Украденные чары - Эшуорт (Эшворт) Адель - Страница 34

• Предыдущая
• 34/71
• Следующая

Он прислонился к столбу, на котором висела лампа.

— Тогда почему ты никогда не говорила по-французски? — Она весело улыбнулась:

— Разве не разумнее выглядеть невинной? — Джонатан в задумчивости наморщил лоб, а Натали наклонилась к нему:

— Помнишь тот день, когда мы ходили за покупками в маленький магазинчик в порту?

Он ухмыльнулся:

— Я помню ужасно дорогую и безобразную коричневую шляпку, которую ты купила, чтобы пополнить свой скудный гардероб.

Натали пропустила мимо ушей это насмешливое замечание.

— Она была шелковая, шоколадного цвета и довольно модная, и я ее купила, хотя мне она и не была нужна.

— Ты шутишь! — удивленно воскликнул Джонатан.

— Ты ничего не понимаешь, — стала терпеливо объяснять Натали. — Мне был нужен розовый зонтик. Пока я его выбирала, в магазин вошли две француженки и мужчина-продавец заговорил с ними. Он сказал, что англичанки совсем не имеют вкуса, они всегда выбирают все розовое несмотря на цвет своей кожи. И это выглядит ужасно. — с легким раздражением она стукнула рукой по колену. — Затем они стали рассуждать о том, что в Англии не умеют одеваться так смело и элегантно, как во Франции. Я не могла оставить это просто так.

— Ну разумеется, — согласился Джонатан.

Натали внимательно на него посмотрела, не слишком хорошо понимая, почему он улыбался. Было ли это снисхождение к женскому уму и всяким пустякам, которые его беспокоят, или молодого человека и в самом деле забавляло нелепое положение, в котором оказалась Натали. Он ничего не сказал, и девушка продолжала дальше:

— Они начали рассматривать шляпку и сказали, что она сшита по последней моде, что ее цвет и фасон — это то, что сейчас носят в Париже. Услышав это, я сразу ее взяла. Другие леди тоже хотели купить эту шляпку, но она уже была в моих руках.

— Таким образом, ты купила то, что тебе не было нужно. — Натали разочарованно вздохнула, и ее грудь при этом приподнялась.

— Они дважды обвинили меня в отсутствии вкуса, — снова повторила она.

— Ты никогда их не увидишь больше, — пытался успокоить ее Джонатан.

— Это не важно.

Он посмотрел на самодовольное выражение ее лица, а затем потер глаза кончиками пальцев. Женщины. Их невозможно понять.

— Именно поэтому ты не говорила по-французски с того дня, как мы приехали сюда? — спросил Джонатан, возвращаясь к главному вопросу.

Натали пожала плечами:

— Полагаю, если бы возникла необходимость, разумеется, я бы призналась.

Джонатан понизил голос:

— Но если сделать вид, что не знаешь французского языка, то ведь можно слушать чужие разговоры.

— Я не настолько коварная, — ответила Натали, перестав улыбаться. — Просто у меня появляется небольшое преимущество, когда другие грубо говорят обо мне. Как, например, сегодня. Они не знают, что я все понимаю.

Джонатан молчал, его взгляд скользнул по стене, огораживавшей сад, а затем устремился вдаль, туда, где виднелись почти черное море и длинная мерцающая полоска лунного света. То, что девушка подслушивала чужие разговоры, мало его волновало, так как он сам занимался этим же с тех пор, как они приехали во Францию. Что его на самом деле беспокоило, так это то, что дед Натали оказался бывшим французским аристократом. Но какое это имеет значение? Возможно, и никакого. На самом деле после революции во Франции очень многие французские аристократы убежали в Англию, некоторые из них вновь разбогатели, а часть надеялась на помощь английского правительства и дворянства.

Постепенно Джонатан понял, что же его беспокоило на самом деле. Возможно, Натали с сочувствием относилась к делу легитимистов, которые собирались свергнуть нынешнего короля и привести к власти королевскую династию, правившую во времена ее деда. Все это выглядело довольно нелепо, хотя никакие мелочи нельзя оставлять без внимания, особенно если учесть тот факт, что мотивы, двигавшие Натали, лежали гораздо глубже, чем она признавала. Джонатан чувствовал, что она использует его и что-то скрывает. Но чтобы восстановить некоторую справедливость, стоит заметить, что девушка жила в богатстве, пользовалась всеми свободами в Англии и скрывала свои французские корни, поэтому ее вряд ли беспокоит то, какое правительство стоит во Франции у руля. Кроме того, она леди. А дамы обычно не интересуются политическими событиями, да и общество в целом не поддерживает интереса женщин к этой стороне жизни. Именно поэтому Мадлен работала на английское правительство — ее невозможно было заподозрить по причине принадлежности к слабому полу. То же самое и с Натали. Она слишком молода и наивна, чтобы вникать в вопросы государственного устройства, тому же очаровательна.

Больше всего Джонатана волновало то, что Натали скрывала от него истинные причины своей поездки во Францию. Но теперь, когда он узнал, что ее дед когда-то был граф Бурже, все это выглядело достаточно подозрительным, и наличие такого родственника казалось странным совпадение. Возможно, именно эта пока еще непонятная ему причина объясняла тот факт, что Натали стала подслушивать разговор французских аристократов, которые, по всей видимости обсуждали детали политического переворота. Но Натали, если она что-то поняла, ничем себя не выдала и не проявила какой-либо озабоченности. Может быть, девушка и вовсе ничего не почерпнула из разговора об играх, охоте и другие мужских занятиях. Это тоже вполне вероятно, хотя тех, кто находился в библиотеке графа, вряд ли интересовали развлечения. Но если все же Натали что-то узнала о готовящемся перевороте, она должна рассказать ему об этом. — О чем ты думаешь?

Тихий голос Натали вывел Джонатана из состояния задумчивости. Он повернулся к девушке, посмотрел в ее лицо, залитое теплым светом лампы, и понял, о чем она хочет его спросить.

Молодой человек улыбнулся и оторвал лист бугенвиллеи, вьющейся вокруг декоративной решетки справа от него.

— Черный рыцарь сегодня здесь, Натали.

Он увидел, как от удивления расширились ее глаза.

— Ты говорил с ним? — поспешно спросила она.

— Да.

Натали сидела с очень прямой спиной, ее пальцы впились в край скамьи.

— И?..

Джонатан не торопился отвечать. Ему доставляло удовольствие видеть, как Натали томится ожиданием. Джонатан бросил лист, взял с колен Натали веер и положил его рядом на скамью, затем поднялся и потянул Натали за собой.

— Прежде чем я расскажу тебе обо всем, мне нужно кое-что знать, — проговорил он, и в ее глазах мелькнуло беспокойство.

В этот момент из дома послышались громкие крики приветствий и аплодисменты. Это появилась Аннет-Элиза, драгоценное ожерелье, без сомнения, украшало ее шею, и Джонатан надеялся, что лишь он и Натали отсутствовали на церемонии встречи именинницы.

Молодой человек оглянулся вокруг. Они одни, и время было самым удачным.

— Давай немного пройдемся, Натали. — Это прозвучало скорее не как предложение, а как настойчивая просьба, и у нее не оставалось выбора. Черный рыцарь занимал все ее мысли. И ей даже захотелось прогуляться в этом таинственном ночном саду. Что ж, Джонатан использует этот момент.

— Ты что-то скрываешь от меня, Джонатан?

— Что? — переспросил Джонатан, замерев на мгновение. Натали пристально смотрела ему в глаза.

— Я имею в виду что-то о Черном рыцаре. — Она покачала головой, стараясь как бы пояснить свою мысль, ее губы превратились в узкую полоску. — Я знаю, он существует. Это очевидно. Но он не только знаменитый вор, он еще и человек, мужчина, и у него, разумеется, есть своя жизнь помимо его работы. Откуда ты знаешь его? Почему он здесь?

Джонатан снова медленно зашагал вперед, держа Натали за руку. Немного помолчав, он наконец сказал:

— Я встретил его четыре года назад в Брюсселе за карточной игрой. Он сделал гораздо большую ставку, чем имел при себе денег, и проигрался. Я, будучи тоже англичанином, выручил Черного рыцаря, одолжив ему некоторую сумму, чтобы его не объявили мошенником и не стали над ним насмехаться. Этот эпизод положил начало нашей дружбе, которая продолжается до сих пор. Мы примерно одного возраста, и нам обоим присуща… страсть к путешествиям.

• Предыдущая
• 34/71
• Следующая