно было щелей. На склоне холма за домом стояли дворовые постройки и амбары и двухэтажная конюшня — на втором этаже располагался сеновал — внушительных размеров. Большой огород с аккуратными грядками окружал крепкий забор. Коричневый с белым теленок стоял у него, задумчиво глядя на увядающую морковную ботву и тронутые морозом побуревшие кабачки.
Два крепких высоких юноши примерно тех же лет, что и Берит, кололи дрова во дворе, а двое других, постарше, чинили крышу конюшни. Одежда их была сшита из грубой домотканой материи.
Кьюрик слез с седла и подошел к тем двоим, что были во дворе.
— Когда вы последний раз точили эти топоры? — сердито поинтересовался он.
— Отец! — удивленно воскликнул один из юношей, и, бросив свой топор грубовато обнял Кьюрика.
Другой крикнул что-то своим братьям на крыше, и те скатились с крыши двухэтажной конюшни, ни сколько не заботясь о возможном увечье.
Заслышав шум, из дома торопливо вышла Эслада — полная женщина в сером домотканом платье и белом переднике. Волосы на висках у нее были тронуты сединой, но ямочки на щеках делали ее лицо совсем молодым. Она заключила Кьюрика в объятья, и на некоторое время Кьюрик исчез за спинами домочадцев. Спархок наблюдал эту сцену с затаенной грустью.
— Сожалеешь, Спархок? — мягко спросила Сефрения.
— Немного, — признался он.
— Тебе надо было слушаться меня, когда ты был моложе, дорогой мой.
— Я занимаюсь слишком опасным делом, чтобы обзаводиться женой и детьми, Сефрения, — вздохнул Спархок.
— Когда придет время, тебя это не будет заботить.
— Боюсь, это время совсем прошло.
— Посмотрим, — загадочно улыбнулась Сефрения.
— У нас гости, Эслада, — объявил между тем Кьюрик своей жене.
Эслада уголком фартука вытерла затуманившиеся слезами радости глаза и направилась к тому месту, где Спархок и остальные все еще сидели верхом на лошадях.
— Добро пожаловать в наш дом, — приветствовала она их. Она присела перед Спархоком и Келтэном в реверансе. Эслада знала обоих еще когда они были мальчиками. — Мои Лорды, — торжественно проговорила она и рассмеялась. — А ну слезайте, вы двое! И одарите меня наконец поцелуем.
Снова как в детстве, чувствуя себя неуклюжими мальчишками, они соскочили с лошадей и обняли женщину.
— Ты хорошо выглядишь, Эслада, — сказал Спархок, пытаясь снова обрести свое достоинство.
— Спасибо, мой господин, — насмешливо ответила Эслада, вновь приседая в легком реверансе. Эслада знала их слишком давно, чтобы придавать значение всяким правилам. Она похлопала по своим обширным бедрам, — я толстею, Спархок. Наверно, из-за того, что все время пробую то, что готовлю. Но ведь должна я убедиться, что получается действительно вкусно. А это невозможно, пока не попробуешь. — Затем она повернулась к Сефрении, — Дорогая, дорогая Сефрения, это было так давно…
— Слишком давно, Эслада, — ответила Сефрения, спешиваясь и обнимая ее. Потом Сефрения что-то сказала по-стирикски Флейте, и та застенчиво подошла к Эсладе и поцеловала ее ладони.
— Какой чудесный ребенок, — восхитилась Эслада и лукаво взглянула на Сефрению, — ты бы могла сообщить мне, моя дорогая. Я очень хорошая повитуха. И очень жаль, что ты не пригласила меня.
Сефрения удивленно посмотрела на нее и рассмеялась.
— Это не совсем то, Эслада. Между девочкой и мной существует родство, но совсем не такое.
Эслада повернулась к Долманту.
— Слезайте же наконец с лошади, Ваша Светлость, — улыбнулась она патриарху. — Церковь позволит нам одно объятие? Строгое и целомудренное, конечно. Слезайте, у меня для вас есть сюрприз. Я только что вынула из печи ваши любимые булочки, помните? Они еще совсем горячие.
Глаза Долманта заблестели и он торопливо слез с лошади. Эслада обняла его за шею и звонко поцеловала в щеку.
— Ты знаешь, он венчал нас с Кьюриком, — сказала она Сефрении.
