Мифы индейцев Южной Америки - Эпосы, легенды и сказания - Страница 63

• Предыдущая
• 63/75
• Следующая

В то время еще не было женщин, и потому сыновья Великой Матери употребляли вместо жен все, что придется: пустой сосуд, ткацкий станок, ручной жернов. Мужчины лишь мастурбировали и не знали, что значит соединяться с женщиной. Чтобы женщины появились, Синтана взял свою палочку и ее концом пропихнул в лоно Великой Матери маленький камешек, ноготок и волосок. От этого Великая Мать зачала и родила девятерых дочерей. Ими оказались Земля Белая, Земля Красная, Земля Желтая, Земля Голубая, Земля Песчаная, Земля Обожженная, Земля Пепельная, Земля Каменистая и, наконец, Земля Черная.

– Дай мне Землю, дай в жены одну из твоих дочерей!– обратился Синтана к матери.

Та дала ему Землю Белую, но эта земля оказалась вроде золы и была ни к чему не пригодна. Синтана попросил в жены другую дочь и получил Землю Обожженную, но она была тверда, словно камень. Желтая Земля оказалась чистой глиной, Песчаная Земля как морской пляж, Голубая Земля напоминала крахмал. Одна за другой все невесты были отвергнуты.

– Больше дочерей нет!– отвечала Мать, но сыновья-то знали, что за семью дверьми, в седьмой комнате сидит самая красивая, плодородная Черная Земля.

Она родилась последней на седьмом месяце беременности.

Чтобы добыть Черную Землю, Синтана стал петь. Младшая дочь Великой Матери услышала песню и вышла из своего убежища. Синтана схватил ее, и они убежали.

Узнав, что младшую дочь похитили. Мать пожаловалась Хальянтане, а тот послал крокодилов ловить беглецов. Однако Великой Матери стало жаль Синтану, и она передала ему карту, чтобы скитальцы не заблудились. По этой карте они обошли весь свет, и всюду, куда ступала нога Черной Земли, появлялась плодородная почва.

Между тем, крокодил не давал беглецам покоя. Однажды он почти их настиг, но Гром спрятал беглецов в своей сумочке. Крокодил подошел и спросил:

– Не в твоей ли сумочке Синтана?

А Гром отвечает:

– Отнюдь!

Когда крокодил догадался, где прячутся беглецы, Гром перепрятал Синтану, поместив его в свое сердце. Оттуда крокодил достать беглецов не смог.

Так Синтана с Черной Землей добрались до края света и сели в лодку. Теперь их сопровождали братья Синтаны. Подошел крокодил и спрашивает:

– Это ты Синтана?

А все отвечают:

– Нет, нет, это не он!

Крокодил ушел, а лодка превратилась в Отца Болезней. Поэтому больных тошнит, будто они плавают по морю.

В конце концов Синтана и все, кто с ними были, вернулся к Великой Матери.

– Я боюсь!– заплакал Синтана.– Я едва убежал, я едва не погиб!

С тех пор люди плачут. Великая Мать же сказала:

– Не стоит бояться, тебя я всегда спасу! Если спросят тебя, где все это случилось отвечай, что под нашим небом. Если спросят, зачем раздавались песни отвечай: для того, чтобы братья наши владели доброй землей. Если спросят, для чего это было отвечай: чтобы мы жили по-братски и любой занимался тем, чем он хочет.

В те времена, когда еще было темно и рассвет не настал, мать Наова произвела на свет змей, гусениц, червяков и прочих бескостных тварей. Людей же она не рожала.

Потом родила она разных птиц, однако людей, которые питались бы птицами, опять забыла родить. Дальше она родила ягуара, пуму и прочих зверей, но опять-таки не людей.

Отцу нашему Синтане все это надоело, он, наконец, разозлился:

– Почему Наова рожает одних лишь животных, гадов и птиц, а людей не рожает?

Он взял камень длинный (точнее, многогранную призму), а другой с дыркой, и приложил оба к животу матери Наова, к тому месту, где у нее был пупок. Перед этим он ее усыпил. Стоило приложить камни, как мать Наова забеременела. Ведь наши отцы-первопредки поступали с женщинами иначе, чем это делаем мы теперь.

– Кого же рожу я?– размышляла мать Наова, чувствуя, что беременна.

Ее мучили боли, и она не понимала, в чем дело, ибо рожая животных, испытывала не больше неудобств, чем при отправлении естественных надобностей. Она утратила аппетит и очень страдала. «Может быть, сделать кесарево сечение?» думала мать Наова, однако Синтана запретил.

Синтана внимательно считал месяцы. Когда наступил седьмой, он вторично усыпил мать Наова и обмерил живот.

– Мальчик!– заключил он.

Вместе с братьями Синтана стал теперь особенно тщательно следить за матерью Наова, ни на минуту не спуская с нее глаз: существовала опасность, что мать съест ребенка. Синтана позвал Бункуа-се и велел ему:

– Все, что мать Наова делает, все, что она говорит, записывай в книгу!

Бункуа-се стал писать. Кончилась первая книга начал вторую, кончилась вторая начал третью, и так писал двенадцать книг.

Когда Синтана насчитал девять месяцев беременности, мать Наова почувствовала себя вовсе скверно. Это ее так наказали страданьями, чтобы больше змей не рожала!

Целыми днями кричала:

– Рожать хочу!

А не могла. Боли у нее были страшные. Наконец, Синтана подошел, усыпил мать Наова, и та родила. Он положил младенца в приготовленную заранее соломенную корзинку и принес в храм. А самой матери ребенка не показал, а то она его сразу бы съела.

Мать Наова проснулась, увидела послед и сожрала. Вытекшую из чрева кровь тоже слизала дочиста. А Бункуа-се все это помечал в своей книге. Ни о том, где находился новорожденный мальчик, ни о самом его появлении на свет, мать Наова ничего не знала.

Между тем Синтана, Серайра и Бункуа-се решили, что мальчика мало, нужна еще девочка. Мать Наова опять усыпили и приложили к ее телу две бусины большую и маленькую, одну левее пупка, другую правее. Прикладывали камешки не руками, а с помощью палочки, которой извлекают из сосуда наркотик. Мать Наова забеременела снова и все повторилось: на седьмой месяц Синтана померил беременной живот и убедился в том, что плод девочка. На девятом месяце мать Наова опять наказали сильной болью пусть помучается! Она уж и рыдала, и в голос кричала, и по земле каталась. Наконец, Синтана ее усыпил, вынул младенца, обрезал пуповину, положил новорожденного в корзинку и отнес в дом своей жены. Мать Наова же, проснувшись, сгрызла плаценту и выпила кровь. А Бункуа-се все вел да вел записи.

Когда мальчик подрос, Синтана передал ему сосудик для наркотика знак того, что юноша вправе жениться. Когда у девочки начались в первый раз месячные, Синтана поместил ее в особую хижину, а затем дефлорировал, как подобает жрецу. Теперь молодые люди были готовы к свадьбе. Поскольку иного выбора не оставалось, Синтана велел сестре зачинать детей от брата. Мы, индейцы коги, потомки этого супружеского союза.

• Предыдущая
• 63/75
• Следующая