Флорентийка - Бенцони Жюльетта - Страница 10
- Предыдущая
- 10/71
- Следующая
Когда Фьора в сопровождении Леонарды и Хатун двинулась к месту проведения турнира, площади Санта-Кроче, она совершенно забыла о плохом настроении, которое чуть не помешало ей окунуться в атмосферу праздника красок и звуков. Непрестанно звонили колокола всех церквей, и на каждом перекрестке музыканты и певцы воспевали жизнь во Флоренции, самом красивом городе мира. Фасады домов исчезли за разноцветными шелковыми полотнами – белыми и красными, обшитыми золотом и серебром. Казалось, что идешь по огромной, переливающейся всеми цветами живой фреске. Нарядная толпа гудела, подобно пчелиному рою. Одежды горожан отличались пестротой и пышностью. Люди спешили к месту грандиозного спектакля. На площадях установили позолоченные деревянные столбы. На одних развевались знамена с красной лилией, эмблемой Флоренции, на других – с изображением льва Святого Марка, эмблемой Венеции.
На праздник шли пешком, чтобы насладиться убранством города и не загораживать узких улочек для народного гуляния. Лоренцо Медичи подавал пример и вел через город своих гостей, но совсем не для того, чтобы продемонстрировать свою необыкновенную популярность.
Около высоких и мрачных стен дворца Сеньории и изящной шестигранной кампанилы Фьора встретила свою подругу Кьяру Альбицци, очаровательную девушку своего возраста, которую знала с детских лет и от которой не имела секретов… возможно, потому, что Кьяра была такая же темноволосая, как и она, и острая на язык. Как и Фьора, Кьяра принадлежала к местной знати и пришла на праздник в сопровождении воспитательницы и двух вооруженных слуг. Когда вино льется рекой, всегда возможны неприятные встречи.
Взявшись за руки, девушки оставили немного позади свой почетный эскорт. Леонарда недолюбливала кормилицу Кьяры, толстую Коломбу, самую большую сплетницу Флоренции.
– Я думала, что ты не придешь. Кто тебя заставил изменить решение? – спросила Кьяра.
– Отец. Он очень хочет, чтобы я на турнире была рядом с ним. По этому случаю он подарил мне обруч с жемчугами.
– Тебе очень идет, ты просто неотразима, – объявила Кьяра, придирчиво рассматривая платье Фьоры из светло-серого бархата под цвет ее глаз и сложную прическу из шелковистых волос, перевитых золотой тесьмой и жемчугом, что стоило Леонарде часа усилий.
– Ты тоже прекрасно выглядишь, – искренне сказала Фьора. – Ты похожа на зарю, такая же розовая!
– У меня вид человека, жаждущего развлечений, тогда как ты решила страдать. Ты правда не можешь выбросить Джулиано Медичи из головы?
– Тихо! У меня страдает не голова, а сердце. Ничего не поделаешь с сердечным влечением, – трагически вздохнула Фьора, вызвав у подруги приступ смеха.
– Я надеюсь, что у тебя будут и другие влечения сердца и ты не проведешь свою жизнь, вздыхая о молодом человеке, который смотрит на другую. Оставь Джулиано и свою идеальную любовь… или наберись терпения!
– Что ты хочешь сказать?
– То, что знают все: любовь братьев Медичи недолговечна. Кроме того, Марко Веспуччи начинает становиться язвительным. Ревнивый муж – это неудобно. Ты должна знать это: ваш дворец соседствует с дворцом Веспуччи. Но пока что осмотрись вокруг себя: Лука Торнабуони гораздо красивее Джулиано и он без ума от тебя.
Человек, о котором шла речь, появился на улице в большой компании. Радостная и шумная группа молодых людей окружила девушек, отделила их от эскорта и увлекла к месту турнира. Воспользовавшись суматохой, Лука Торнабуони осмелился взять руку Фьоры, задержать в своей руке и украдкой поцеловать ее.
– Посмотрят ли на меня сегодня теплее, чем обычно, ваши прекрасные глаза? – взмолился он по-французски.
Фьора улыбнулась ему и подумала, что Лука Торнабуони действительно очень хорош: высокого роста, с гордо поднятой головой, обрамленной черными вьющимися волосами, и темными глазами, которые загорались при взгляде на Фьору.
