Выражение монашеского опыта - Исихаст Старец Иосиф - Страница 73

Итак, судя по этим трем состояниям, которые мы показали, можешь ты познать те богатства, которыми наградил тебя Благий и Всещедрый Господь. Если же и находишься ты в состоянии скотском, то плачь и взывай к своему Создателю, да прострет божественную Свою руку и изведет тебя из рва страстей, чтобы тебе не увязнуть и не погибнуть вовеки.

Буди, Господи! Дай одним чистоту и рассуждение, другим подай Твоего божественного познания просвещение, иным же даруй совершенство и бесстрастие, да в бесстрастии прославим Тебя во веки нескончаемых веков. Аминь!

Итак, вот и миновало по божественной благодати восьмое число, девятое же по порядку заняло свое место, нося образ девяти чинов, коими прославляется Бог всяческих. Их духоносной лирой вдохновляясь, я для братии моих читателей совершенство любви воспою, мысленное торжество сотворю и призову вышние силы с их сладким пением, со всеми святыми и Матерью Господа нашего, чтобы они даровали мне помощь, с которою бы я превознес Бога, всегда славимого и всеми вечно воспеваемого вовеки!

Придите же и вы, братия мои, к мысленному торжеству Любви, [231] ибо сегодня примет она всех и будет скорой предстательницей всем ее возлюбившим, только бы вняли они ее призыву! Как же начать мне похвалу моей Любви? Никоим образом не осилить мне сей труд, но ты сама научи меня, что говорить, о истинная и сладкая Любовь. Ибо, возлюбленные мои братия, как же мне собственными своими силами написать и поведать о столь великом даровании, превосходящем меру силы человеческой? Какой смертный язык расскажет о таковой небесной пище и наслаждении святых ангелов, пророков и мучеников, подвижников и преподобных со всем множеством праведных, пребывающих на небесах?

Поистине, братия мои! Если бы даны мне были все языки человеческие, бывшие от Адама и до сего дня, то и тогда не мог бы я вести подобающую речь о БЛАЖЕННОЙ ЛЮБВИ, когда бы Сам Сладчайший Иисус, Сама Истина и Любовь, не даровал мне силу слова, премудрость и разум, чтобы устами человеческими Сладчайший Иисус и говорил, и был прославляем. Ибо не что иное есть Любовь, как Сам возлюбленный Спаситель и всещедрый Отец с Божественным Духом.

О Сладчайший Иисусе! Принимая все другие божественные дарования, которые принято называть добродетелями, человек испытывает особое, вызываемое восприятием каждого из них чувство и ощущает действие божественной благодати, являющее величие чрезвычайной красоты и силы. Ощущает он и различие дарований между собой, ибо хоть они и происходят из одного источника, но различаются степенью причастия божественного озарения.

Но все остальные добродетели с почтением склоняются перед блаженною Любовью; она же, как их госпожа, благолепно облекшись в них, как в сияние света, мысленно окрыленная, премирно возносится к присноживому Источнику, Сладчайшему Господу, где и находит упокоение. Но и оттуда она вновь шлет лучи света своего для возлюбивших ее, всех исполняя просвещения и беспредельной радости и делая ревностными и горящими духом!

Ведь она — огнь благоуханный, ибо сама происходит от огня, и отсвет божественной красоты, и все может даровать любящим ее, как госпожа и царица всех добродетелей! Итак, благодарение говорящему «Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем». [232]

Однако же сегодня многие добродетельные отцы, благое и прекрасное житие проходящие, словом и делом Богу нашему благоугождающие и ближнему искренне помогающие, полагают, да и другие так о них думают, что они достигли Любви, коль скоро являют они некое сострадание и милость к брату и ближнему своему. Но так они поступают по заповеди Господней: «Да любите друг друга»; [233] а тот, кто хранит ее, хотя великой похвалы достоин, но не такой, как если бы это было действием божественной Любви! Ибо это поистине путь к источнику, но еще не самый источник!

Так и ступень, находящаяся перед дворцом, не есть тем самым и дверь во дворец! Это — одеяние Царя, но не Сам Царь! Это — заповедь Господа и Бога нашего, но не БОГ! Итак, кто будет говорить о блаженной Любви, должен прежде чувством вкусить плода ее, а затем, если позволит Сладчайший Иисус, Источник Любви, давать и другим вкушать от плодов, которые принял. Тогда, несомненно, принесет он ближнему пользу, а не вред, ибо опасно для души нашей говорить недостоверно, судить о том, чего мы не знаем, и полагать, что видели то, чего не видели.

Итак, твердо запомни, возлюбленный читатель, что иное есть заповедь Любви, исполняемая благими делами взаимного братолюбия, и иное — действие божественной Любви.

Первое могут исполнить все, если хотят, второе же — никоим образом, ибо это не от наших дел совершается и не приходит по нашему хотению, когда и как пожелаем. И, следовательно, бесполезны наши хотения и дела, и нам остается только показывать доброе произволение и обращаться с усердной молитвой к Самому Господу, ибо только от Его решения зависит дарование нам просимого или отъятие полученного от Него прежде.

Если же мы ходим в простоте сердца, если сохраняем подвижнически заповеди, если молимся усердно, с плачем и слезами, неотступно и терпеливо, и, как Моисей, хорошо охраняем овец Иофора, [234] то есть мысли, помышления и духовные движения ума нашего, и среди дневной жары и ночного холода непрестанных изменений и брани с искушениями с поспешностью и смирением сокрушаем греховные помыслы, то после этого, приняв отчасти иные дарования Божии, удостоимся и БОГОВИДЕНИЯ и увидим в наших сердцах Купину, горящую божественным огнем Любви и неопаляемую. [235]

И, приблизившись к ней посредством умной молитвы, услышим, как говорит посредством таинства духовного познания божественный глас: «Иззуй сапоги ног твоих». А это значит: оставь всякое свое желание и заботу века сего и подчинись Духу Святому и божественной воле Его, ибо место на немже ты стоиши, земля свята есть. [236] И, освободившись от всего, такой человек становится предстателем за народ и наносит язвы мысленному фараону, то есть приобретает рассуждение и распоряжение божественными дарованиями и победу над бесами. А затем он получает божественные законы, но не на каменных скрижалях, какие получил Моисей и которые можно было разбить или повредить, [237] но в виде божественных начертаний Святого Духа, действующих в наших сердцах, причем не десять только заповедей, но столько, сколько способны вместить ум, разум и естество!

Тогда дерзновенно входит он за завесу и при появлении божественного облака в огненном столпе ЛЮБВИ сам весь обращается в огнь. Когда же не может выдержать более, то восклицает божественное действие Любви, обращаясь к своему Источнику посредством уст человеческих: «КТО МОЖЕТ МЕНЯ ОТЛУЧИТЬ ОТ СЛАДЧАЙШЕЙ ЛЮБВИ ТВОЕЙ, ИИСУСЕ?» [238]

Когда же сильнее повеет мысленное дуновение, человек уже не знает, находится ли он в теле, или кроме тела: Бог весть, [239] внутри или вне каливы — Бог весть, знает лишь, что весь обратился в огнь, и с огнем и любовью источает слезы, и восклицает, изумленный и пораженный: «Останови, Сладчайшая Любовь, воды благодати Твоей, ибо составы членов моих изнемогли!»

И при этих словах слышится веяние Духа с Его чудесным и невыразимым благоуханием, прекращается действие чувств и не остается места никакому телесному движению. Человек же, всецело плененный, погружается в молчание и изумляется, видя безграничное богатство славы Великого Бога, пока не удалится оный божественный мрак.