Выбери любимый жанр

Чем вы недовольны? - Эдель Михаил - Страница 51


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

51

У Дычменко снова тряслись губы, обвисающие щеки, коленки.

– Ну, сознавайтесь. Сколько вам уплатил Тернюк за оба распоряжения? – спросил помпрокурора.

– Вот показания Тернюка, – Катя показала на какую-то страницу.

Дымченко подумал. Если они ничего не знают о Джейране, то ещё полбеды. Может, ограничатся только этим распоряжением на три тысячи. Кажется, наказание небольшое.

– Три тысячи, – выдавил Дымченко, думая о тех семидесяти тысячах, которые лежат на безымянных книжках. Вздохнув, добавил: – Половину я отдал Прохорову.

– За что? – быстро спросила Катя.

– За разрешение отпустить Тернюку неплановый лес.

– Вот заявление Прохорова на имя прокурора. Две тысячи кубометров третьего сорта он разрешил, на это он имеет право. Тысячу пятьсот рублей он взял у вас в долг давно и вчера вам срочно вернул их. При свидетеле.

– Какой ещё свидетель?!

– За оконной портьерой, по его просьбе, стояла секретарь управления Иванина.

– Провокация!

– Деньги вы увезли на такси.

Больше всего в эту минуту Дымченко беспокоился о судьбе спрятанных сберкнижек. Правда, он предупредил жену. Она женщина не промах. Не сознается. И не отдаст. В доме, кроме мебели, ничего ценного нет.

Два часа не сознавался, потом упорство иссякло.

– Прохоров деньги вернул. Это верно. Я поехал в ресторан «Будапешт», напился, и у меня их вытащили.

На этом уперся. И ни с места.

Почему тут же не заявил милиции? Был пьян. Почему утром не обратился? Не успел, спешил на работу. Жена знает о потере? Нет. Откуда у него такие деньги? Собственные сбережения. Где хранил их? В служебном сейфе.

Дымченко препроводили в место, где есть возможность думать, размышлять и гадать.

К ИВАНОВУ ВСЯКИЙ ПОЙДЕТ

Заместитель председателя Ломоносовского совнархоза Василий Васильевич Новгородов пригласил в свой кабинет Андрея Полонского. Грузный, монументальный, басовитый, как гудок мощного буксира, чуть сутулый, зампред стоял лицом к окну, ждал старшего инженера.

За окном северодвинская непогода. Моросит. Падают последние жёлто-красные листья. Уже белеют скульптуры на аллеях сквера, досель не видимые за деревьями. Потемнела Двина и пенит волны, борясь с ветром со стороны моря. На душе Новгородова тоже не солнечно.

– Позор, позор… Знали ведь, Панков живет не по средствам. Все видели, а деликатничали. Нельзя вторгаться в личную жизнь. А допускать вторжение в государственную кассу можно? Загружены мы… заседания совета, пленумы, бюро, сессии… всё правда. Но чтобы пресечь деяния Панкова, требовалось полчаса, час… Пригласить его в партком и потребовать отчёт. Да, отчет. Откуда шубы, сервизы, машина, дорогие украшения? Откуда? Мы же всё видели.

Звонит телефон. Новгородов поднял трубку.

– Слушаю. Да. Новгородов. Нам не о чем говорить, Виктория Степановна. Абсолютно не о чем. Нет, это не случай. Проверка вскрыла слишком много подобных дел, которыми занимался ваш муж. Извините.

У стола стоял Полонский.

– Садись. Разговор будет лирический. Не возражаешь, если я буду говорить «ты»? Ответь, почему ты прервал отпуск?

– Я увидел Панкова в обществе Тернюка. Также видел, как Тернюк сперва оплатил счёт ресторана, затем вручил Панкову деньги. Почувствовал себя соучастником. Я дважды вручал Тернюку наряды на лес первого сорта.

– По устному распоряжению Панкова?

– Первый раз по устному, второй раз по служебной записочке. Оба раза промолчал, хотя что-то царапнуло. Но никому не сказал. В Сухуми меня оглушило. Я всю ночь… Ну, это неважно. Решил – больше им эти махинации не пройдут.

– А мне говорили, что тебя ничего не трогает, что всегда был чем-то недоволен.

– Трогало меня всегда, но считал, бороться бесполезно, и знал примеры, когда тех, кто боролся, постигали одни неприятности. И был недоволен.

– Всяко бывает, чего греха таить.

– Я считал, что вы покровительствуете Панкову.