– Почему сегодня? – дразня, спросила она.
– Потому что сегодня праздник, потому что все прекрасно, а вы гораздо красивее, чем всегда, потому что…
Вполголоса он напел известную песню, сложенную Лоренцо Медичи и ставшую популярной у флорентийской молодежи. Понизив голос, он страстно добавил:
– Разрешите мне поговорить с вашим отцом, Фьора! Согласитесь стать моей женой!
– Даже если я скажу «да», мой отец не даст согласия. Он считает, что я слишком молода…
– Оставьте мне хотя бы надежду. Я буду бороться за вас…
Лука был одним из тех, кто собирался сегодня вечером помериться силами в поединке с Джулиано де Медичи. Тронутая страстной мольбой молодого человека, она протянула ему платочек, который он сразу же спрятал в карман камзола.
– Благодарю, моя прекрасная дама, – закричал он. – Я должен одержать победу в вашу честь…
– Во всяком случае, не Фьора увенчает тебя короной победителя и наградит поцелуем, – заметила Кьяра. – Не она королева состязания.
– Ты сомневаешься в моей смелости?
– Ни в твоей смелости, ни в твоей силе, прекрасный рыцарь. Неприлично, если Джулиано будет побежден, ведь это его дама – королева.
Они дошли до площади Санта-Кроче, и молодой человек с ними расстался. При входе на площадь для участников турнира были установлены разноцветные палатки. Пажи и конюхи в красных и золотых одеждах покрывали лошадей роскошными попонами… Это были чистокровные лошади из знаменитых конюшен маркиза де Манту или арабские лошади, доставленные из Венеции. Джулиано Медичи должен был выступать на лошади рыжей масти, недавно подаренной королем Франции его брату Лоренцо Великолепному. Говорили, что двор Людовика XI был менее пышным, но он умел проявить себя по-королевски, когда речь шла о союзниках или друзьях. Эта лошадь была тому доказательством.
Перед фасадом церкви Санта-Кроче, облицованной розовым мрамором, для хозяина Флоренции и его приглашенных была установлена большая трибуна, задрапированная пурпурной и золотой тканью. Трон королевы турнира находился в центре. С каждой стороны, по всей длине, были воздвигнуты балконы. Дамы и девицы города в лучших своих нарядах разместились здесь в сопровождении супругов, отцов и любовников. Они образовали двойную разноцветную гирлянду, достойную королевского двора, а столпившийся за заграждениями и одетый в яркие одежды народ не портил картину праздника. В этот день Флоренция превратилась в огромный, затканный серебром и золотом шелковый ковер, который вдруг, по желанию какого-то мага, ожил…
Справедливости ради должен был появиться и вышеупомянутый маг. И вот, под звуки серебряных труб, на которые были подвешены красные лилии – эмблема Флоренции, вышли знаменосцы с разноцветными, развевающимися на ветру флагами, а за ними появилась блестящая процессия. Во главе шел некоронованный король этой странной республики, одетый в скромный наряд из зеленого бархата, отделанный собольим мехом. На груди его блестела массивная золотая цепь, а головной убор был украшен жемчугом и рубинами. Ему было двадцать семь лет, и он был столь же некрасив, как хорош собой его брат. Но какое могущественное безобразие! Лоренцо Великолепный был высокого роста и крепкого телосложения, с крупными чертами лица, длинным орлиным носом, большим ртом, тонкими губами и черными жесткими волосами, но на его лице лежала печать гения, и всякий увидевший его не мог устоять против чар этой загадочной личности.
После смерти отца, Пьеро Подагрика, политическая власть перешла к двум братьям. Но Джулиано оставался в тени, а истинным правителем Флоренции, обладающим реальной властью, был, конечно, Лоренцо. Обладатель одного из самых больших состояний в Европе, он проводил политику, направленную на развитие отношений не только с итальянскими государствами, но и с другими державами, такими, как Франция, Англия, Германия, Кастилия и Арагона. Банкир королей, Лоренцо Медичи был связан крепкими узами дружбы с королем Франции Людовиком XI, который оказал неслыханную милость его отцу, разрешив выткать на знаменах древнюю геральдическую красную лилию.
- Предыдущая
- 10/71
- Следующая
