Хтон - Пирс Энтони - Страница 34

• Предыдущая
• 34/52
• Следующая

Атон грубо приподнял Гранатку, и ее ноги оторвались от края. Она колыхнулась над пропастью и рухнула вместе с ним на пол. Атон гладил ее волосы.

— И она сказала: «Я знала, что ты не сможешь этого сделать, Атон, — не сможешь в реальности». И я не смог. Ибо любовь превратила смерть в иллюзию.

Он обнимал ее, неподвижную и онемевшую.

— О тебе, Гранатка, нет песни, — сказал он. — Но если б я любил тебя, песня бы возникла, и ты бы погибла, ибо мной правит лишь миньонетка.

— Миньонетка, — прошептала Гранатка.

Он обнимал ее, угадывая страх.

— А моя планета, мой дом, моя Хвея продали меня Хтону, потому что я ее любил. Теперь я возвращаюсь.

— Мы все умрем, Атон.

— Проверь, у меня нет выбора, — сказал он, поцеловал еще раз в лицо, в грудь — и ушел.

«Тяжелый Поход, — думал Атон, — извлек нас из мира бушующих ветров, в котором мы так долго пребывали, не догадываясь, насколько он уютен. Поход показал нам мир сердцевины печи, где родившиеся газы бросают свою мощь в обширную систему, подобно самой Земле, без малейших послаблений и сострадания, чтобы сгореть быстро и ярко и вернуться, наконец, обессиленными лишь для того, чтобы вновь возродиться и сгореть. А сейчас Поход открывает нам последнюю из могучих стихий — мир воды».

Атон стоял на берегу реки, задумчиво глядя в нее. «Раньше они ее отвергли, будет ли она теперь, как женщина, мстить им?»

Отряд находился в нескольких километрах отсюда, ниже по течению, а двое мужчин отправились в разведку — один вверх по течению, другой вниз. Каждый оставит за собой знаки, отмечая свою тропу; отряд последует за тем, кто не вернется. Это логично: какой человек, обретя свободу, посмеет вернуться в пещеры? Кто рискнет потерять надежный путь и повернет назад? Лишь неудача заставит его вернуться к собратьям.

Так Атон оказался наедине с истоком, поскольку его позыв к побегу был самым сильным. Он был вооружен, имел при себе мешок с сочным красным мясом и чувствовал, что Бедокур убежал именно этим путем. Где-то найдется его метка.

У воды свечение стало ярче. Атон наклонился, чтоб обмакнуть пальцы в чистую жидкость и коснуться сияющей границы у своих ног. Поверхность тропы была ровной и чуть скользкой. При ходьбе он оставлял на темном камне пятна, словно давил въевшиеся в него растения. Зеленое мерцание пробивалось сквозь толщу воды, с сюрреалистической красотой отбрасывало ему в лицо свой свет.

Вдоль одного берега тянулся узкий уступ, своего рода прорубленная тропинка в пятьдесят сантиметров шириной, прилепившаяся к отвесной стене. Атон придерживался ее, это было на удивление удобно. Иначе пришлось бы пробираться по пояс в воде против быстрого течения, доверяя голые ноги неизвестным речным тварям.

Он выбрал этот путь, хотя и не доверял ему. Никогда еще Хтон не предлагал вариант, который воспринимался бы как безопасный. По тропинке наверняка кто-то ходил, и этот кто-то наверняка был врагом. Атон двигался быстро, но не потому, что спешил, — хотя это могло быть и так, если расстояние до поверхности оставалось велико — а для того, чтобы нарушить планы чудовища, преследующего его сзади. Или напасть врасплох на кого-то, притаившегося впереди.

Пройдены километры, и — ничего. Никаких злобных пещерных зверей на пути. Никаких внезапных обрывов. Тропа тянулась ровная и твердая, рядом спокойно текла вода. Наконец стены раздались, позволив реке, перелиться через мраморные берега и залить почти всю пещеру. Тропа, впрочем, сохранилась, продолжая извиваться вдоль каменной реки, между редких завалов.

Пещеры стали разнообразнее. Появились сталактиты — большие каменные сосульки, нацелившиеся в пол, и сталагмиты, выставляющие им навстречу свои чудовищные зубы. Река образовывала то шумные пороги, то тихие заводи среди отполированного камня успокаивающих оттенков. Мягкий свет, отраженный водой и гладким камнем, придавал всему сверхъестественную прелесть.