– Нет, Андрей. Никогда не покровительствовал. Ценил его как работника. Это верно. Ценил и благодушествовал. Ну ладно. Жуликов накажет суд, а нас наша совесть. Это тоже наказание не из легких. Сейчас мы с тобой решим важный вопрос. Вместо Панкова назначается Борис Иванович Шпиль.

– Он согласился?

– Согласится. Ему, женатому, мы всё знаем, сейчас удобней жить в Ломоносовске. Нельзя же всё время гонять «Чайку» туда и обратно. Верно?

– Безусловно.

– Следовательно, тебе нужно переходить на другую работу. Вместо Бориса Ивановича директор комбината Иванов выдвигает талантливого инженера Алехина, секретаря парткома. Мы рекомендуем тебя заместителем главного инженера комбината. Подумай.

– К Иванову всякий пойдет.

– Вот именно. Тогда всё. Желаю всяческих, как говорится.

Новгородов с душой пожал тонкую руку Полонского, Андрей поморщился – ну и силища!

– Извини. Я ведь волжский грузчик.

– Знаю, – сказал Андрей. Рука у него горела, словно побывала в тисках.

Утром, придя на работу, Андрей уже застал Валю Крылову. В белом нарядном свитере, чёрной юбке, новой прическе, какая-то торжественная и взволнованная. Увидев Андрея, ещё пуще порозовела и тут же стремглав покинула комнату.

Когда за окном река или море, всех обязательно тянет к окну, Андрей, заложив руки в карманы, прошёл к широкому окну. Глядел на реку, чуть покачиваясь на носках. Что смутило Валю? И почему она сегодня какая-то особенная? Чудесная девушка. Милая, с чистым сердцем. Андрей сел и открыл ящик стола. Что-то длинное. Коробка. Открыл. Великолепный галстук в целлофане. И на белом картоне: «Поздравляю с днем рождения. Валя». Не забыла. Сегодня утром Андрей получил телеграмму от матери и Бориса. И вот ещё одно чуткое сердце. Вернулась Валя.

– Валя, я сердечно тронут. Нет слов. Хотел бы отметить, – Андрей запнулся, в кармане восемь рублей. Не разгуляешься.

– У меня есть. Дам взаймы, – поняла Валя.

– Откровенно говоря, я не люблю наши ломоносовские рестораны.

– Можно у меня. Например, завтра вечером. Позовем Люсю, Галю, Татьяну, Веру, Наташу. Хозяйка всё приготовит. Пригласи своих друзей.

– Кого? Яши нет. А сегодня, если согласна, пойдём в кино. Я в обед схожу за билетами на восемь часов.

– Хорошо.

Звонок. Андрей взял трубку.

– Да. Полонский. Не знаю. Если вы настаиваете. Можно у меня дома. Завтра воскресенье. Скажем, в одиннадцать утра. Пожалуйста.

– Звонила Виктория Степановна, супруга Панкова, – сказал Андрей Вале.

В пять часов с минутами Андрей вышел из подъезда совнархоза и повернул к проспекту Виноградова. У стендов драматического театра его поджидала Ляля.

– Здравствуй, Андрюша. Почему ты без берета? Дождь.

– Берет в кармане. Хочу освежиться.

Лялю направили к стенду драмтеатра неожиданные обстоятельства. Пришёл грузовой теплоход «Дагестан». Вечером помощник капитана Филипп Касаткин встретился с Лялей. Встреча прошла без взаимопонимания и вручения зарубежных сувениров. Касаткин объяснился сурово и коротко:

– Знаю всё. С кем уезжала, с кем гуляла в Сухуми.

– Что ты? Кто насплетничал?!

– Твои подружки объяснили. И сам Сергей Норков, капитан сейнера, подтвердил. Все факты проверены. И про Полонского знаю. Я видел его, славный парень. И счастливый, что не женился на тебе. Вся команда знает о твоих похождениях, так что к теплоходу не приходи. Над тобой смеяться будут. Прощай.

Дальнейшие уверения оказались бесполезными. Касаткин ушёл.

Едва вошли в театральный сквер, Ляля начала активное покаяние. Предполагая, что могут понадобиться слезы, она сегодня не стала подкрашивать ресницы.

– Прости меня, Андрей. Ты же не мог поехать со мной. Уже нельзя ни с кем дружить, встречаться?

– Между нами всё кончилось в ту минуту, когда ты просила время на размышления. В переулке напротив моего дома, который мог стать твоим домом. Сейчас поздно. Я женился.

– Когда?

– Неделю назад.

– На ком? Я могу знать?

51
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело