Выстрелы в замке Маласпига - Энтони Эвелин - Страница 32

• Предыдущая
• 32/61
• Следующая

– О'кей. – Свенсон опустошил стакан в два затяжных глотка. – Я передам твое предупреждение. И спасибо тебе за гостеприимство. У тебя я неплохо развлекся. В Маласпига мне придется вести себя пай-мальчиком. У них там ничего похожего на то, что у вас здесь. – Он сгреб руку Тейлора в свой большой кулак, пожал ее, а затем похлопал его по спине. – Счастливо. Если будут какие новости, позвони мне в гостиницу. Я буду там до самого выезда в аэропорт.

Тейлор проводил его до двери, выключил свет в прихожей и гостиной и отправился в спальню. Разделся, аккуратно сложив всю одежду, кроме рубашки и нижнего белья, которые предназначались для стирки, их он отложил в сторону. Он чувствовал себя скверно и неспокойно. Хорошо этому грубияну шведу: ему не грозит никакая опасность, никто не сидит у него на хвосте. А ему, Тейлору, есть что терять: крупный банковский счет в Швейцарии, процветающее дело, великолепная квартира, полная дорогих его сердцу сокровищ. Любой агент, направленный Бюро в Маласпига, в случае удачи непременно выйдет на его след. Его уже проверяли однажды, но тогда проверку осуществлял Натан, его защитник, который вдруг исчез в самый трудный момент. Тейлор несколько раз несвязно выматерился. Такая ругань почему-то его успокаивала. Он включил прикроватную лампу, достал две снотворных пилюли, но, передумав, проглотил только одну, запив ее минеральной водой. Вообще-то он избегал принимать лекарства, но знал, что если не примет снотворного, то всю ночь будет мучиться без сна, в тревоге и беспокойстве. И через несколько минут, подложив, как маленький мальчик, обе руки под щеку, он уже спал; рот у него был широко раскрыт.

– Я требую, чтобы вызвали адвоката, – настаивал Натан. – И чтобы мне разрешили поговорить с женой.

– И не думай, что тебе разрешат с кем-нибудь разговаривать, – сказал Карпентер.

Их разделял маленький деревянный столик с привинченными к полу ножками. Натан был бледен и вызывающе смотрел на сидевшего перед ним Фрэнка Карпентера покрасневшими глазами.

– Я знаю свои права, – кричал Натан. – Я не какой-нибудь простофиля с улицы, который не знает законов. Ты не имеешь права держать меня здесь под арестом.

– Я буду держать тебя здесь до возвращения Бена, – сказал Карпентер. – Если я допустил ошибку, он может оторвать мне яйца. Но я действую правильно, Джим. Я знаю, что ты продался. Перестань вопить и скажи мне всю правду. Почему ты выгораживаешь Эдди Тейлора?

– Да ты просто спятил, – сверкнул на него глазами Натан. – Никого я не выгораживаю.

– Я проверил Тейлора, – спокойно произнес Карпентер. – Нет никаких сомнений, что он тесно связан с главарями этой банды, которая занимается перевозкой наркотиков. Враньем ты себе не поможешь. У нас есть доказательства, что он толкач.

Натан вздернул подбородок.

– Действуй, если у тебя есть доказательства... Ты знаешь, Фрэнк, я всегда считал тебя хорошим парнем, ты мне всегда нравился. Но оказывается, ты самое вонючее дерьмо, какое я только видел в своей жизни. Представляешь ли ты себе, как сейчас волнуется моя жена? Неужели у тебя, мать твою, нет самой элементарной порядочности?

– Мы известили твою жену еще вчера, – сказал Карпентер. – У нее нет никаких причин волноваться. Волнуешься ты, Джим. Почему, хотел бы я знать? Чего ты так боишься?

Натан не ответил. Он прикрыл лицо одной рукой. Лицо у него было сухое и горячее, глаза пылали как угли. Ему надо было только передать свое послание. Он уже продумал каждое слово, знал совершенно точно, что и как сказать. Была пятница, поздний вечер. Страх охватил его с такой силой, что у него даже разнылся живот. Пятница!

Если он не передаст это послание Тейлору, тот может осуществить свою угрозу. Если выложит всю правду Карпентеру, жена все равно будет в опасности. Полицейская охрана – не слишком-то надежное дело. Она может длиться всего несколько недель, с каждой неделей становясь все менее эффективной. Переезд в новый район, смена адреса – тоже не слишком надежное дело. И все это время Мари будет преследовать неотвратимая месть Тейлора, тогда как он, ее муж, будет в тюрьме, не имея возможности ее защитить.

