Украденные чары - Эшуорт (Эшворт) Адель - Страница 32
- Предыдущая
- 32/71
- Следующая
— Великолепный вечер, Анри, — саркастически заметил Мишель и направился к единственному свободному стулу в комнате. Он неловко устроился на нем: его колени оказались выше подлокотников. — Полагаю, здесь мы можем говорить откровенно.
Это было утверждением, а не вопросом, поэтому Анри не обратил внимания на его слова.
— Продажа состоится завтра в полдень, — начал он, предварительно сделав большой глоток из своего стакана. — Я отправлюсь в город около десяти и вернусь с наличными обратно к часу или двум. И завтра ночью мы поделим деньги, после чего вы оба вернетесь домой. Все произойдет в Париже через две недели после этой нашей встречи. Наш дорогой король собирается, по крайней мере пока, посетить… и уж мы постараемся…
— Боюсь, мало времени, Анри, — фыркнув, вставил Ален, тщетно пытаясь приспособить свое огромное тело к форме стула.
— Вполне достаточно, — раздраженно бросил Мишель, — не говори глупостей. Тысячи голодающих людей наводняют улицы Парижа. И любой сделает это завтра за деньги. Но лучше нанять профессионала, так как это слишком важное дело, Ален. Нам следует быть прилежными и осторожными, но действовать быстро. — Он поднял свои женственные глаза на Анри и обратился к более важной теме на данный момент. — Где драгоценности сейчас?
Анри глубоко и шумно вздохнул, затем, словно собираясь с мыслями, зашагал вдоль огромного, от пола до потолка, шкафа с книгами по литературе и истории. Разумеется, им вряд ли понравится его ответ, но, в конце концов, это были его дом, его любимая дочь и его изумруды. Он сам разработал план и заплатил деньги за то, чтобы их украли. Любое их возражение он готов оспорить.
— Аннет-Элиза сегодня будет в них…
— Что?! — Мишель прямо подпрыгнул в кресле, его бесстрастное лицо мгновение спустя покраснело от еле сдерживаемого гнева.
Анри невозмутимо покрутил головой.
— Спокойно, Мишель! — раздался громкий сердитый шепот. — Могут услышать слуги или кто-нибудь еще в коридоре.
Ален сделался невероятно красным и покрылся испариной. Он что-то пробормотал, достал из кармана платок и трясущимися руками стал вытирать лицо. Мишель снова сел, угрюмо глядя на хозяина дома и безуспешно пытаясь найти удобное положение для своих длинных рук и ног.
Анри дал им пару минут, чтобы успокоиться, и допил свое виски, сделав три больших глотка.
— Изумруды в безопасности, — снова повторил он. — Они лежали в моем личном сейфе несколько недель. Только тридцать минут назад я застегнул ожерелье на шее моей дочери. — Его глаза засияли, ему казалось, что все выглядит как нельзя более логичным. — Кто, вы думаете, попытается украсть их оттуда? На балу, где присутствует пять сотен гостей! Нелепая мысль! На половине приглашенных дам тоже дорогие украшения.
— Но не такие, как это, — вставил Ален срывающимся голосом.
Анри поставил свой пустой стакан на полку и, повернувшись к гостям, негромко сказал:
— Это ожерелье достойно только королев и императриц Пусть моя красивая невинная дочь наденет его на свой первый вечер.
— Высокомерный негодяй! — брызнув слюной, взвизгнул Мишель.
— Возможно. Но сегодня изумруды все еще мои, джентльмены, — высокомерно произнес Анри. — Я один подвергаюсь риску, а вы, так же как и другие наши сторонники, не несете никакой ответственности за свои действия. — Стараясь стоять как можно прямее, он расправил свой фрак и угрожающе пробормотал: — Завтра они будут проданы, и законное французское дворянство, десятилетиями ожидавшее, когда к власти придет наследник Луи Филиппа, вновь обретет свои свободы и права, дарованные им Церковью и Богом. Сегодняшняя ночь — это прелюдия. Завтра все начинается.
