Наша Иможен - Эксбрайя Шарль - Страница 23

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая

— Неплохая работа, а? — гордо спросил Мак-Клостоу.

— Это и есть ваш знаменитый допрос третьей степени? — робко поинтересовался парень.

— Это? Вы что, смеетесь? Да нет, всего-навсего небольшая разминка! У вас не найдется капельки виски, чтобы привести в чувство всю эту публику?

Продавец вернулся в аптеку, куда, к чести Каллендера, за это время не вошел ни один покупатель, и очень скоро принес сержанту почти полную бутылку виски. Мак-Клостоу схватил ее и снова оглядел комнату — побежденные уже начали потихоньку приходить в себя.

— Похоже, они больше не нуждаются в лекарстве, — буркнул он.

И, поднеся горлышко к губам, Арчибальд, на глазах у восхищенного продавца, единым духом отхлебнул больше трети бутылки, а потом не без сожаления вручил остаток владельцу.

Очнувшись рядом, Иможен и Лидберн не сразу поняли, что с ними произошло, но тут же начали ожесточенно переругиваться, и Мак-Клостоу снова пришлось вмешаться. Он помог встать и слегка утихомирил обоих. Фиона тоже успела опомниться и беззвучно плакала. Флоре Лидберн было трудно дышать, поэтому ее оцепенение продолжалось чуть дольше. В полузабытье жена мясника вообразила, будто попала в железнодорожную катастрофу и теперь лежит на рельсах, под локомотивом. Видение привело несчастную в такой ужас, что она проснулась от собственного крика. И тут Флора наконец поняла, что на грудь ей давит не локомотив, а неподвижное тело инспектора Мак-Хантли. Впрочем, тот уже тоже начал приходить в себя и отчаянно хлопал глазами, пытаясь оценить ситуацию. Наконец он почувствовал, что его тихонько похлопали по плечу, и услышал задыхающийся голос Флоры Лидберн:

— Прошу прощения, инспектор, если можно, встаньте, пожалуйста, а то вы совсем раздавите мне грудную клетку!

Приняв наконец вертикальное положение, все смущенно переглянулись. Кит не смел поднять глаз на жену, а та еще жадно хватала ртом воздух. Иможен с трудом оправлялась от полученного удара, но уже обдумывала самые страшные планы мести. Фиона оценивала урон, нанесенный ее гостиной. Мак-Клостоу раздумывал, насколько его поведение соответствует требованиям закона. А Дугал все никак не мог взять в толк, каким образом начатый по всем правилам искусства допрос закончился общей потасовкой. А кроме того, он с тревогой задавал себе вопрос, как нужно поступить, чтобы, не нарушая долга, замять скандал и при этом возместить убытки хозяйке дома. Первой нарушила молчание Фиона:

— Кто за все это заплатит?

Этого-то Дугал и опасался больше всего. Но Лидберн неожиданно проявил великодушие:

— Раз драку, сам того не желая, начал я, стало быть, на мне и лежит материальная ответственность…

Мак-Хантли и сержант, с облегчением переведя дух, искренне поблагодарили мясника, но благостную картину подпортило язвительное замечание Флоры:

— Вполне естественно, что вы купите этой женщине новую обстановку, коль скоро для вас здесь, в сущности, дом родной!

Эту ненужную реплику встретили ледяным и откровенно враждебным молчанием, и Флора поняла, что напрасно не придержала язык. Но теперь ничего другого не оставалось, как напустить на себя самый высокомерный вид.

— На сегодня с меня развлечений довольно, — сухо бросила она. — Я возвращаюсь домой. Извольте следовать за мной, Кит, если, конечно, вы не предпочитаете остаться с этой особой… Вероятно, вам есть о чем вспомнить.

Однако мясник, чувствуя, что обещание привести в порядок гостиную миссис Рестон обеспечило ему всеобщие симпатии, держался гораздо увереннее, чем раньше.

— Я пойду с вами, Флора, хотя, повторяю, по неизвестным мне причинам Фиона солгала и, следовательно, вы не имеете права разговаривать со мной таким тоном. Прошу вас вести себя разумнее, иначе наши отношения очень быстро испортятся!

Мак-Хантли решил, что пора и ему вставить слово.

— Извините, миссис Лидберн, но вашему супругу придется пойти с нами в полицейский участок — надо же окончательно прояснить это дело.

