Поцелуй бабочки - Уэстон Софи - Страница 24

• Предыдущая
• 24/28
• Следующая

Лиза была в замешательстве. Она не хочет ехать во Францию! В ее воображении всплыло все – от позора до объяснения в любви.

– Я очень занята. У меня действительно нет времени.

– Это займет только выходные.

Если бы она почувствовала, что его тянет встретиться с ней, она бы отказалась. Но он говорил так, словно они никогда не были в объятиях друг друга, так, словно он никогда не забрасывал ее письмами, так, словно они никогда не увидятся вновь.

– Ну хорошо, – сказала Лиза. – Мы вылетим в пятницу.

Башенки замка словно врезались в летнее небо. Серебряная река тихо вилась по долине, где обильные виноградники складывались в зеленые пышные кущи.

Проезжая по речному берегу верхом на коне, Николай обвел долину рассеянным взглядом. Он увидит ее завтра. Завтра. И что потом?

– Скоро узнаю, – вслух сказал он себе. Уши лошади дернулись. Он рассеянно похлопал ее по холке.

Ужас в том, что Лиза, только взглянув на здешнюю жизнь, возненавидит все: его маленький изысканный охотничий домик, замок семнадцатого века с антиквариатом, библиотекой, конюшнями... А этот пейзаж считается самым красивым во Франции.

Другая женщина восхитилась бы красотами его родового поместья, уныло размышлял Николай. А Лиза возненавидит это. И, кроме того, подозрение, что он пытается соблазнить ее этим, вызовет сильнейшее сопротивление.

Осторожность прежде всего. Надо убедить ее, что он хладнокровно относится к ее приезду. Теперь он будет поступать обдуманно и очень осторожно, пообещал себе Николай. Прежде всего не даст воли своему темпераменту. А потом покажет ей, что готов разделить ее ношу и уже нашел способ помочь ее сестре.

Не возненавидит ли его Лиза, узнав о его военных действиях? Ладно, возненавидит или нет, все равно он будет действовать. План необходимо привести в исполнение.

Татьяна была оскорблена, увидев, что Николай не приехал встречать их в аэропорт. Он отправил за ними деревенское такси. Татьяна вслух сказала все, что она думает по этому поводу, и вконец так разозлилась, что, забыв о коляске, хромая, дошла до машины олимпийским темпом.

– Думают, что я здорова! – разбушевалась она, как только они разместились в машине. – Мне нужен отдых, но как бы не так! Вероника Репикьют и ее новый муж нагрянут из Парижа на неделю.

Лизу устраивало, что Николая не будет в замке, как он обещал. Она может быть спокойна. Разве было бы возможно вести с ним вежливый разговор, словно они никогда не занимались любовью на полу в его спальне? Его дипломатичное отсутствие было самым лучшим решением всех проблем. Только так ли это?

Татьяна, невнятно бормоча, размышляла о перспективах отдыха и лечения. Лиза наконец поняла причину ее недовольства.

– Тебе не нравится Вероника? Татьяна пожала плечами:

– Она глупая.

Но когда они прибыли в замок, становилась все более очевидна ее нелюбовь к Веронике, и это ни имело никакого отношения к ее интеллектуальным достоинствам и недостаткам..

– Она и Николай были близки? – тихо спросила Лиза, когда помогала Татьяне подняться в ее комнату. Та промолчала Лиза была удивлена теплым приемом Ивановых. Конечно, они были благодарны за ее помощь Татьяне. Но графиня Иванова обняла Лизу так, словно та была давно утерянной дочерью.

Единственно Вероника оставалась равнодушной. И Лиза догадывалась о причине. Она снова высказала свою догадку Татьяне.

– Может, однажды,. – неохотно допустила Татьяна.

– Он был расстроен, когда она вышла замуж? опрометчиво спросила Лиза, ставя ее костыли в угол.

– Кто знает, что может расстроить Николая? фыркнула Татьяна.

И, отказавшись от помощи, в ярости улеглась на кровать.

Лизе не хотелось проводить остаток вечера в гостиной, слушая Веронику, которая считала, что для Лизы Ромэйн нет места в мире Ивановых и Репикьют. Поэтому она пошла в свою комнату и попыталась отдохнуть.

Она только недавно привыкла к картинам и мебели Татьяны, которые окружали ее в Лондоне. И научилась восхищаться такой обстановкой. Но в замке она испытала настоящий шок.

Лизе предназначалась комната в башне. Пол, сделанный из полированных досок, поскрипывал. В комнате находился огромный камин, украшенный медными бутонами роз и жимолости. И кровать с пологом на четырех столбиках.

Она подняла глаза на огромный гобелен. На этой кровати никто не засыпал один. Но мужчина, в чьих объятиях она с удовольствием бы заснула, был где-то за пределами имения.

– Проклятие! – яростно сказала Лиза. Потребовалось несколько часов, чтобы она заснула.

Лиза пропустила завтрак, потому что заблудилась. Идя мимо пустых комнат, где сверкала бесценная мебель и такая же материя, словно на картинках глянцевых журналов, она сказала себе, что вовсе не испугалась, и пошла дальше на запах горячих круассанов.

Наконец она оказалась в вымощенной камнем кухне. Две улыбающиеся женщины попытались поговорить с ней и, поняв, что она не понимает ни слова по-французски, взяли ее за руки и проводили до бассейна.

Николай поднялся ей навстречу.

Он только что вышел из воды. На груди сверкали капли, и без того темные волоски теперь казались черными. Он был смуглее, чем она помнила. Мой возлюбленный, подумала Лиза и ощутила, как в ней рождается некое удивительное чувство. Инстинкт, решила она, и это потрясло ее.

Сердце Лизы было переполнено так, что трудно было дышать. Она знала, что он близко. Она знала это прошлой ночью. И он был здесь.

– Привет, Лиза. – Николай был серьезен. Женщины что-то быстро прощебетали, он кивнул, и они удалились.

– Для тебя оставили несколько горячих рулетов и сейчас приготовят кофе, – перевел он, – Спасибо, – сдавленно ответила Лиза. Она обошла его и села за столик у стены, покрытой бугенвиллеей.

– Я думала, ты далеко. – Ее голос прозвенел от напряжения.

– Работаю, – объяснил Николай. Он сел и одарил ее безоблачной улыбкой. – Я в поле с шести. Сегодня выходной день.

– Не знала, что ты фермер.

– Ну, ты мало что знаешь обо мне.

– Я думала, мы уже не незнакомцы, – вспыхнула она.

И только произнеся эти слова, Лиза осознала, насколько это было неблагоразумно. Сказанное живо воскресило в памяти события незабываемой ночи. Она почувствовала, как краснеет, и отвела взгляд.

– Да, – мягко сказал Николай. – Да.

Она глубоко вздохнула и жестко сказала:

– Я говорила тебе однажды, что сексуальное влечение может быть сильным наркотиком. Единственное утешение – что оно проходит.

– Неужели?

Боже, думала Лиза, что я здесь делаю? Я пропаду. Он способен еще сидеть здесь почти без ничего и смотреть на нее так, словно вспоминает каждую маленькую родинку на ее теле.

– Да, – коротко ответила она, отвернув лицо.

Одна из женщин подошла к ним с подносом. Она свободно болтала с Николаем, как будто это она была его гостьей. Женщина налила ей кофе, одарив лучезарной улыбкой, и удалилась. Николай уселся на каменный выступ стены, держа в руке свою чашку.

Лиза обхватила себя руками и отвела взгляд от его обнаженной груди.

Взгляд ее упал на севрский шар.

– Лиза, почему мы... – с горечью в голосе заговорил Николай.

Но тут за лавровой изгородью послышались голоса.

– Проклятье!

Показались Ивановы вместе с Вероникой Репикьют, одетой в муслин, который не скрывал ни ее длинных стройных ног, ни чрезмерной самоуверенности.

– О, – произнесла графиня Иванова.

Она увидела выражение лица Николая и замешкалась у открытой изгороди.

Вероника сомнений не ведала – она безмятежно прошла вокруг бассейна, затем скинула одежду на плитку и осталась в крошечном бикини. Выглядела она словно богиня. Игриво махнув Николаю, проигнорировав Лизу, Вероника нырнула в бассейн.

Старший граф Иванов подошел к Лизе в качестве кавалера гвардии спасения.

– Моя дорогая, вам не следовало бы находиться на этом солнцепеке без шляпы. Разрешите мне пригласить вас в дом, чтобы поискать подходящий головной убор.

• Предыдущая
• 24/28
• Следующая