Это было смелое заявление, к тому же приукрашенное и содержащее множество неточностей. И все об этом знали Но тем не менее оно оказало сильный драматический эффект, так как трое мужчин застыли на месте, глядя друг на друга. В этот момент они взвешивали свое решение, цену своей репутации, мысленно просматривали банковские счета, предвкушали то удовольствие, которое получат от низвержения короля, просчитывали вероятную победу и возможное поражение, рисовали себе мрачные картины того, что с ними может произойти в случае неудачи. Но они зашли слишком далеко, чтобы сейчас вдруг повернуть назад. И никто из них не мог признаться сейчас, что хотел бы этого.
Снизу доносились музыка и приглушенный смех. Ален нервно сглотнул слюну и подвел итог разговора:
— Времени осталось совсем мало. Если нам предстоит охранять вашу дочь, когда она будет находиться в зале в бесценных изумрудах, то лучше поторопиться, расскажите быстро о Париже, Анри…
Натали стала подниматься по лестнице на второй этаж, придерживая одной рукой свои пышные юбки, чтобы не споткнуться. В фойе почти никого не было, лишь один-два человека, направлявшиеся в курительную комнату или комнату отдыха. Похоже, никто не заметил ее, а если какой-нибудь гость и обратил внимание, то подумал, что эта женщина просто потерялась в большом доме, или разыскивает своего мужа, либо собирается встретиться со своим любовником, чтобы обменяться несколькими страстными поцелуями в темноте.
Но девушка намеревалась разыскать Джонатана, который, похоже, затеял какое-то рискованное предприятие. Возможно, он ищет антиквариат, принадлежащий графу, поэтому скорее всего направился в библиотеку или кабинет хозяина дома. Или, на что Натали очень надеялась, он сейчас разговаривает с Черным рыцарем. Именно эти две вещи могли явиться причиной его исчезновения; то, что Джонатан просто захотел наедине встретиться с женщиной, даже не пришло Натали в голову. Она не могла себе и представить, что ее спутник станет обсуждать с другими мужчинами политические новости или успехи в последней охоте. Это был не его стиль. Скорее он пошел бы танцевать и флиртовать с дамами, которых покинули их собственные кавалеры. Джонатан именно такой, но сейчас его не было ни в танцевальном зале, ни в других комнатах на первом этаже.
Оказавшись на самом верху лестницы, Натали вдруг задумалась, куда же ей идти дальше — направо или налево. Вдруг она увидела стройную темноволосую девушку в накрахмаленном сером платье, белом переднике и наколке. Она появилась откуда-то из тени, держа в руках стопку мужских белых рубашек. Служанка свернула в северное крыло дома и через мгновение исчезла за углом.
Вероятно, она направляется в личные покои членов семьи, подумала Натали, а это значит, что библиотека располагается слева. Не обязательно, но вполне возможно.
Натали повернула за угол, бросив взгляд назад и на лестницу, чтобы убедиться, что ее никто не видит, и на цыпочка пошла по коридору, чувствуя некоторую неловкость из-за того что вторглась на частную территорию. Но, как она полагала у нее было веское основание так поступить.
Совершенно неожиданно она услышала голоса, глубокий и низкий. Толстые стены приглушали звуки, и Натали не могла разобрать слова. Она остановилась в центре коридора, намереваясь немного послушать этот разговор, чтобы понять, был там Джонатан или нет. Но затем заинтересовалась разговором и прислонила ухо к двери.
Стоя в полной темноте, Джонатан тоже услышал голоса, доносившиеся из-за стены, на которой находился сейф.
Это его очень удивило, так как еще несколько минут назад кругом было тихо. Он стал прислушиваться к разговору, который мог оказаться весьма важным, но, к сожалению, не мог разобрать ни слова. Если все равно ничего не слышно, то вряд ли стоит рисковать и задерживаться в кабинете графа. Если его и обнаружат, то пусть это лучше произойдет в коридоре.
В четыре шага он оказался перед дверью, но вдруг из-за стены донеслись какие-то звуки — глухой металлический удар и шорох.
Скорее всего они собрались уходить, и если это так, значит, ему придется подождать, пока мужчины выйдут из библиотеки. Будет большой удачей, если эти люди направятся в сторону танцевального зала, а не в кабинет, но тем не менее следует приготовиться к тому, что его сейчас обнаружат.
Джонатан пытался быстро придумать причину, по которой он оказался в кабинете графа в это время, но объяснить это было практически невозможно. Поэтому он подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор. То, что он там увидел, напугало его и лишило сил.
- Предыдущая
- 32/71
- Следующая