— Так забирайте его! И можете вообще оставить у себя — я не заплачу!

Еще раз кольнув таким образом мужа, Флора Лидберн с достоинством выплыла из гостиной. Инспектор подозвал Мак-Клостоу.

— Проводите мистера Лидберна, сержант Мисс Мак-Картри, я должен вам бутылку виски.

— Я выпью ее за ваше здоровье, инспектор, — с притворным смирением проговорила Иможен, — равно как и за удивительную эффективность вашей манеры вести расследование.

Полицейский побледнел от ярости, но молча двинулся следом за Арчибальдом и мясником.

Оставшись вдвоем, Фиона и мисс Мак-Картри весело переглянулись.

— Ну что, сцена вполне в вашем вкусе, Иможен?

— Да, в такие минуты я чувствую, что в моих жилах течет кровь Роберта Брюса. Будь при Каллодене только шотландцы вроде меня, доброго принца Чарли ни за что бы не расколотили и мы остались бы свободным народом!

— Ну, пока у нас есть еще хоть несколько таких, как вы, далеко не все потеряно!

— Спасибо, Фиона!

Подруги со слезами на глазах обнялись, и миссис Рестон, скрывая волнение, вдруг воскликнула:

— Подумать только, а ведь этот полицейский воображает, будто вы и в самом деле меня предали!

— Даже толстый болван Мак-Клостоу не попался бы на удочку!

— Будем справедливы, Иможен. Как он мог угадать, что вы сказали это с единственной целью взбаламутить спящие воды нашего городка и заставить убийцу всплыть на поверхность?

— Вы замечательно сыграли свою роль, Фиона.

— Я хочу, чтобы они оставили Ангуса в покое! — с суровой решимостью заявила вдова.

— Ну, а я, дорогая, совсем не прочь дать хороший урок этому самоуверенному детективу. Будет знать, как относиться ко мне свысока!

Дугал, устроившись за столом Мак-Клостоу, гораздо дружелюбней, чем прежде, разговаривал с мясником.

— Если вы уже расстались с миссис Рестон…

— Повторяю вам еще раз, инспектор, между нами никогда ничего не было!

— Но зачем ей обманывать в подобном вопросе?

— Понятия не имею.

— Я не верю вам, мистер Лидберн.

— Догадываюсь… Но, черт побери! Что заставило Фиону так говорить?

— Быть может, нежелание обманывать полицию?

— Клянусь вам…

— Ладно, оставим пока… Давайте лучше потолкуем о миссис Рестон. Что она за человек?

— Трудно сказать…

— Мне намекали, будто миссис Рестон отнюдь не была образцовой супругой. Это верно?

— Послушайте, инспектор, не стоит судить о Фионе вкривь и вкось. Родители заставили ее выйти за парня, которого она терпеть не могла, а Хьюг женился, отлично зная, что девушка его не любит. Фиона и не думала это скрывать. Но Рестон и мысли не допускал, что кто-то может не склониться перед его волей — уж такой был человек. Поэтому-то Фиона не столько по природной склонности, сколько в отместку мужу принялась кокетничать с кем попало.

— Значит, теперь, овдовев, она может наконец успокоиться?

— Не уверен.

— А?

— Честно говоря, инспектор, и при условии, что это останется строго между нами, по-моему, Фиона, хоть до сих пор она, вроде бы никогда никого не любила, на сей раз влюбилась по-настоящему.

— В кого?

— В Ангуса Кёмбре.

— Но он ведь по крайней мере на двадцать лет моложе ее!

— На шестнадцать!

— Ну, знаете!

— Любовь не подчиняется никаким законам.

— Вы уверены, что не ошиблись?

— Я сам несколько раз заставал их во всяких укромных уголках.

— Вы, что ж, хотите сказать, что молодой человек разделяет эту, довольно-таки… чудовищную страсть?

— Думаю, да… Потому-то я так упорно противлюсь замужеству Дженет. А раз правду сказать невозможно, приходится делать вид, будто вопрос упирается в деньги, пусть это и не очень красиво.

— Но почему вы не хотите откровенно поговорить с дочерью?

— Не решаюсь… И потом, она все равно не поверит.

— Ну что ж, спасибо, и, если хотите, в случае успеха сам побеседую с вашей дочкой.

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая