Миссия в Афганистане - Эхерн Джерри - Страница 14

• Предыдущая
• 14/34
• Следующая

Солдат упал, навалившись на ствол миномета, а в следующий миг прогремел оглушительный взрыв и все, кто находился рядом со смертоносной трубой, исчезли в облаке дыма и пыли. Части разорванных тел полетели в разные стороны.

— Есть! — торжествующе завопил Фрост, вскакивая на ноги.

Он поспешил на помощь уже подуставшему Акбару и ударом кинжала пропорол живот коренастому сержанту Советской Армии. Тот упал, но капитан не успел еще насладиться триумфом победы, как почувствовал сильный удар по ногам. Фрост рухнул на спину и увидел занесенный над собой штык, прикрепленный к стволу АКМа, а рядом с ним — злое лицо русского парня.

Солдат выкрикнул несколько слов явно оскорбительного характера, и Фрост понял, что спасения нет — он уже не успеет ничего предпринять. Вот она смерть, пришла, наконец. Давно капитан напрашивался…

Но Костлявая и на сей раз пощадила Фроста. Где-то неподалеку хлопнул выстрел, солдат выронил свое оружие и упал. Наемник моментально вскочил на ноги, благодаря Бога.

Но благодарить надо было прежде всего Мерану. Она стояла ярдах в десяти от места схватки, держа в руках свою снайперскую винтовку, из ствола которой шел дымок.

Фрост слабо улыбнулся ей и только собрался снова ринуться в бой, как вдруг понял, что никто уже не стреляет. Вокруг стояла почти полная тишина, лишь изредка прерываемая криками раненых русских солдат, которым спустившиеся с гор моджахеды резали глотки.

Капитан положил М—16 на землю и отвернулся. Смотреть на суровые горы было гораздо приятнее, чем на убийство беззащитных людей, которое происходило у него за спиной.

Отряд Акбара вновь пустился в свой долгий путь, то поднимаясь на горы и холмы, то спускаясь с них. Узкая тропинка, казалось, тянется в бесконечность.

Фрост машинально переставлял ноги, думая о своем. После боя он еле успел поймать руку Мераны, когда та хотела перерезать горло русскому солдату.

— Да он уже мертв, черт возьми! — сказал капитан. — Разве ты не видишь?

Вот тогда Фрост в первый раз отдал себе отчет в том, что у этой девчонки наверняка не все дома.

На плече он нес автоматическую винтовку М—16, а “Узи” положил в вещмешок. У него осталось не так много патронов к израильскому пистолету-пулемету, и он решил поберечь их.

Переход продолжался семь часов. Акбар прекрасно понимал, что когда уничтоженная ими колонна не выйдет на связь, русские поднимут тревогу и пришлют еще войска. А может, и вертолеты. Поэтому он и спешил увести своих людей как можно дальше.

Пропустив вперед несколько человек, проводник задержался и подождал, пока с ним поравняется Фрост. Они пошли рядом.

— Ты сегодня дрался, как настоящий патан, — сказал он с уважением и хлопнул капитана по плечу.

— А это что, все патаны? — спросил Фрост, указывая на моджахедов.

— Нет, в основном это люди из других афганских племен. Они тоже умеют хорошо сражаться, но патаны из племени африди самые лучшие. Ты должен был родиться патаном.

— Спасибо, — серьезно сказал Фрост.

— Еще два часа, и мы придем в селение, — сказал проводник.

— А далеко оттуда до того места, где находился Дженкс? — спросил наемник.

— Пешком — дней пять. Но мы, наверное, поедем верхом. Ты умеешь управляться с лошадьми?

— Не особенно, — рассмеялся Фрост, вспомнив свое приключение на вилле некоего доктора Калли. — Но если нужно, то в седле удержусь. Это и в самом деле лучше, чем топать пешком.

— Я вижу, ты о чем-то думаешь, капитан? Ты мало говоришь.

— Да не о чем мне говорить, — ответил Фрост.

— Это сражение сделало тебя таким задумчивым?

— Нет, я просто задавался мыслью, закончится ли вообще когда-нибудь эта ваша война. Ведь наверняка среди тех парней, которых мы убили сегодня, были хорошие люди, не хуже нас с тобой.

Акбар кивнул.

— Наверное, да. Я тоже об этом думал раньше. Но потом понял, что хороший человек не может быть коммунистом. Он должен или изменить свои взгляды, или умереть. Третьего не дано.

Фрост усмехнулся.

— Конечно, нельзя позволить им распоряжаться в вашей стране. Но и так, как сейчас, тоже продолжаться не может.

— Они никогда не победят нас, — убежденно сказал Акбар. — Пусть они поставят своих солдат на каждом метре в Афганистане и на пакистанской границе, даже в горах, все равно рядом с каждым скоро появится афганец, пуштун или патан, такой, как я. И в руках у нас будет нож или автомат. Так мы убьем первого русского, потом второго, потом еще. И будем убивать до тех пор, пока не освободим наши горы и землю. Только так может быть, если они не уйдут. Мы не сдадимся.

— А что тебе известно о Мэтте Дженксе? — спросил Фрост. — Мы еще ни разу не говорили о нем.

— Да, я видел его однажды, — кивнул Акбар. — Далеко отсюда, вон за теми горами. — Он показал рукой. — Он тоже хорошо сражался, и у него были умные глаза. Такие голубые. Он ходил в бурнусе, и странно было видеть восточную одежду и голубые глаза.

— А что ты знаешь о том оружии?

— Немного, — покачал головой патан. — Но это был не газ. Русские уже перепробовали на нас все виды газов. И я не думаю, что они станут применять тут биологическое оружие — слишком трудно и опасно для них самих. Тут и так мало растений.

Но однажды я встретил женщину, которая потеряла свою семью. Она выла, как волчица по ночам, и, видимо, лишилась рассудка. Но она говорила о каком-то пламени, которое возникало из земли и пожирало то, к чему прикасалось. Это пламя убило ее мужа и четверых сыновей. Возможно, это и есть то самое оружие, хотя я так и не понял, что она имела в виду.

— Пламя? — задумчиво переспросил Фрост.

Он знал, что в лабораториях обеих сверхдержав — СССР и США — постоянно разрабатывают все новые виды вооружения, иногда самые невероятные. Поговаривали, что можно — используя электромагнитные и радиоволны различной частоты — заставить сразу всю армию противника, например, броситься нюхать цветы или петь песни.

Капитан не знал, сколько правды в этих слухах, но ему еще ни разу не доводилось слышать о пламени, выходившем из земли. Что же это может быть, интересно?

Наверное, женщина действительно просто сошла с ума и не ведала, о чем говорит. Фросту часто приходилось видеть таких людей, лишившихся рассудка после каких-то страшных потрясений. Даже слишком часто.

— Пламя, — снова произнес капитан это слово.

Теперь оно прозвучало как заклинание.

Акбар промолчал; и они продолжали путь. Снег скрипел под их сапогами, по мере того, как они забирались все выше, преодолевая очередной перевал, Фрост уже знал, что по другую его сторону опять откроется еще одна долина. А за ней снова будут горы…

Домик стоял на небольшой песчаной отмели, рядом с которой буквально кипела вода горной речки, и Фрост, Акбар, Мерана и остальные, перейдя вброд неглубокую, но бурную водную преграду, вошли в здание.

Фрост очень устал. Когда они с Акбаром сидели на полу, приводя в порядок свое оружие, наемник сказал:

— Надо бы выставить усиленную охрану. Место слишком опасное — тут нас легко можно застать врасплох. Патан кивнул.

— Да, я знаю. Мерана несет караул. Скоро придут люди, они захотят, чтобы она спала отдельно от мужчин. Таков здесь закон. А дом вон там, вверху, принадлежит старосте селения. Я хорошо его знаю — он скорее умрет, чем выдаст нас русским.

— Так мы выезжаем завтра?

— Да, верхом. Думаю, такого тебе еще не доводилось испытывать. Здешние лошади быстры, как ветер, и летят через пустыню, как стрела. У них очень сильные ноги и легкие.

Акбар рассмеялся и похлопал Фроста по плечу испачканной оружейным маслом рукой.

— Сегодня у нас будет настоящий пир, — сказал он радостно. — Плов и свежее молоко.

— Плов? — переспросил капитан.

— Да. Это наше национальное блюдо. Баранина с рисом и овощами. Это очень вкусно. А молоко поможет твоему желудку переварить жир, если он к нему не приучен.

• Предыдущая
• 14/34
• Следующая