Он поднял глаза. Карпентер ждал.

– О'кей. Я предлагаю тебе сделку.

– Никаких сделок, – сухо сказал Карпентер, – на руках у тебя не осталось никаких козырных карт.

– Ты хочешь разоблачить всю эту компашку? Для тебя это очень важно? О'кей. Заключи со мной сделку, и я предоставлю тебе все необходимые доказательства. И еще кое-что.

– В чем же заключается сделка?

– Позволь мне поговорить с женой.

Фрэнк закурил сигарету. Посмотрел на Натана.

– Только ради этого ты готов расколоться? Только ради разговора с Мари? Почему?

– Это мое личное дело. – Натан был теперь абсолютно спокоен, перестал кричать. Только совершенно отчаявшийся человек может попытаться затеять такую безнадежную, почти без всяких шансов на успех игру. И все же он должен попытаться. Только бы уговорить Карпентера. Он тряхнул головой. Пятнадцать лет дружбы все же кое-что да значат. Конечно, Фрэнк – парень крутой, но не бесчеловечный. На его месте он, Натан, конечно, не попался бы в ловушку, но, может быть, Фрэнк все же попадется. Это была первая часть игры, вторая началась позднее.

– Я не позволю тебе говорить с Мари, пока ты не объяснишь мне зачем, – сказал Карпентер. – А что касается предлагаемой тобой сделки, то я ничего не могу обещать. Решать должен Бен.

– Мари беременна, – медленно сказал Натан. – Доктор сказал, что роды могут начаться в любую минуту. Я хочу, чтобы она переехала к моему брату. Для этого мне и надо с ней поговорить.

– Почему ты не сказал этого раньше? – спросил Карпентер. – Почему ты не сказал этого раньше, чертов клоун?

– Потому что я совсем обалдел. Быть пойманным – не очень приятное дело. Позволь мне поговорить с ней, Фрэнк. Ради нашей старой дружбы. Ты можешь стоять рядом и слышать каждое слово. Она у меня не очень сильная женщина... если что-то случится, а она будет одна в квартире... Я хочу, чтобы она переехала к моему брату. Прямо сегодня же. Сейчас же.

– Уже двенадцатый час. Она, вероятно, в постели.

– В пятницу она ложится поздно – смотрит телешоу. Но она может вызвать такси и переехать.

– И тогда ты расскажешь все об Эдди Тейлоре?

– Да, и о нем, и о других. Как только позвоню.

Карпентер встал.

– О'кей. Можешь позвонить из моего кабинета. Коммутатор уже не работает, а у меня прямой городской.

Вместе с ними пошли и двое конвойных. Натан уселся за стол Фрэнка и поднял телефонную трубку. Карпентер переключателем включил город. Натан знал номер наизусть, телефон был кнопочный, одной из последних моделей. Он посмотрел на стоящего рядом Карпентера и стал быстро набирать номер.

– Спасибо, Фрэнк. Ценю твою доброту, – сказал он, стараясь отвлечь внимание Карпентера.

В трубке слышались гудки.

Тейлор спал глубоким сном. Пронзительный звон телефона не сразу вторгся в его сон, а некоторое время звучал где-то в подсознании. Тейлор повернулся на бок, стараясь избавиться от этого назойливого трезвона.

Натан ждал, сидя в кабинете Карпентера. Теперь он был весь в поту; струйки пота бежали по его шее и под мышками. Секунды тянулись как часы, а гудки все продолжались и продолжались. Это была финальная ирония, удар в пах, нанесенный коварной судьбой. Ему удалось набрать номер так, чтобы Карпентер ни о чем не догадался, и вот на тебе, Тейлора нет дома.

– Наверно, она спит? – предположил Карпентер, и Натан прикрыл рукой микрофон.

– Иногда она включает телевизор слишком громко, – объяснил он.

Однако в конце концов гудки все же восторжествовали над несильным снотворным, принятым Тейлором. Покряхтывая, он перекатился на ту сторону кровати, где стоял телефон, нащупал и снял трубку.

– Хэлло.

Натан был готов кричать от радости.

– Кисуля, это я, твой муж, Джим Натан... – В ответ послышалось какое-то неразборчивое бормотание, и он вынужден был продолжать без задержки: – Как ты там? Хорошо? Я вернусь через несколько дней, а пока я хочу, чтобы ты переехала к моему брату.

• Предыдущая
• 32/61
• Следующая