По следам загадочных зверей - Эйвельманс Бернар - Страница 46
- Предыдущая
- 46/92
- Следующая
Лишившись навыков полета, моа, распространенные на двух крупных новозеландских островах — Южном и Северном, — оказались отрезанными друг от друга водным барьером, поэтому каждая популяция огромный отрезок времени развивалась по-своему. Вот что пишет о них доктор Фердинанд фон Хохштеттер, профессор Венского политехнического института, один из лучших знатоков естественной истории Новой Зеландии:
«Моа с Северного острова, подобно близким им киви, сильно отличается от моа с Южного острова. Пролив Кука, разделяющий их, был непреодолим для птиц, не умеющих ни летать, ни плавать.
Профессор Оуэн описал множество птиц обоих островов и нашел, что птицы Южного острова крупнее и коренастее, чем Северного, где они мельче и более «вытянуты».
Основную пищу этих птиц, живущих на открытых равнинах, составляли скудные плоды и коренья, которые приходилось выкапывать мощными когтями. Чтобы облегчить пищеварение, они проглатывали мелкие камешки.
Форма черепа моа говорит о том, что это были глупые и неповоротливые животные, которых нельзя олицетворять с быстроногими страусами. Они, видимо, меланхолично паслись на открытой местности и могли выжить только в условиях полной изоляции от хищников».
В пользу этого говорит тот факт, что современные маори могут показать место, «где был убит последний моа». Ученые задаются вопросом: как могли существовать без моа несколько сотен тысяч аборигенов на территории, почти лишенной животных и крайне бедной растительной пищей? Многие видят в истреблении гигантских птиц причину последующего каннибализма туземцев.
Правда, известно и то, что людоедство существовало у маори с самого формирования этого народа и связано с религиозным культом, согласно которому человек наделяется всеми достоинствами того, кого он съест.
Другие ученые считают, что моа исчезли с острова задолго до появления людей. Причины они видят в вырождении через гигантизм, свидетельства которого можно обнаружить, анализируя костные останки этих существ. Способствовать их повсеместной гибели могли крупное наводнение и извержение вулкана, следы которого обнаружили ученые.
Но есть люди, верящие в живучесть гигантских птиц. Пусть даже не самых крупных, но хотя бы среднего размера моа могли сохраниться до сих пор в недоступных уголках Новой Зеландии.
Научному миру динорнис стал известен в 1838 году. Фрагмент гигантской кости был привезен из Новой Зеландии в Англию путешественником по имени Рул и попал к профессору Ричарду Оуэну. Как был удивлен знаменитый натуралист, когда оказалось, что привезенная кость принадлежит птице!
То, что такая птица могла существовать в настоящее время, казалось ученым маловероятным. Как могло произойти, чтобы капитан Кук во время пребывания на островах в 1773 году не обнаружил никаких следов ее, несмотря на то, что очень подробно расспрашивал о животных, населяющих сушу, вождей аборигенов? С тех пор Новую Зеландию посетило множество путешественников, и ни один из них не упомянул о гигантском бегуне.
Любопытно, что в том же самом году публикуется двухтомная книга о Новой Зеландии Дж. С. Полаком, который провел два года на восточном берегу Северного острова. В ней упоминается о том, что на острове раньше жила разновидность эму или страуса. «Я убежден, — пишет автор, — что на острове не так давно встречалась птица, останки которой, найденные у подножия горы Хикуранги, мне довелось видеть. Аборигены рассказывают о давнишней охоте на крупных птиц, но благодаря легкости, с которой те доставались охотникам, птицы эти были повсюду уничтожены».
Заметим, что автор, во-первых, имеет в виду не окаменелые кости, а во-вторых, уверенно говорит о принадлежности их птице, тогда как знаменитому зоологу потребовался для этого тщательный анализ.
В литературе, впрочем, название «моа» впервые было употреблено неким Коленсо.
В 1837 году протестантский миссионер Уильям Уильяме завершил публикацию Нового завета на маорийском языке. Вместе со своим другом и издателем Коленсо они отправились в путешествие по северо-восточной части Северного острова, которое продолжалось два года.
В 1842 году Коленсо опубликовал в «Гасманиа газетт» заметки о путешествии, в одной из которой говорилось: «Летом 1838 года я сопровождал преподобного Уильямса во время посещения им племени, живущего в восточной части острова. Когда мы находились в Уэаппу, густонаселенной местности, я слышал от туземцев о чудовищном звере. Одни говорили, что это птица, другие — что это человек, но все они называли его моа. По их описанию, зверь похож на огромного петуха с лицом человека, он живет в пещерах горы Вхакапунаке, и его охраняют два огромных змея. Они бодрствуют, пока моа спит, и набрасываются на каждого, кто приблизится к вотчине чудовища».
Вновь отправляясь по следам фантастической птицы, Коленсо сел на небольшой пароход, который должен был отвезти его в Бедную гавань, но высадился раньше в Хикс-Бей. Продолжив свое путешествие пешком, он оказался на левом берегу реки Уэаппу, где обитало многочисленное племя нгатипору. В этом районе Коленсо и нашел пять бедренных костей, одну берцовую и одну, которую он не смог определить.
Когда он наконец попал в Бедную гавань, он встретил там своего старого друга Уильямса, который, проведя год в этом районе, собрал довольно богатый урожай диковинных костей. Намереваясь еще больше расширить коллекцию, Коленсо продолжил исследование восточного берега, расспрашивая местных жителей о возможном местоположении остатков чудовищ. В апреле 1842 года он оставил коллекцию сэру В. Хукеру, чтобы тот передал ее профессору Оуэну. В тот же год в музей Королевского колледжа попали многочисленные кости гигантской птицы, собранные Уильямом Уильямсом. Профессор Оуэн смог наконец сделать реконструкцию массивных ног птицы, которую он назвал Dinornis giganteus. По его предположению, она должна была превышать в высоту три метра. Остальные кости позволили ему выделить по меньшей мере четыре вида моа разного роста и строения тела.
Вскоре множество останков динорниса были обнаружены на Южном острове. Богатый материал, который включал в себя даже фрагменты яиц, имеющих в высоту до двадцати пяти сантиметров, позволил Оуэну написать о динорнисах монографию, ставшую классической.
Но в какую же эпоху жили птицы, следы существования которых попали в руки ученым?
Если не принимать в расчет легенды аборигенов, время исчезновения птиц можно определить по характеру окаменелости костей и по возрасту слоев грунта, в которых они были найдены.
Отдельные кости относятся, конечно, к давней эпохе, к третичному периоду, то есть времени, удаленному от нас на пятнадцать — тридцать пять миллионов лет. Но большинство костей находится в состоянии относительной «свежести», другими словами, они еще не успели пропитаться минеральными солями. То, что они попадаются вперемежку с останками животных, до сих пор встречающихся в Новой Зеландии, позволяет отнести их к недавней геологической эпохе и предположить, что возраст их исчисляется не тысячелетиями, а столетиями.
Известно, что маори достигли берегов архипелага за два-три века до первых белых пришельцев, приплывших с Тасманом в 1642 году. Но мы не можем с уверенностью сказать, застали ли они динорнисов, так как в некоторых особых условиях кости могут храниться, не подвергаясь окаменению, много тысячелетий.
Конечно, можно выдвигать множество аргументов в пользу того, что моа были современниками туземцев. Прежде всего обратили внимание на то, что корень слова «моа» входит в некоторые названия местностей и имена людей. Например, Pukumoa (живот моа, или утроба моа), Taramoa (шпора моа), Moawhanganui (долгожданный моа) и т.д. Словом «моа» называют также кустистую прибрежную траву (Spinifex hirsulus), что может объясняться аналогией с псевдомехом страусоподобной птицы.
- Предыдущая
- 46/92
- Следующая
