Черная Орхидея - Эллрой Джеймс - Страница 40

• Предыдущая
• 40/91
• Следующая

Я сел на стул, посмотрел на Милларда и показал ему на лежавшую на столе сумку, из которой торчала коробка с кинопленкой.

— Ты ведь знаешь, что мы хотим спросить тебя про Бетти Шорт, не так ли, милая?

Девочка опустила глаза и начала шмыгать носом; Гарри протянул ей бумажные салфетки. Она разорвала их на части и разложила на столе.

— Значит, мне придется возвратиться к своим родителям?

Миллард кивнул:

— Да.

— Мой папаша меня прибьет. Он тупой тип, который всегда напивается и бьет меня.

— Милая, когда ты возвратишься в Айову, ты будешь ходить отмечаться в Отдел по работе с несовершеннолетними. Пожалуешься там, что тебя обижает отец, и они это быстро прекратят.

— Если мой отец узнает, чем я занималась в Лос-Анджелесе, он меня просто убьет.

— Он не узнает, Линда. Я специально попросил тех двух полицейских уйти, чтобы о том, что ты расскажешь никто больше не узнал.

— Если вы отправите меня обратно в Сидер Рапидс, я убегу опять.

— Я знаю. Чем быстрее ты расскажешь нам про Бетти и чем быстрее мы тебе поверим, тем быстрее ты сядешь на поезд — и тю-тю. Поэтому лучше рассказать нам всю правду, не так ли, Линда?

Девочка снова начала мять в руках салфетки. Я чувствовал, как ее крохотный уставший мозг усиленно ищет выход из передряги. Наконец, вздохнув, она произнесла:

— Зовите меня Лорна. Если я вернусь в Айову, мне надо привыкать к этому имени.

Миллард улыбнулся; Гарри Сирз закурил и приготовился записывать. Мое давление резко подскочило, с каждым ударом пульса я повторял про себя лишь одно: «Только не говори про Мадлен, только не про Мадлен, только не про Мадлен».

Расс спросил ее:

— Лорна, ну ты готова говорить с нами?

Бывшая Линда Мартин ответила:

— Валяйте.

Миллард задал первый вопрос:

— Когда и где ты познакомилась с Бетти Шорт? Лорна смяла в руке салфетку и сказала:

— Прошлой осенью в женском общежитии на Чероки.

— Норт Чероки, дом 1842?

— Угу.

— И вы стали подругами?

— Угу.

— Пожалуйста, отвечай «да» или «нет».

— Да, мы стали подругами.

— Чем вы вместе занимались?

Грызя ноготь, Лорна ответила:

— Болтали, ходили на кастинги, шлялись по барам...

Я перебил:

— Каким барам?

— Что значит — каким?

— Я имею в виду приличные места или так себе? Бары для работяг?

— О, просто бары в Голливуде. Где у меня не спрашивали паспорт.

Мое давление пришло в норму. Миллард спросил:

— Это ведь ты рассказала Бетти о доме на Оранж-драйв, где жила сама, так?

— Угу. То есть да.

— Почему Бетти съехала с квартиры на Чероки?

— Там жило слишком много народу, к тому же она поназанимала денег почти у всех девчонок, и они на нее обозлились.

— Были такие, которые обозлились больше остальных?

— Я не знаю.

— Ты уверена, что она не съехала из-за какого-нибудь парня?

— Уверена.

— Не помнишь имена хотя бы некоторых парней, с которыми Бетти встречалась прошлой осенью?

Лорна пожала плечами.

— Это были мимолетные романы.

— А имена, Лорна?

Девушка начала считать на пальцах. Остановившись на цифре три, она сказала:

— Ну, два парня в доме на Оранж-драйв — Дон Лейз и Хэл Коста, и морячок по имени Чак.

— Фамилию не знаешь?

— Нет. Но знаю, что он — старшина-артиллерист второго ранга.

Миллард хотел было задать очередной вопрос, но, подняв руку, я перебил его:

— Лорна, на днях я говорил с Марджери Грэм. Она сказала, что в разговоре с тобой упоминала, что на Оранж-драйв приедут полицейские, которые будут расспрашивать жильцов о Бетти. В тот день, когда они пришли, ты сбежала. Почему?

Лорна откусила сломанный ноготь и теперь зализывала выступившую кровь.

— Потому что знала, что родители, увидев в газете мою фотографию и прочитав о том, что я подруга Бетти, обратятся в полицию, чтобы меня выслали домой.

— Куда ты пошла, когда убежала от нас?

