Видео Иисус - Эшбах Андреас - Страница 71
- Предыдущая
- 71/124
- Следующая
– Добро пожаловать в мир плохих мальчиков, Иешуа. Как ты думаешь, каким образом Райан нас обнаружил? Да потому что в моей машине где-то прикреплён жучок-датчик, хоть ты меня и высмеял в прошлый раз, когда я это заподозрил. Если бы я и вчера вечером проявил такую же осторожность, всё было бы по-другому.
Петер Эйзенхардт проснулся, и ему показалось, что из соседней комнаты доносятся звуки постороннего присутствия. Это вполне могло быть, потому что там были разложены личные вещи Стивена Фокса – для обыска.
Он открыл жалюзи и надел халат. Шлёпанцы куда-то исчезли, и он остался босиком. Некоторое время он размышлял, не сварить ли себе чашку кофе, но потом отказался от этой мысли и отодвинул дверь, ведущую в переговорную комнату.
Там был профессор Уилфорд-Смит, он сидел за столом один, включив ноутбук молодого американца. Когда появился Эйзенхардт, профессор вздрогнул от неожиданности, как будто писатель застал его за чем-то неприличным.
– Доброе утро, – сказал Эйзенхардт и с любопытством встал за спиной руководителя раскопок. Уилфорд-Смит изучал интернетные страницы, сохранённые в памяти компьютера. На этих страницах было описание камер MR-01 и MR-02.
– Доброе утро, мистер Эйзенхардт, – ответил британец с рассеянной улыбкой, сворачивая и засовывая в карман листок бумаги, на котором он, судя по всему, что-то записывал. – Как видите, меня всё ещё занимает это. Почему путешественник во времени взял с собой в прошлое не MR-02? Судя по тому, что здесь написано, эта камера много лучше.
– Интересный вопрос, – кивнул Эйзенхардт.
– У неё более стабильный корпус. Более сильный объектив. Больший оптический охват. И при этом она ненамного массивнее или объёмнее.
– Но она на тысячу долларов дороже. – Профессор взглянул на него растерянно.
– Ну, это вряд ли было решающим аргументом.
Эйзенхардт рассматривал картинки на экране маленького компьютера. Да, можно было сказать, что цена не могла служить решающим аргументом. Но с тех пор, как он увидел камеру, которую они искали, в нём крепло чувство, что эта деталь указывает на то, что все их предыдущие рассуждения полностью ошибочны.
У женщины за окошечком проката автомобилей были пышные рыжие волосы и такие же пышные формы, она хорошо говорила по-английски и старалась казаться предупредительной, если это не причиняло убытков её работодателю. Она смотрела на копию договора, которую Стивен положил перед ней, и старалась вникнуть в его положение, о котором он рассказывал.
– Вообще-то вы обязаны вернуть машину туда же, где брали, в Тель-Авив, – сказала она.
– Но как я могу это сделать, если она не заводится, – ответил Стивен.
– Мы могли бы переправить её в мастерскую, починить и потом дать вам знать, когда она будет готова, – предложила она. – Разумеется, за эти дни вам не придётся платить за прокат.
В этот момент Стивен обнаружил среди плакатов, аккуратно прикреплённых к стеклу, рекламную картинку Бет-Шеарима. Он снова вспомнил историю странника во времени и что они собирались поехать туда и осмотреть Некрополь. Но теперь это было ни к чему – они уже знали, где находится камера.
Какое всё-таки безумное приключение!
– Послушайте, – Стивен попытался снова вернуть своё внимание к предмету. – То, что машина не заводится, это лишь дополнительное осложнение. Собственно говоря, я и без того хотел заменить её на другую машину. И уж её я верну в Тель-Авив, если вы так настаиваете на этом.
– А на каком основании вы хотите другую машину?
Потому что к этой где-то прицеплен жучок, – подумал Стивен и сказал:
– Что-то я с ней не так хорошо управляюсь, как надеялся. Я хотел бы попробовать другую модель.
Она вздохнула, помедлила немного и потом призналась:
– Боюсь, что единственная машина, которую мы можем вам сейчас предложить, это вон та, – она указала шариковой ручкой за окно на мощный джип «чероки» с тонированными стёклами. – Но её прокатная цена дороже.
Стивен полюбовался импозантным видом машины. Это был, конечно, монстр. Но «феррари» обошёлся бы ему ещё дороже. С другой стороны, это, может, было бы не так уж неразумно. Преследователи и не подумают искать их в такой машине.
– А сколько это будет в цифрах? – спросил он. Она назвала ему цену в шекелях, и он перевёл это в привычные доллары. Постепенно всё это дело начинало влетать ему в копеечку. Если в итоге он его не выиграет, то ему придётся обеими руками держаться за договор с Video World. А это самая плохая позиция при ведении переговоров.
– Хорошо, – кивнул он и выложил на стойку свою кредитную карту.
Она повернулась к своему компьютеру, нажала несколько кнопок и потом спросила:
– Где, вы говорите, вы оставили прежнюю машину? У Рокфеллеровского музея?
– Да. На парковке перед главным входом.
Механик, который будет забирать машину, сильно удивится, что она безупречно заводится. Но это бывает у новомодных машин с электронным инжектором.
Прокатчица с пышными формами заглянула в предыдущий договор Стивена и начала заполнять новый.
Стивен ещё ни разу не был у Стены плача. По дороге они купили в магазине электроники новое зарядное устройство для мобильного телефона Стивена, которое можно было подключать в гнездо прикуривателя автомобиля. Объехали Старый город, поставили машину на платной парковке для туристов и остаток пути к Стене плача проделали пешком. Когда они прошли через ворота в стене Старого города, перед ними возник юго-западный угол горы, высившейся каменной громадой. Довольно протяжённый участок у южного конца Храмовой горы был закрыт на постоянные археологические работы, отсюда ответвлялась узкая дорога, по дуге поднимаясь вверх – для посетителей мечети Омара, – тогда как более широкая дорога слегка покато вела вниз, к площади перед западной стеной, официально именуемой Стеной плача.
С первого взгляда Стивену было трудно уразуметь, что это святыня: Стена плача была просто высокая стена, сложенная из монументальных, постаревших от времени блоков песчаника. На площади-террассе перед Стеной был отгорожен поперечно пролегающий участок для неевреев, далее отгорожены небольшой продольный участок для женщин и большой для мужчин. Без публики это место больше походило бы на строительный котлован, вырытый и забетонированный для того, чтобы впоследствии соорудить здесь подземный гараж.
Они остановились на некотором отдалении, и Стивен заметил, как напряглись при виде Стены Иешуа и Юдифь. Ему показалось удивительным, какое оживление царило здесь в обыкновенное утро понедельника. У Стены стояли солдаты, погружённые в молитву, одной рукой придерживая оружие. Ортодоксальные иудеи, одетые во всё чёрное, в широкополых шляпах и с пейсами, прижимались лбами к камням, поглаживали и целовали их. Рядом был выставлен ряд стульев, на которых дрыгали ногами дети не старше двенадцати, в серых клетчатых рубашках, коротких штанишках, крохотных шапочках и со странно длинными волосами. Только один ребёнок читал книгу, повернувшись лицом к Стене, остальные поглядывали во все стороны, лазили туда и сюда в унылом ожидании или взбирались на стулья с ногами. Никто не обращал на них внимания.
Чем дольше Стивен наблюдал все эти сцены, тем менее странными они ему казались. Описания, которые ему приходилось слышать или читать, были и справедливы, и в то же время ошибочны. Да, он видел людей, которые подходили к Стене и засовывали в её щели маленькие сложенные записочки с просьбами или молитвами. Когда он впервые узнал об этом обычае, то счёл его абсурдным. Но когда теперь он стоял здесь и видел всё своими глазами, это уже не казалось ему абсурдным. Он был почти растроган. Да, правильно, во время еврейских молитв все громко и наперебой говорили – это звучало полной какофонией для того, кто не знал иврита, но сейчас он понял, что иронизировать над этим могли только люди, не понимающие, а лишь презирающие других. Здесь и сейчас он наконец понял, что какофония – это страсть моления, а то, что казалось хаосом, означало лишь, что каждый самостоятельно говорил со своим Богом.
- Предыдущая
- 71/124
- Следующая
