Советы людей, которые не стареют - Кашницкий Савелий - Страница 31

Дмитрий и не верить ясновидящей не мог, и с абсурдным прогнозом мириться не хотел.

А недавно позвонил в Москву Галине Алексеевне: в самом деле, покинул свой пост — его сначала избрали депутатом районного Собрания, а потом назначили заместителем главы администрации города.

Приведенные эпизоды — лишь малая доля опыта контактов Карповой с теми, кто переселился в мир иной. Или, по-другому говорят, в лучший мир.

— В самом ли деле, лучший, Галина Алексеевна?

— Не знаю. Наверняка мы это определим каждый в свой срок. Сравнивать два мира вправе лишь те, кто жил в обоих. Нам с вами пока рано. Но какие-то признаки того неведомого мира, в который перейдут все живущие, постепенно вырисовываются.

Знаю, что там нет ни расстояний, ни времени: прошлое, настоящее и будущее могут быть взяты как соседние кубики единой конструкции. Тот мир голографичен — в каждом его фрагменте содержится полное изображение. Он отнюдь не статичен — там продолжается эволюция. Сущности, бывшие в нашем мире людьми, продолжают там развиваться и совершенствоваться. Об этом среди прочих мне не раз сообщали мои умершие дети Ира и Андрей.

Галина Алексеевна, как все же вы соотноситесь с загробным миром — видите происходящее в нем, слышите или осознаете как-то иначе?

Реализуются все виды связи, порой одновременно. Вижу по-разному: то размыто и фрагментарно, как во сне, то объемно и отчетливо, как по телевизору. Когда мысленно обращаюсь к умершему, от него приходит, если он согласен на контакт, определенный знак — что-то типа бьющей в глаза ярко-голубой вспышки, после нее я уже уверена: сейчас придет ответ на заданный вопрос. Звуковая информация приходит в виде импульсов в инфра- и ультразвуковых частотных спектрах, обычно не воспринимаемых слухом. Чаще всего получаю информацию психографическим способом: установив контакт с конкретной сущностью, начинаю словно под диктовку записывать. Потом, читая записи, нередко сама удивляюсь и содержанию и стилю — по собственному разумению я бы никогда не смогла это сочинить.

Вообще загробный мир, сам факт существования которого всегда находится под вопросом, не просто не изучен — он неведом настолько, что сюрпризы поджидают на каждом шагу.

Так, например, в последнее время Галина Алексеевна ведет записи, диктуемые ей Циолковским: этот большой парадоксальный мыслитель лишь по историческому недоразумению остался в нашей памяти только как основоположник космонавтики. Его всегда волновали проблемы обитаемости Вселенной, эволюции человека и разновидностей форм разума. Как показывают принимаемые записи, в диалог Карповой и Циолковского включилась Елена Блаватская, у которой с Константином Эдуардовичем развернулась обширная полемика по многим вопросам, в которых они по большей части единомышленники.

Галина Лагода возвращалась с мужем на «жигулях» из загородной поездки. Стремясь разойтись на узком шоссе со встречным грузовиком, муж резко вырулил вправо… Стоявшее у дороги дерево смяло автомобиль.

Галину привезли в калининградскую областную больницу со сплющенным мозгом, разрывами почек, легких, селезенки и печени, множеством переломов, сердце остановилось, давление было на нуле.

— Пролетев черный космос, я оказалась в сияющем, залитом светом пространстве, — рассказывает мне Галина Семеновна спустя двадцать лет. — Передо мной стоял огромный мужчина в ослепительно белой одежде, его лица я не разглядела из-за направленного на меня светового потока. «Зачем ты сюда пришла?» — сурово спросил он. «Я очень устала, позвольте мне немного отдохнуть». «Отдохни и возвращайся — у тебя еще много дел».

Придя в сознание после двух недель борьбы со смертью, больная рассказала заведующему отделением реаниматологии Евгению Затовке последовательность операции, где кто из врачей стоял и что делал, какое привозили оборудование, из каких шкафов что доставали.

