Белый джаз - Эллрой Джеймс - Страница 63

• Предыдущая
• 63/88
• Следующая

Уловка: фоторобот Ричи на первой странице одной из газет – притом не самый лучший.

И помеха: федералы следят за НИМИ.

Эксли, заявление на передовице:

«Дейв Клайн – очень грамотный следователь».

«… Он работал над случаем ограбления, которое может быть связано с данным преступлением».

Наживка: пусть ОНИ подберутся поближе к Ричи, тогда и я к НИМ подберусь. Одно мешает: неусыпное наблюдение федералов за семейством Кафесьян.

БЕГИ.

Похороны Джуниора: присутствие высших чинов Бюро обязательно. Эксли – для пиара. Дадли Смит – торжественно-мрачный. Стеммонс-старший – убитый горем, накачанный успокоительным.

Прощание отца с сыном: душещипательные строчки из Библии. Тридцать лет прошло с тех пор, как я был в Первой голландской лютеранской церкви – как там? «смилуйся над больными телом и духом»?

БЕГИ – прямо в лапы людям шерифа – два допроса «для проформы».

Вас нанимали, чтобы следить за Глендой Бледсо?

Вы стали встречаться?

Крала ли она из Хьюзовых домиков для гостей?

Да, да, нет – один из ребят криво усмехнулся.

Вы ссорились с Гарольдом Джоном Мишаком?

Да – этот засранец терпеть не мог легавых. Мне сразу посочувствовали, правда ехидно осведомившись при этом: а что, если это Говард Хьюз решил подосрать вам за то, что вам достались и его деньги, и его подружка?

Мои соратники – Сид Ригль и шестеро из ОВР: допросы, проверки, килограммы дерьмовой работенки. Мег – припахал и ее тоже. «Дом 4890 по Спиндрифт – почему именно там?» Моя собственная сестра отыскивает данные о доходах – состояние Филиппа Херрика – найди мне грязь…

Дело Кафесьянов – Херриков: мамаша – Ричи: «долгую безумную историю», «обе наших семьи».

Убийца – Ричи? – нет.

Убийца – Томми? – маловероятно.

Все больше склоняюсь к мысли: был кто-то третий – и этот третий откровенный психопат.

Народ из Отдела по борьбе с наркотиками места себе от страха не находит – слухи о федеральном расследовании набирают обороты. Массовое разоблачение в рядах стражей правопорядка: все немедленно принялись избавляться от кафесьяновских «благодарностей». По слухам, Дэн Уилхард чуть не на коленях умолял Эксли: скажи что-нибудь, сделай что-нибудь.

Эксли так ничего и не сделал. Слухи, слухи: ФБР отправило повестки уже девятнадцати.

Мои повестки пока в пути: а путь мой к федеральным допросам и мучениям. Главный свидетель Дейв Клайн – сговорчивый такой свидетель – в особенности если фильмец со мною в главной роли ляжет на стол Нунана. «Если», конечно же, принятие желаемого за действительное – этого надо ждать с минуты на минуту, а стрелки чертовски медлят…

Беги, думай:

ОНИ сняли кино – Чик Веккио выступил соавтором. Заставь его сдать их – как ОНИ заставили меня сыграть главную роль.

Потенциальное обвинение в преступном сговоре: «может быть», одному из проштрафившихся свидетелей удастся выйти сухим из воды.

А может, я опять решил принять желаемое за действительное.

Беги, наблюдай:

ИХ дом – ночные бдения в припаркованном за три дома от особняка в мавританском стиле авто. У парадного – федералы, у задней двери – тоже. Из дома доносятся крики: семейные ссоры – мой ностальгический саундтрек:

Два Тони – красные, точно следы помады, капельки крови вокруг аккуратных дырочек в затылке. «Нет, мои дети», – рыдает несчастная жертва. Двое насильников – заряд дроби расквасил лицо того негра.

Шелковые платья для Мег – мои искупительные дары. Теперь Мег с Джеком Вудсом – персональным убийцей. Мег придержала те десять штук – Джек прокололся – Джуниору суждено было погибнуть иначе. Ленивая мысль: Эйб Уолдридж убит – та самая машина. Машина Джека – тот же цвет, та же модель.