— Встретила в баре мужика, и он снял мне комнату рядом со стоянкой в Долине.

— Ты...

Сделав знак рукой, Миллард остановил меня.

— Ты говорила, что вы с Бетти участвовали в кастингах на киностудиях. Вам удалось сняться в каких-нибудь фильмах?

— Лорна сжала руки, лежащие на коленях.

— Нет.

— Тогда не могла бы ты сказать, что находится в той коробке, которая у тебя в сумке?

Потупив глаза, из которых закапали слезы, Лорна Мартилкова прошептала:

— Кино.

— Гадкое кино?

Лорна молча кивнула. По ее лицу теперь ручьем стекал макияж; Миллард дал ей платок.

— Милая, ты должна нам все рассказать, все с самого начала. Поэтому не торопись и все как следует обдумай. Баки, принеси ей воды.

Я вышел в коридор. Дойдя до фонтанчика с водой, я набрал полный бумажный стакан и, вернувшись в комнату, поставил стакан перед Лорной. Теперь она рассказывала тихо и неспеша:

— ...и я околачивалась в этом баре в Гардене. И тот мексиканец — Рауль, или Жорж, или как там его — заговорил со мной. В то время я думала, что беременна, и мне нужны были деньги. Он сказал, что даст мне двести долларов за сьемки в порнухе.

Лорна сделала паузу, пригубила воды, глубоко вздохнула и продолжила:

— Мужик сказал, что ему нужна еще одна девушка, поэтому я позвонила Бетти. Она согласилась, и мы с мужиком за ней заехали. Он накачал нас наркотиками, потому что побоялся, что мы испугаемся и откажемся. Мы поехали в Тихуану, в огромный дом за городом. Мексиканец ставил освещение, снимал на камеру и говорил нам, что делать, а потом отвез обратно в Лос-Анджелес, и это все, ей-богу, а теперь вы не могли бы позвонить моим родителям?

Я посмотрел на Расса, затем на Гарри; с бесстрастными лицами оба уставились на девушку. Желая заполнить пробелы в моей собственной версии случившегося, я спросил:

— Когда вы снимали этот фильм, Лорна?

— Где-то перед Днем благодарения.

— Ты не могла бы описать этого мексиканца?

Лорна потупила взор.

— Просто вонючий мексикашка. Лет тридцать — сорок. Не знаю, я была под кайфом и точно не помню.

— Проявлял ли он особый интерес к Бетти?

— Нет.

— Он трогал вас? Грубо с вами обращался? Приставал?

— Нет. Просто переводил с места на место.

— Обеих?

— Да. — Лорна захныкала; кровь застыла у меня в жилах. Не своим голосом, словно чревовещатель, я спросил:

— Значит, это был необычный эротический фильм? Вы с Бетти изображали лесбиянок?

Лорна, всхлипнув, кивнула; я подумал о Мадлен и продолжал гнуть свою линию, уже не заботясь о том, куда это может привести:

— Ты лесбиянка? Бетти была лесбиянкой? Вы шлялись по лесбийским клубам?

Миллард рявкнул:

— Блайкерт, прекрати!

Лорна, внезапно подавшись вперед, ухватилась изо всех сил за доброго папочку-полицейского. Расс посмотрел на меня и, как дирижер, дал знак «полегче», медленно опустив вниз ладонь. Свободной рукой он приласкал девочку, затем, подняв палец, позволил Сирзу продолжить допрос.

Девчонка простонала:

— Я не лесби, я не лесби! Это было только тогда, один раз.

Миллард стал качать ее, как ребенка.

Сирз спросил:

— А Бетти была лесбиянкой, Лорна?

Я затаил дыхание. Лорна вытерла слезы о пальто Милларда и посмотрела на меня. После чего сказала:

— Я не лесби, и Бетти не была лесби, и мы всегда ходили по нормальным барам, и это было только раз, тогда в фильме, мы были на мели и под наркотой, если об этом узнает мой отец, он меня убьет.

Я взглянул на Милларда, увидел, что он ей верит, и понял, что теория с лесбиянками провалилась. Гарри спросил:

— А этот мексиканец дал Бетти бинокль?

— Да, — пробормотала Лорна, опустив голову на плечо Милларда.

— Ты помнишь, как выглядела его машина? Марка, цвет?

— Кажется... она была черная и старая.

— Помнишь, в каком баре ты с ним встретилась?

Лорна подняла голову. Я увидел, что слезы уже высохли.

— Кажется, на Авиэйшн-бульвар, рядом с этими авиационными заводами.

• Предыдущая
• 40/91
• Следующая