Валентина - Энтони Эвелин - Страница 22
- Предыдущая
- 22/65
- Следующая
Глава 3
Валентина проснулась после тяжелого сна на третий день их путешествия. Они ночевали в придорожных гостиницах, но те по мере их продвижения становились все более примитивными. В последней из них кровати были такими грязными, что они не решились спать на них: и она провела ночь на полу, завернувшись в плащ, а Де Шавель просидел под ее дверью. Теперь они уже приближались к ее родным местам, и она подалась вперед, чтобы посмотреть в окно. Он спал рядом с ней, а Яна похрапывала напротив, все были усталы и измучены. Путешествие было утомительным и опасным, и без защиты Де Шавеля на двух женщин наверняка бы напали и ограбили еще в самом начале пути.
Валентина двигалась с большой осторожностью, чтобы его не разбудить. При утреннем свете было видно, как осунулось от усталости его лицо. Он не спал всю прошлую ночь, пока они с Яной отдыхали. Впервые за пять лет Валентина поняла, что значит, когда о тебе заботятся и тебя защищают, когда предугадывают все твои желания, так что ей даже ни разу не приходилось просить его о чем-либо.
Просто поразительно, насколько заботливым оказался этот человек; было неловко и странно сидеть так близко с ним, державшим ее в своих объятиях и целовавшим ее так, что распухли губы, и не касаться его, если не считать положенной на плечо головы во время сна. Он заботился о ней на протяжении всего пути, как о ребенке, но ни разу не показал, что относится к ней, как к женщине. Глядя на его спящее лицо, Валентина вся отдалась сладостным и мучительным мечтам о своей любви, поскольку она поняла, что наконец-то впервые в жизни она полюбила. Ей было тяжело смотреть на его суровое и как бы чужое лицо, со шрамом от старой раны, пересекающим его щеку, ей было безумно тяжело, потому что больше всего на свете ей хотелось склониться к нему и разбудить его поцелуем, гладить его по искалеченной щеке, пока он не откроет глаза и не заключит ее в свои объятия. И все же она была счастлива, потому что исчезла пустота в ее душе, потому что он был здесь, рядом с ней. Она боялась и подумать, как долго это еще может длиться.
С ухабистой дороги они свернули на узкий проселок, карету так трясло, что оба спящих проснулись. Когда Де Шавель открыл глаза, Валентина смотрела в окно.
– Вон Чартац! Вон там, на холме!
Де Шавель выглянул в окно и крикнул кучеру:
– А ну-ка подгони их, мы уже подъезжаем!
Дом в Чартаце первоначально был построен как крепость, как часть укреплений для защиты от вторжения русских войск, а также разрозненных банд, совершавших из России набеги для захвата женщин и скота.
Его нельзя было назвать красивым – каменные башни были четырехугольной формы, фасад плоским и построенным из того же сурового камня. Предки Валентины жили здесь три столетия, и лишь в прошлом веке ее дед внес кое-какие усовершенствования и придал древнему замку более цивилизованный вид. Сам Чартац возвышался на холме и был окружен лесами и парками. Площадь имения составляла пятьдесят тысяч акров, и по стандартам крупных землевладельцев оно считалось не очень большим.
Когда карета остановилась на мощеном дворе, к ней подбежали лакеи в ливреях, чтобы подхватить лошадей и помочь путникам выбраться из экипажа. При виде Валентины старший лакей опустился на колени и, целуя ей руки, бормотал, задыхаясь от радости,
– Мадам, мадам… как давно… Ладислав! Скорее позови ее светлость! Скорее же!
После долгой тряски в карете ее ноги так затекли, что она с трудом могла подняться на несколько ступеней крыльца. С мгновение она помедлила, оглядывая родные места и лица слуг, знакомые ей с детства, в глазах ее стояли слезы радости.
Они сидели в темном каменном зале, когда к ним спустилась сестра Валентины.
– Сандра!
– Валентина!
Они бросились друг к другу и так и застыли в объятиях, не в силах произнести ни слова.. Де Шавель молча стоял в центре зала, пока старшая сестра не подняла голову и не заметила его. Она легонько отстранила Валентину.
– А кого это ты привезла с собой? – спросила она.
У нее был низкий, грудной голос. Де Шавель выступил вперед и поклонился.
– Княжна, я полковник Императорской Гвардии Де Шавель. Я сопровождал вашу сестру из Данцига.
Это была высокая женщина в черном костюме для верховой езды и с хлыстиком в руке. Ее нельзя было назвать красивой. На гордом татарском лице, обрамленном черными волосами, выделялись пронзительные черные чуть раскосые глаза. Нет, не красавица, однако на нее нельзя было не обратить внимания.
Она обняла сестру одной рукой и с улыбкой взглянула на нее, выражение нежности преобразило ее черты и сделало лицо добрым и ласковым.
– У вас был долгий путь; – сказала она. – И чертовски тяжелый. Я не стану тебя ни о чем спрашивать, пока ты не примешь ванну, не переоденешься и не позавтракаешь. И вы тоже, полковник. Мой дом – ваш дом. Ладислав! Янос! Помогите этому господину! Пойдем ко мне наверх, Валентина. И кто-нибудь расседлайте мою лошадь – я не поеду сегодня на прогулку.
Александра поднялась наверх, все еще обнимая сестру за плечи. Де Шавель пошел за ними, около Лестницы они остановились, и он увидел, как Валентина обернулась и посмотрела на него.
– Если вам что-нибудь понадобится, – сказала она, – только скажите, Ладислав все вам принесет.
– Благодарю вас, – поклонился Де Шавель. Он так устал, что едва шевелил губами, мечтая только о горячей ванне и о том, чтобы лечь в кровать и проспать до вечера.
Через полчаса он уже лежал в огромной кровати на перине; после горячей ванны он почувствовал себя значительно бодрее и вскоре заснул крепким сном. Он выполнил свою миссию, она была с сестрой и в безопасности; насколько он мог судить по первому впечатлению об Александре, она была вполне в состоянии позаботиться о Валентине. Де Шавель мог оставить ее с легким сердцем, он забудет обо всей этой истории и будет спать спокойно.
– Я уж не знала, что и подумать, – говорила Александра. – Ни одного письма за два года. Я уж решила, что ты там развлекаешься и совсем обо мне позабыла. – Она наклонилась и сжала руку Валентины. Они сидели у Александры в будуаре; для столь властной женщины это была слишком женственная комната, полная цветов и картин и уставленная русской мебелью, которую привезла с собой графиня Ирина Прокова в качестве приданого. Валентина лежала на кушетке, а ее сестра сидела рядом. Валентине не хотелось спать, она была слишком счастлива и слишком возбуждена после того, как рассказала Александре свою историю. Она согласилась позавтракать, лишь поддавшись настоянию сестры, но, когда принесли яйца, черный хлеб и шоколад, поняла, что смертельно проголодалась.
- Предыдущая
- 22/65
- Следующая