Атон замедлил шаг, пораженный незнакомой обстановкой, как если бы его взволновала красота неизвестной женщины. Ветра в пещерах не было, и его отсутствие слегка тревожило. Окружающие пещеры расширялись, сужались и вновь расширялись в змееподобном ритме — с коврами из скользких камней и стенами, покрытыми гобеленами из минералов. Внушительно возвышались колонны каменный лес, размыкавшийся лишь перед петлявшей рекой и ровной тропой, по которой шел Атон.

Очень подозрительно! Это вовсе не тот смертоносный подземный мир, который он знал. Где саламандры и химеры? Где хозяин тропы? Где красные зубы и когти?

Движение! Атон схватил обломок камня и начал подкрадываться. Ведь если это существо не убежит, оно само вскоре станет подкрадываться к нему. За каменными завесами он мельком увидел его: огромное волосатое тело, седое.

Волосатое? В пещерах?

Знак того, что выход близок?

Вскоре он смог разглядеть животное без помех — оно вовсе не было волосатым. Громадная ящерица, камнетеска, а не плотоядное животное; она щелкала по стене здоровенными зубами и пожирала зеленое свечение. Скорее всего, безобидная. Наверняка химера охотилась на кого-то, до того как открыла человека.

Атон подошел к ней сзади, выискивая уязвимую точку под чешуйками. Тварь была большая, с человека; она стояла на задних лапах, опершись передними о стену. Ящерица не повернулась: то ли не услышала Атона, то ли не распознала в нем опасности.

Атон воткнул самодельное лезвие под правую переднюю лапу ящерицы, туда, где чешуйки были тоньше. Оно с легкостью вошло в мягкую плоть. Камнетеска, ничего не понимая, беззвучно упала, схватившись за рану когтями другой лапы. Она тупо раздирала себя, пытаясь унять боль, а Атон, тяжело дыша, стоял и наблюдал за ней. Немного спустя он вырезал ей глаза и ушел. Когда он уходил, камнетеска еще трепыхалась и размазывала кровь по зеленому камню.

Стены вновь сдвинулись, река и тропа стали прежними. На этот раз он увидел на дне реки каких-то тварей: безглазых, словно из резины, с извивающимися во все стороны плавниками. Наконец-то водяная жизнь!

Еще несколько километров пройдено без приключений. Внезапно туннель прервался. Вода, падая из высокой вертикальной шахты, пенилась в круглом озерце и вытекала в русло, вдоль которого он шел. Тропа огибала озеро и круглым ходом уходила в каменную стену.

Он заглянул в этот резко обрывавшийся туннель и ничего не увидел. Потом приложил к стене ухо и услышал отдаленный стук, биение чьего-то сердца. Кто-то там был. Кто-то очень большой.

Атон глянул в озеро и глубоко внизу увидел странную шаровидную медузу, в метр диаметром, покачивавшуюся в выбоине как раз под водопадом. Он запрокинул голову и увидел… свет. Солнечный свет.

Стены шахты были не обработаны. Отдельные слои представляли собой концентрические круги. Некоторые из них выпирали из стены на несколько сантиметров, приближаясь к зеркальному столбу падающей воды. Одна сторона была сравнительно гладкой, словно вода когда-то размыла ее начисто, но с каждой стороны между стеной и водой оставалось сантиметров по тридцать.

Атон снял мех для воды — нелепую обузу при таких обстоятельствах — оставил его вместе с прочими вещами и приготовился к самому сложному восхождению в жизни.

Шахта была диаметром около метра и, похоже, слегка расширялась кверху. Атон прижался к гладкой стороне, раскинул руки полукругом, упершись в стену на уровне плеч, и поднял ногу, чтобы упереть ее о противоположную стену. Потом уперся другой ногой и стал медленно подниматься, так чтобы столб воды безвредно струился между его расставленными ногами. Он отжался руками от стены и приподнялся, после чего сделал два крохотных шажка по дальней стене. И так снова и снова, продвигаясь каждый раз сантиметров по пять.

Подъем поначалу не был труден, но впереди предстоял длинный путь.

Атон решил не беречь силы, поскольку даже отдых в таком положении был утомителен. Если он сумеет быстро достичь верха, там он найдет возможность для отдыха. Если же не доберется туда сразу, усталость вообще помешает ему подняться.

• Предыдущая
• 34/52
• Следующая