— Да, дорогая, ведь я была там.
— Я так плохо помню саму церемонию, — покраснела Эслада. — У меня на уме было другое в этот день, — улыбнулась она Кьюрику.
Спархок сдержал усмешку, увидев как покраснело лицо его оруженосца.
Эслада вопросительно взглянула на Берита и Телэна.
— Тот крепкий парень — это Берит, послушник Ордена Пандиона, — объяснил Кьюрик.
— Добро пожаловать, Берит.
— А мальчик мой эээ… ученик, — пробормотал Кьюрик. — Я обучаю его на оруженосца.
Эслада оглядела мальчика.
— Его одежда — совершеннейший позор, Кьюрик, — критически сказала она, — что ж ты не мог найти ему что-нибудь поприличней?
— Он лишь недавно присоединился к нам, Эслада, — не слишком вразумительно пояснил Кьюрик.
Эслада пристально взглянула на Телэна.
— Знаешь, Кьюрик, он очень похож на тебя в его возрасте.
Кьюрик нервно откашлялся.
— Совпадение, — пробормотал он.
Эслада улыбнулась Сефрении.
— Можешь ты поверить, Сефрения, я присмотрела себе Кьюрика, когда мне было всего шесть лет. Мне пришлось ждать целых десять, прежде чем я получила его.
Эслада повернулась к Телэну.
— Слезай с лошади, Телэн. У меня полный сундук одежды моих сыновей, из которой они выросли. Что-нибудь придумаем для тебя.
На лице Телэна, когда он слезал с лошади, появилось странное задумчивое выражение и Спархок остро ощутил сочувствие и какую-то новую симпатию к нему — он понимал, что делается сейчас в душе у этого обычно такого дерзкого и самоуверенного мальчишки.
Он вздохнул и обернулся к Долманту.
— Вы хотите поехать в монастырь прямо сейчас, Ваша Светлость?
— И оставить остывать свежие горячие булочки Эслады? Где твое здравомыслие, Спархок?
Спархок рассмеялся, а патриарх повернулся к Эсладе.
— А у вас найдется свежее масло?
— Сбитое вчера утром, Ваша Светлость. И я только что открыла горшочек со сливовым вареньем, которое вы так любите. Да и Спархок, кажется тоже. Что ж, может мы пойдем на кухню?
— Почему бы и нет.
Эслада подняла одной рукой Флейту, другой обняла за плечи Телэна и направилась в дом.
Обнесенный высокими стенами монастырь, в котором содержалась принцесса Арриса, находился на дальней окраине города в заросшей деревьями лощине. Мужчин редко допускали в эту суровую обитель добродетели, но положение Долманта давало ему и Спархоку свободный доступ туда. Маленькая грустноглазая монашка отвела их в садик у южной стены монастыря, где они и нашли принцессу Аррису, сестру покойного короля Алдреаса, сидящей на деревянной скамейке с огромным раскрытым фолиантом на коленях.
Годы пощадили принцессу, ее длинные темно-русые волосы по-прежнему блестели, а светло-голубые глаза были похожи на глаза ее племянницы, королевы Эланы, и лишь темные круги под ними говорили о долгих бессонных ночах, исполненных горечи и негодования. По сторонам тонких губ пролегали две тяжелые складки постоянного недовольства и досады. Спархок знал, что ей уже немного за сорок, но выглядела она моложе. Она не носила положенного монахиням одеяния, вместо него на Аррисе было красное платье из мягкой шерсти, а голова ее была увенчана богато украшенным апостольником.
— Я польщена вашим визитом, мои Лорды, — сухо сказала она, не вставая со скамейки. — У меня так мало посетителей.
— Ваше Высочество, — поклонился Спархок. — Надеюсь, вам здесь нравится?
— Хорошо, но скучно, Спархок, — ответила Арриса, и, взглянув на Долманта язвительно заметила: — А вы постарели, Ваша Светлость.
— Зато вы нет, — спокойно ответил патриарх. — Примите ли вы мое благословение, принцесса?
— Я думаю нет, Ваша Светлость. Церковь уже достаточно сделала для меня. — Принцесса многозначительно оглядела окружавшие их стены, ей, казалось, приносило удовлетворение то, что она отказалась от обычного благословения.
- Предыдущая
- 43/94
- Следующая
