Ее все любили - Эксбрайя Шарль - Страница 20

• Предыдущая
• 20/33
• Следующая

— Мсье комиссар…

Гремилли обернулся и не сразу узнал эту неброскую, бесцветную женщину.

— Что случилось, мадам Суже?

— Мне необходимо с вами поговорить.

Видя, что она чем-то сильно взволнована, он предложил:

— Что мы с вами остановились посреди улицы, давайте зайдем куда-нибудь и что-нибудь выпьем, а?

— Да, пожалуйста.

Они зашли в первое попавшееся кафе. В этот час зал был почти полон, но, на их счастье, один из столиков освободился, и Гремилли, не колеблясь, завладел им, заставив суровым взглядом ретироваться парочку.

— Садитесь, мадам. Что вам заказать?

— Я не знаю. Что-нибудь.

— Фруктовый сок.

— Да-да, фруктовый сок.

Он заказал фруктовый сок и белый чинзано. Когда все было на столе, комиссар подался вперед:

— Итак, мадам?

— Я только что слышала ваш разговор с мужем…

Да, подумал Гремилли, у жен моих свидетелей вошло в привычку стоять и подслушивать под дверью.

— Действительно?

— Мне хотелось знать, что он вам скажет, вы понимаете?

— А? Очень хорошо понимаю.

— Он обманул вас, мсье комиссар.

— Ваш муж?

— Да.

— В чем обманул?

— В отношении Элен Арсизак.

— А поконкретнее нельзя?

— Он вовсе не думает о ней так, как сказал вам. Это не добрая была женщина, а причинявшая людям только зло.

— Как вы думаете, мадам, почему он скрыл от меня свое истинное отношение к Элен Арсизак? К чему эта ложь?

— Потому что он боится…

— Боится?

— …Вы можете узнать о том, что она была его любовницей.

Новость буквально ошарашила Гремилли, которому понадобилось немало усилий, чтобы скрыть свое крайнее удивление.

— Вы в этом уверены?

Она пожала плечами.

— Вы прекрасно понимаете, что мне не доставляет ни малейшего удовольствия сообщать вам подобное.

— Допустим. А вашему мужу известно, что вы в курсе его похождений?

— Да. Впрочем, с этим покончено еще несколько месяцев назад.

— А вы откуда, простите, это знаете?

— Он во всем мне признался.

— Надо же! А я и не думал, что у ветреных мужей принято делиться с женами своими маленькими тайнами!

— Альбер чувствовал себя загнанным в ловушку.

— Это как?

— Он хотел с ней порвать. Вы понимаете, мсье комиссар, вначале эта связь льстила ему… Ну как же! Самая красивая женщина Перигё, да к тому же жена его политического противника. Это ему вскружило голову. Мсье комиссар, я хоть не красавица, но, оказывается, мой муж любит меня и не захотел расставаться со мной из-за какого-то увлечения. Когда он дал понять этой мерзавке, что между ними все кончено, она начала его шантажировать.

— Каким образом?

— Угрожала Альберу, что, если он ее бросит, она придет ко мне и расскажет все, что между ними было. В конце концов однажды вечером муж покаялся передо мной. С этого момента Элен Арсизак была бессильна что-либо сделать, чтобы разлучить нас. Я ей написала письмо.

— Она вам ответила?

— Нет. А что она могла мне ответить? Мсье комиссар, вы не расскажете Альберу, если еще раз с ним встретитесь, о том, что сейчас от меня услышали?

— Даю вам слово, при условии, разумеется, если я не буду вынужден это сделать в интересах следствия, хотя, как мне кажется, в этом не будет необходимости.

— Спасибо.

Гремилли заказал себе еще чинзано и фруктовый сок для мадам Суже, которая заметно повеселела. Полицейскому необходимо было какое-то время, чтобы подумать. Не каждая станет открыто объявлять, что обманута. Мадам Суже говорила правду. С этой минуты образ мадам Арсизак начинал приобретать реальные очертания — образ, который наверняка окажется горькой пилюлей для судебного следователя.