У меня не осталось сомнений в том, что лежавшая без сознания пациентка видела и слышала все происходившее в операционной, а также за ее стенами, — сообщил Евгений Васильевич, до сих пор работающий в том же отделении.

После очередной операции на раздробленной руке во время утреннего врачебного обхода Галина спросила врача-ортопеда: «Ну, как ваш желудок?» От изумления он не знал что ответить — действительно, врача мучили боли в животе.

Мы подошли с Галиной к кабинету главврача, — рассказывает Е. Затовка, — но не успел я коснуться дверной ручки, как она мне сказала: «Его нет, а с полки упали две книги, опрокинули графин, и вода залила документы». Через несколько минут, когда главврач вернулся в кабинет, я увидел именно эту картину.

Для Лагоды больше не существовало стен, дверей, черепных коробок — она отчетливо видела и слышала все, что творится за препятствиями, легко считывала мысли других, как на экране, видела их внутренние органы. Когда Евгений Васильевич вернулся из командировки в Шотландию, Галина Семеновна описала корабль, на котором он плыл, замок, который посещал.

Работавшая раньше в горисполкоме, она оставила чиновничью службу: открывшиеся новые возможности требовали другого служения. Много лет она исцеляла больных. Особенно успешно, буквально за два сеанса, заживляла переломы и язвы. Галина Семеновна живет в ладу с собой, верит в Бога и совершенно не боится смерти.

Юрий Бурков, майор запаса, не любит вспоминать о том, что с ним произошло. Его историю рассказала мне жена Людмила:

— Какая именно авария произошла у них в воинской части, не знаю до сих пор. Юра упал с большой высоты, сломал позвоночник, множество других костей, получил черепно-мозговую травму и потерял сознание. После остановки сердца он долго лежал в коме. Меня к нему пускали и просили постоянно с ним разговаривать, несмотря на то, что он не отвечал и не реагировал.

Разумеется, я пребывала в ужасном стрессе. Во время одного из посещений больницы потеряла ключи от квартиры и не смогла попасть домой. Когда муж пришел в сознание, первое, что он спросил: «Ты нашла ключи?» Я испуганно замотала головой. «Они лежат под лестницей, — продолжал он меня изумлять. — Ты выронила их, когда доставала платок». Сначала мне казалось, он еще не в себе. Но побежала к лестничному пролету, слетела по ступенькам вниз — точно, вот мои ключи! «Как ты мог об этом узнать?» — пристала я к Юре. «Мне приснился такой сон».

Лишь много лет спустя он мне признался: пока был в коме, видел каждый мой шаг и слышал каждое произнесенное мною слово — причем как бы далеко от него я ни находилась. Он летал в виде облачка, в том числе и туда, где живут его умершие родители и брат. Мать уговаривала сына вернуться, а брат объяснил, что все они живы, только больше не имеют тел.

Как человек военный, Юрий Васильевич, вернувшись в строй, написал обстоятельный рапорт, где честно изложил все, приключившееся с ним. Командир части, прочитав, разорвал рапорт и строго сказал: «Майор Бурков, я этого не читал, а вы этого не писали. Уверен, скоро последствия травмы пройдут и ничто не будет мешать вашей дальнейшей службе».

Только выйдя в отставку, сидя у постели тяжело болевшего сына, он успокаивал супругу: «Людочка, не плачь, я точно знаю, что сейчас он не уйдет. Еще год побудет с нами». А через год, на поминках умершего сына вразумлял жену: «Он не умер, а только раньше нас с тобой переселился в другой мир. Поверь мне, ведь я там был».

Все шестеро сосредоточились, вытянули руки вперед, едва касаясь кромки блюдца кончиками пальцев. Минуты через две руки налились свинцом, пальцы онемели. Но, согласно уговору, все молча терпели. А блюдце камнем лежит посреди нарисованного фломастером круга с алфавитом и цифровым рядом. Уже стало клонить в сон, уже чьи-то пальцы от усталости сталкивались в воздухе, когда вдруг блюдце пошло. Пошло, мелко вибрируя, стремительно подводя намеченную на нем стрелку то к одной, то к другой букве.