Личные враги - Эйби Шэна - Страница 60

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая

И потому Лорен старательно прикрывала тартаном шею, якобы спасаясь от сквозняков, а на самом деле скрывая красноречивые следы поучений своего жениха.

Мердок, хотя и мучил ее, всегда был осторожен. Во взглядах и речах его таилась скрытая угроза, но ведь с этим не обратишься к совету или Квинну, не станешь просить о расторжении помолвки. Что бы сказала им Лорен?

Легко представить, что ответили бы на это Квинн и старейшины. Они попросту велели бы Лорен уйти к себе и не докучать им глупостями. Ее брак с Мердоком слишком важен для всего клана, слишком ценен, чтобы затевать вражду с человеком, которого ее сородичи мечтают видеть другом и союзником. С этим браком связаны все их мечты и надежды.

Лорен чудилось, что жизнь ее превратилась в составленную из разных кусочков головоломку. Вот-вот станет на свое место последняя деталь, а потом ее забудут, как ребенок забывает надоевшую игрушку. Впрочем, эти мысли Лорен держала при себе и покорно делала все, чего от нее хотели. Она подчинялась желаниям и воле своего клана, своего жениха, и с каждым разом что-то умирало в ней безвозвратно.

Хуже всего для нее было оставаться наедине с Мердоком. Лорен быстро поняла, что наилучшая тактика при этих встречах — не сопротивляться. Она знала, что Мердок ждет, даже жаждет ее непокорности. За его ледяными речами и нарочито грубой хваткой таится кровожадный азарт охотника, подстерегающего добычу. И потому наедине с ним Лорен была безвольной, вялой, безразличной, словно все это происходило и не с ней.

И этого тоже никто не замечал.

Той памятной ночью — когда же это было? Три дня назад? Четыре? — она пробралась в Кейр вместе с вернувшимися пастухами, в вечном полумраке замка беспрепятственно добралась до своей комнаты и обнаружила, что обман ее не раскрыт и никто не потрудился принести ей ужин. Никто.

Все были так счастливы. Все с таким воодушевлением толковали о скорой свадьбе, о свадебном пире, о торжествах и плясках. И о том, как после этой свадьбы удвоятся силы клана.

Пэйтон Мердок, почетный гость клана, с подкупающей искренностью шутил и смеялся вместе со своими гостеприимными хозяевами. Его солдаты пили виски и пиво из погребов Кейра и так бурно ухлестывали за местными девушками, что казалось, ко всеобщей радости, вслед за свадьбой Лорен не миновать новых венчаний.

Теперь Лорен носила, не снимая, серебряную фибулу Мердоков и рубиновое кольцо. Никогда еще у нее не было таких роскошных украшений.

Она думала об отце, о том, что бы он сказал, увидев все это. Лорен владело безраздельное отчаяние, потому что она никак не могла услышать отцовский голос.

Арион обнаружил, что честь и благородство — не слишком интересные сотрапезники.

Он съел свой поздний ужин в одиночестве, в дядиной спальне, угрюмо глядя на привычные стены и знакомую до тошноты обстановку. Чернильное пятно на ковре, старательно выскобленное, обрело уже светлосерый цвет, но все же не исчезло — единственный его след в этой постылой комнате.

Как будто прошла вечность с тех пор, когда Фуллер принес письмо Лорен и надежда вспыхнула в Арионе таким ярким огнем, что, казалось, осветила весь мир.

Теперь все иначе. Надежды больше нет. Осталось только отчаяние.

Арион взглянул на сундуки, выстроившиеся в ряд у стены, — в них уже уложены его одежда, вещи, оружие. С утренним приливом, если позволит погода, они выйдут в море. Душой и телом он уже готов покинуть Шот. Осталось только убедить сердце.

Он твердил себе, что там, на поляне под звездами, поступил правильно. Арион обнаружил в себе удивительную, почти что величественную черту — готовность жертвовать собой ради любимой. Он покинул Лорен, чтобы она могла жить своей жизнью и следовать путем, который ей предначертан. Лорен Макрай станет Лорен Мердок, и когда-нибудь он, Арион Морган, будет для нее лишь бледным, ничего не значащим воспоминанием.

Арион откинул голову и горько усмехнулся, глядя в потолок. Ему такого не дождаться. В его душе образ Лорен навсегда останется чистым, живым и ярким. Любовь и боль, которые поселились в его сердце, сохранят этот образ неприкосновенным до конца его дней. Но остаться здесь, на острове, знать, что она так близко, почти рядом, — для него невыносимо.

Он уедет. В конце концов, викинги побеждены и бежали. Вряд ли у них достанет смелости скоро вернуться сюда. Если же достанет, тогда вернется и он. Или же пошлет кого-нибудь вместо себя. Лучше ему больше никогда не видеть Шот.

Слабый, едва слышный звук донесся из темного угла комнаты, и Арион равнодушно повернул голову.

Пара призрачных блестящих пятнышек таращилась на него из темноты. Арион не шелохнулся, и миг спустя пятнышки шевельнулись. Около крайнего сундука притаился, замерев, мышонок, и пламя свечи отражалось в его крохотных глазках.

Бурый мышонок с вислыми ушками и нелепо длинными усами.

Любимчик Норы, вяло подумал Арион, припомнив фантазии сестры. Саймон.

Мышка таращилась на него, не шевелясь, только слабо подергивались усы, ловя чужой, враждебный, человеческий запах.

Он не смог спасти Нору. Все его детские уловки и жертвы ни к чему не привели; она не выдержала отчаяния и страха. Но с Лорен все будет иначе. Непременно. Ее он спас.

Золотистые блики огня играли на окованных углах сундуков. Мышонок сел и принялся старательно умываться.

«Лорен должна стать женой Мердока. Должна. Так будет лучше для нее».

Перед мысленным взором Ариона предстала Лорен — такая, какой она была сегодня на поляне у каменного дуба. Звездный свет серебрил ее бледное лицо, потемневшие глаза просили, требовали, умоляли… Как нежна и покорна была она в его объятиях, как уверенно привлекла его к себе…

«Она сильная. Она выдержит».

Мышонок наконец умылся, встряхнулся и снова сел, не сводя с Ариона черных влажных глазок.

«Она выдержит».

— Но ведь ей нужен я!

Арион не сразу понял, что выкрикнул это вслух; лишь увидел вдруг, как мышонок испуганно встрепенулся, прянул прочь, мелькнул на свету тонкий длинный хвостик и исчез бесследно.

Лорен выдержит. А вот выдержит ли он?

Свадьба состоится завтра.

Нынче вечером Мердок объявил во всеуслышание, что хочет поужинать вдвоем с невестой в своей комнате — скромная трапеза перед тем, как начать счастливую семейную жизнь.

Как обычно, Лорен безмолвно выслушала эту нарочито возвышенную речь. Сородичи целовали ее, желали доброй ночи, улыбались, вновь и вновь поздравляли ее с грядущим счастьем. Наконец она под руку с Мердоком покинула главный зал.

Ужин проходил в почти полном молчании. Лорен отрешенно нарезала мясной пирог, наполнила тарелку Мердока, затем свою. Налила ему вина, плеснув себе на самое донышко кубка — ей не хотелось пить.

Все это время она не подымала головы, с каким-то странным удивлением глядя на свои руки: как же ловко и обыденно исполняют они привычную работу. Не дрожат, ничего не роняют, ничем не выдают того безудержного страха, который затаился в глубине ее души. Как все-таки хорошо она умеет притворяться даже перед собой!

Мердок заговорил. Лорен слушала его краем уха, просто для того, чтобы не упустить что-то важное. Мердок как будто сообщал ей список важных дел, существующий у него в голове. Вероятно, сейчас он проговаривал это вслух, чтобы ничего не забыть. Или же просто упивался размеренным журчанием своего ровного, почти монотонного голоса.

Свадебная церемония. Подвенечное платье. Где Лорен надлежит стоять, что и когда говорить.

Никаких цветов — сейчас для этого слишком холодно. Может быть, остролист или ветки любого кустарника с ягодами.

Свадебный стол. Простая сытная пища вкупе с редкостными яствами. Вино. Пиво. Виски вдоволь на всех мужчин.

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая