Обрученные - Эллиот Элизабет - Страница 84

• Предыдущая
• 84/111
• Следующая

Оценивая ситуацию объективно, Гай не мог не признать, что у Кенрика есть веские причины отстаивать свою точку зрения. Легко понять, почему Клаудия не вызывает у его братьев ни малейшего доверия. Гай задумчиво молчал, все же не в силах согласиться с железной логикой Кенрика. Страсть не ослепила его – просто он любил Клаудию за те качества, которые позволяли ему быть уверенным в ее невиновности. К тому же он знал ее гораздо лучше, чем его братья – да и вообще чем кто-либо на свете.

– Спасибо за вашу заботу обо мне, – спокойно и рассудительно промолвил Гай. – Я понимаю, сейчас вы считаете, что я не в своем уме, но со временем вы поймете, как я был прав. Я попросил вас охранять Клаудию только потому, что уверен – в Монтегю есть по меньшей мере один шпион Лонсдейла. Возможно, их больше. Барон Лонсдейл наверняка уже знает, что вы двое находитесь здесь. Ему не составит труда догадаться, что мы намереваемся осадить Холфорд. Не исключено, что он боится, как бы мы не захотели штурмовать сам замок Лонсдейл. Одно твое войско, Кенрик, вполне в состоянии захватить его. Если же мы объединимся, нашей армии не сможет противостоять ни одна крепость в Англии.

Посмотрев на братьев, Гай заметил, что в их глазах затеплилось понимание. Обрадованный этим, он перешел к главному доказательству своей правоты. Яд помешал ему рассказать об этом вчера.

– У меня есть причина подозревать барона Лонсдейла. Когда он планировал убить меня во время моего визита к нему, то полагал, что моя семья не станет мстить за меня, если я умру при подозрительных обстоятельствах в стенах его замка. Он хотел представить мою смерть как дело рук Клаудии, затем выдать ее моим людям. Ее казнь должна была, по его замыслу, удовлетворить жажду мести у моей родни.

Обведя братьев взглядом, он продолжил:

– К тому же не забывайте, что Клаудия отнюдь не глупа. Неужели вы думаете, что она отравила бы меня, зная, что именно ее вы оба сочтете виновной в преступлении? Если Клаудия все же столь сильно меня ненавидит, зачем ей убивать меня до свадьбы – ведь она стала бы богатой вдовой, сделав это через две недели! – Гай покачал головой. – Она могла пойти на такое, только желая погибнуть в муках.

Кенрик и Фиц-Алан нерешительно переглянулись.

После недолгого молчания Фиц-Алан неуверенно произнес:

– В письме ты не сообщил нам подробности заговора Лонсдейла и ничего не рассказал об этом после нашего приезда. Если бы мы знали… – Он пожал плечами, давая понять, что все же и новые сведения не доказывают убедительно невиновность Клаудии.

– И кто кого тогда должен упрекать в слепоте? – Гай неприязненно посмотрел на братьев и направился к двери. Комната раскачивалась у него перед глазами, и он вынужден был опереться о стену. Даже эти несколько шагов дались ему с невероятным трудом, и сложно было представить, что он в состоянии самостоятельно держаться на ногах долгое время. Отринув гордость, он вынужден был попросить братьев сопровождать его.

– Я готов совершить прогулку, на которой вы настаивали. Мы идем в темницу.

Двумя часами позже Гай судорожно сжимал луку седла, страстно желая, чтобы земля перестала кружиться у него под ногами. Вернее, под ногами его лошади. Он знал, что его скакун смирно стоит на месте, но мир вокруг плясал в сумасшедшем танце. Виною этому было не только действие яда – ничуть не меньше на Гая подействовало исчезновение Клаудии.

Отправившись в тюрьму, Гай добрался только до залы, когда встретил Эварда и Томаса, спешивших к нему с плохими новостями: солдаты, посланные сменить стражников Клаудии, обнаружили их связанными, с заткнутыми кляпом ртами. Та же участь постигла часовых, охранявших запасной выход. Двое из них, по всей видимости, были опоены тем же ядом, что и Гай, а третий потерял сознание от сильного удара по голове. Никто не успел толком рассмотреть нападавшего. И, что хуже всего, Клаудия исчезла без следа.

Раздавая приказания и наблюдая, как две сотни рыцарей в полном вооружении седлают коней, Гай никак не мог избавиться от ощущения, что вот-вот проснется и все случившееся окажется не более чем еще одним вызванным ядом кошмаром, каких он уже немало насмотрелся этой ночью. Казалось невозможным, что Клаудия была теперь вне его досягаемости, что он был лишен возможности защитить ее. Стоило Гаю закрыть глаза, как перед ним представала Клаудия – такой, какой он видел ее в последний раз, когда она с испуганным выражением лица склонилась над ним, одурманенным отравленным вином. Гай прошептал самое страшное ругательство, какое только мог припомнить.

Услышать его смогли только находившиеся поблизости Кенрик и Фиц-Алан. Томас с Эвардом были заняты формированием боевого отряда. Все внимание Фиц-Алана было сосредоточено на арбалете, который он приторачивал к седлу, и, услышав ругательство, он пожал плечами.

– Мы найдем ее, – уверенно произнес Кенрик, садясь на своего боевого коня. Его лицо напоминало маску, настолько оно было бесстрастно. – Надеюсь, хоть теперь-то ты убедился в ее виновности.

Гай мрачно взглянул на брата и не промолвил в ответ ни слова.

– Ты должен взглянуть правде в лицо, – продолжал Кенрик. – Она сбежала по своей воле. Если бы ее убили, тело мы бы нашли в камере. Если бы ее вынесли в бессознательном состоянии – предварительно опоив или ударив – в туннеле, ведущем наружу, мы бы нашли потверждающие это следы. Даже человек маленького роста не пройдет там, не согнувшись в три погибели. Нет никаких признаков того, что по нему волочили бесчувственное тело. Все это может означать только одно – она убежала добровольно.

– Возможно, ей угрожали ножом. – Гай знал, что его словам недостает убедительности. Кенрик и Фиц-Алан были уверены в виновности Клаудии, а у него было слишком мало сил, чтобы тратить их на бессмысленные споры. Сначала надо найти Клаудию, а затем можно будет во всем спокойно разобраться. Пока что ему не обойтись без помощи братьев. Гай не был уверен, сможет ли он вести за собой отряд – даже для того, чтобы просто сидеть на лошади, он был вынужден тратить слишком много сил.

– Чтобы выбраться из крепости, им надо было миновать, по крайней мере, десяток солдат, – заметил Кенрик. – Сопротивляйся она хоть самую малость, их бы услышали. Нет, никакого ножа не было – она ушла добровольно.

• Предыдущая
• 84/111
• Следующая