— Мадам, я прошу прощения, но не все в вашем рассказе мне понятно…

— Что именно?

— Каким образом мадам Арсизак и ваш муж могли встретиться?

— В этом я сама виновата.

— Как так?

— Я с ней познакомилась на организованной ею благотворительной распродаже товаров, выручка от которой должна была пойти на благоустройство детских яслей. Она была очень мила со мной, говорила, что торговля лекарственными травами — древняя и благородная профессия, ну и так далее, в общем, все, что в таких случаях обычно говорят. Я представила ей Альбера, и, когда он отправился в буфет, чтобы купить там что-нибудь для нас, она пошутила насчет того, что, мол, с таким симпатичным парнем ухо надо держать востро. Я, наивная, подумала, что она действительно шутит, и стала ее уверять, что здесь мне бояться нечего, так как мой муж ко мне очень привязан и наш союз никогда подобным не омрачался.

— А потом?

— А потом я поняла, что мои признания раззадорили ее. На следующий день она пришла в магазин и описала в мельчайших подробностях Альберу все свои так называемые болезни. Я этому не придала никакого значения. Как и все, я относилась к ней как к человеку в высшей степени замечательному и свято верила во все, что слышала о ней, то есть в ее благодетельность и доброту. А спустя некоторое время Альбер вдруг зачастил после обеда на заседания своего политбюро. А на самом деле он ходил к ней. Естественно, я об этом узнала гораздо позже.

— Нетрудно догадаться, что вы ее возненавидели?

— Сильнее возненавидеть нельзя было.

— Даже до такой степени, чтобы убить?

— Конечно, если бы Альбер не бросил ее.

На сей раз Гремилли возвращался в гостиницу насвистывая. Похоже, в этой затяжной игре в прятки, где он гонялся за тенью покойницы, ему удалось заработать важное очко. Маска, которая так надежно скрывала лицо мадам Арсизак, дала первую трещину. Признания мадам Суже подтверждали историю с телефонным звонком, невольным свидетелем которого стала Жанна. Муж, супруга любовника, еще, возможно, Агата и Жозеф Роделль… Да уж, немало народу, мечтавшего избавить Перигё от этой «святой».

В ресторане гостиницы «Домино» комиссар галантно ответил на приветствие пожилого мсье, которого он уже видел накануне. Он заканчивал обедать, когда метрдотель принес ему визитную карточку Блэза Жюнкала, бывшего председателя суда Перигё, который приглашал Гремилли на чашечку кофе. Гремилли был в таком прекрасном расположении духа, что с удовольствием принял приглашение. После того как они представились друг другу, старый магистрат сказал:

— Мсье комиссар, я внимательно наблюдаю за вами с момента вашего приезда в эту гостиницу, где я часто бываю. Я не ошибусь, если предположу, что вам удалось что-то нащупать?

— Вы правы.

— Мой преемник и друг Ампо поведал мне, насколько деликатна ваша миссия. Среда, в которой вам приходится работать, пытается запутать все следы, ведущие к убийце. Вы приехали из Бордо, то есть, можно сказать, из столицы. А здесь все по-другому.

— Я пришел к убеждению — и это, признаюсь, меня удручает, — что те, с кем мне пришлось столкнуться, мне не лгут в полном смысле этого слова, но говорят не всю правду.

— А это потому, что вы для них, включая дворец правосудия, никто иной, как человек, которого им навязали. Они прекрасно понимают, что необходимо пролить свет на эту историю и убийца мадам Арсизак должен получить свое. И они все жаждут его наказания, однако кастовая солидарность оказывается сильнее их. Никто не желает взять на себя ответственность и навести вас на след преступника.

— Мне от этого не легче.

— Разумеется, но вы не кажетесь мне человеком, которого это может обескуражить.

— Я упрямый.

— Это немаловажно в вашем деле, и я не сомневаюсь, что вы добьетесь успеха.

В эту ночь Гремилли снилось нечто странное: он шел навстречу людскому потоку, в котором каждый имел два лица, как двуликий Янус.

• Предыдущая
• 20/33
• Следующая