Зимний сад - Эшуорт (Эшворт) Адель - Страница 7

• Предыдущая
• 7/88
• Следующая

Сердце Мадлен сжалось. Она чувствовала боль человека, которому не дано изменить прошлое. Он участвовал в бесславной войне, был ранен, стал калекой, и ему неприятно об этом говорить. «Опиумная война» закончилась семь лет назад, и это означало: если Томас до сих пор не оправился от ранения, то останется хромым до конца жизни. Какая трагедия! Но он мужественно встретил обрушившееся на него несчастье – так же, как и она в свое время.

– Правда, вы не очень-то похожи на переводчицу, – заметил Томас. – Но ничего лучшего я не смог придумать. Переводчица – гораздо правдоподобнее, чем помощница, и в это могут поверить.

«Ты прав, – подумала Мадлен. – Я действительно не похожа ни на помощницу, ни на переводчицу. Я похожа на любовницу. Но почему ты этого не понял, Томас?»

Коротко кивнув, она сказала:

– Согласна. Это будет самым правдоподобным и убедительным объяснением. Значит, решено. Я ваша французская переводчица.

Томас стоял всего в нескольких шагах от нее. Лишь чайный столик разделял их. Тут он пристально посмотрел ей в глаза, затем перевел взгляд на ее грудь, и Мадлен тотчас же почувствовала, что щеки ее заливаются краской.

– Полагаю, что вы проголодались, – сказал он неожиданно. – Пойду взгляну, что Бет приготовила на ужин, и, возможно, мы сегодня поужинаем пораньше. – Не сказав больше ни слова, Томас поверился и направился к двери.

Дождавшись, когда он выйдет, Мадлен улыбнулась во весь рот. Совсем недавно, когда они стояли в саду, ее чары совершенно не подействовали на Томаса, но сейчас он увидел в ней женщину – Мадлен в этом нисколько не сомневалась.

За окном завывал ветер, ветви деревьев бились о кирпичные стены дома, и поскрипывали ставни на окнах. Но Томас не замечал всего этого. Он лежал в постели, закинув руки за голову и уставившись в потолок, лежал так уже целый час – слишком возбужденный, чтобы заснуть, и слишком занятый своими мыслями, чтобы переменить положение.

«Она наверняка уже спит, – думал Томас. – За ужином она почти ничего не ела, и было заметно, как она устала». Они беседовали на самые обыденные темы – говорили о ее доме в Марселе, о путешествии в Англию, о климатических различиях их стран. Потом Мадлен пожелала ему спокойной ночи и ушла в свою комнату, а он еще немного посидел у камина. Прислушиваясь к ее шагам, он представлял, как ее наманикюренные пальцы расстегивают платье, как соскальзывают с гибкого стана нижние юбки... Вот наконец скрипнула кровать – она легла. Интересно, в чем она спит? Может, нагая?

О Господи, как она красива! Впрочем, он знал это еще до ее приезда. И вообще он знал о ней гораздо больше, чем она о нем.

Знал, что се настоящее имя – Мадлен Билодо, что ей двадцать девять лет и что она незаконнорожденная дочь капитана Фредерика Стивенса, служившего в Британском королевском флоте, и Элеоноры Билодо – французской актрисы-наркоманки. Мадлен стала работать на британское правительство по собственному желанию и довольно быстро завоевала доверие англичан. За годы службы под началом сэра Райли она не раз доказывала свою преданность. В Марселе ее обожали, а в Англии она считалась одной из самых шикарных женщин.

Он не знал, как долго Мадлен стояла в саду у него за спиной, поскольку не сразу почувствовал ее присутствие. Она же наблюдала за ним – в этом Томас был абсолютно уверен. Когда ветер внезапно изменил направление, он уловил аромат ее духов, и тотчас же сердце его забилось быстрее. Ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и взглянуть на нее. Когда он отважился это сделать и обернулся, у него перехватило дыхание. Она была необыкновенно хороша собой. Роскошные каштановые волосы, заплетенные в две толстые косы; очаровательное личико сердечком, на котором застыло абсолютно невинное выражение, и безупречная кожа цвета слоновой кости. А ее глаза... Похожие на холодные голубые льдинки, они могли свести с ума любого. Они могли глубоко ранить, могли растрогать до слез, могли вызвать у мужчины страстное желание и безумные надежды.

И он не остался равнодушным к ее красоте – да и никто бы не остался. А их разговор о шахматах... Как ему пришло в голову его начать?

Томас сделал глубокий вдох и наконец-то повернулся на бок. Сунув руку под подушку, он принялся смотреть на зыбкие тени на залитой лунным светом стене – это раскачивались за окном ветви деревьев.

Он не ожидал, что будет с ней так откровенен, но Мадлен уловила его настрой и оказалась настолько проницательной, что поняла скрытый за его словами тайный смысл. Он знал, что у нее было множество мужчин, – разумеется, более изысканных, чем он, и более достойных ее красоты. Однако она ответила ему в тон и приняла правила игры. Возможно, сама того не замечая, она кокетливо поглядывала на него, и он почувствовал, что его неудержимо влечет к ней.

Да, она не осталась к нему равнодушной. Он это понял – и был несказанно удивлен. Мадлен Дюмэ, красавица француженка, умная, изящная, обаятельная женщина, она не осталась к нему равнодушной.

Улыбнувшись, Томас закрыл глаза и заснул. Впервые за долгие годы он заснул глубоким безмятежным сном.

• Предыдущая
• 7/88
• Следующая