Музыка – отрада ночного наблюдателя. В первую ночь – слащавый бибоп по радио, во вторую – исключительно Чамп Динин.

Нежная мелодия: Ричи и Люсиль – предположительно любовники. Нежно: Гленда возвращает мне смелость и самообладание – моя отважная девушка.

Чамп Динин – тихо играет по радио в машине. И эхом отдается из окон Люсиль – ее приемник настроен на ту же волну.

Люсиль в окне – ненакрашенная, с новой прической – точь-в-точь как на тех рисунках Ричи.

В ночной сорочке – почти скромница.

На улице – федералы: совсем близко к семейству.

Умоляющий Джонни – непрерывным рефреном – никогда не забуду.

Два дня долой – два дня до ареста. Две ночи с Глендой.

Она сказала: «А вдруг мы не выкрутимся?»

– Ты выкрутишься.

Она сказала: «Ты устал».

Она сказала: «Ты хочешь признаться».

– Ну, вроде ордер в порядке. Постойте-ка, что это за штамп вот тут, снизу?

Агент Хенстелл: «Штамп о доставке. Федеральному атторнею пришлось отсылать ордер на подпись судье одного из восточных штатов».

– А зачем?

Затем, чтобы не пронюхали дружественные Эксли юристы, – да открывай же, гребаный услужливый мудак.

– Да незачем, в принципе, – просто мистер Нунан знает, что у местного федерального судьи дел и так выше крыши, чтобы заниматься пустяками вроде разрешений.

– Ясно. Ну, тогда…

Я подтолкнул его. «Ордер-то составлен правильно, так что давайте поторопимся».

– Не надо грубить. Сюда, джентльмены.

Кассиры за окошками, охрана, а вот, наконец, и подвальное хранилище. Дверь не заперта – возле нее скучает какой-то пинкертон при полном параде. Хенстелл: «Перед тем как мы войдем внутрь, позвольте напомнить вам Инструкции мистера Нунана».

– Слушаю.

– Во-первых, вам позволяется забрать себе все деньги, какие найдете. Во-вторых, вам позволяется просмотреть все бумаги личного характера в одиночестве, в специальной смотровой кабинке. После того как вы это сделаете, вы сдаете их мне – в качестве вещдоков в федеральном расследовании. В-третьих, любые запрещенные для хранения вещи вроде наркотиков или огнестрельного оружия должны немедленно изыматься, опять же в качестве вещественных доказательств.

«Огнестрельное оружие» – мурашки по коже. «Согласен».

– Тогда все в порядке. Мистер Уэлборн, после вас.

Процессия быстрым шагом тронулась в путь – во главе с Уэлборном. Узкие проходы, серый металл – ячейки банковского хранилища от пола до потолка. Налево, затем направо – стоп.

Уэлборн, громыхая связкой ключей: «Номера 5290 и 5291. Смотровая за углом».

– А теперь – не могли бы вы оставить нас с агентом Хенстеллом?

– Как скажете.

Две ячейки на уровне колен, четыре замочные скважины. Мурашки – я сунул свои ключи.

Уэлборн – сунул главные ключи – замки щелкнули одновременно.

На моих руках – наручники.

Уэлборн, сухо: «Счастливо, господа».

А теперь не мешкать – Хенстелл, скучая, ковыряет заусеницу.

Я с грохотом выдвинул ящики – оттуда чуть не вываливались стопки бумаг. ТУТ ЖЕ, на самом верху:

Тот самый револьвер – вещественное доказательство. Присыпанные порошком отпечатки пальцев на рукоятке и у основания дула – аккуратно завернут в прозрачную пленку.

Хенстелл принялся ковырять в носу.

Быстро.

Разворачиваю револьвер, прячу его под кучей бумаг.

Хенстелл: «Ну, что тут у нас»?

– Да пока только папки и разрозненные бумаги.

– Нунан сказал, что ему все это нужно, и я не прочь убраться отсюда до обеда.

Я опустил руки – в ладони мне легли два носовых платка. Закрываюсь от него, вытираю оружие.

Три раза – Гленда – тщательно убедиться, что ничего не осталось.

Я протянул револьвер. «Хенстелл, взгляните-ка, что я нашел».

• Предыдущая
• 63/88
• Следующая