48 часов - Маклин Алистер - Страница 51

— О нет! Она даже работает сверхурочно, — взгляд ее был решителен, лицо непроницаемо. — Я абсолютно уверена, — продолжала она, — что могу спокойно вручить вам свою жизнь.

— А вы не боитесь, что я ее присвою?

— Она этого не стоит. Но, может, я и не хочу, чтобы вы мне ее возвращали?

Теперь она смотрела на меня без страха, а потом перевела взгляд на свои сплетенные руки. Она так долго рассматривала их, что я невольно последовал ее примеру, однако не заметил в них ничего особенного.

— Вы хотите знать, зачем я пришла? — отозвалась она наконец с улыбкой, которая ей совсем не шла.

— Нет, — ответил я. — Вы мне уже сказали это. Вы хотели услышать от меня одну историю. Особенно ее начало и ее конец.

— Да, — призналась она. — Когда я еще только начинала в театре, я играла маленькие роли. Но и тогда я знала, какое они имеют значение для всей пьесы. В этой пьесе, написанной самой жизнью, я тоже играю очень маленькую роль. Но в этот раз я не знаю, о чем вообще идет в ней речь. Я появляюсь на три минуты во втором акте, не зная, что произошло в первом. Возвращаюсь на минутку в четвертом и не знаю третьего. И уж вообще не имею ни малейшего понятия о развязке всей этой драмы. Это унизительно для женщины.

— Вы действительно не знаете начала?

— Поверьте мне, Филипп. Я клянусь вам.

Я поверил ей, потому что и сам знал, что это правда.

— В таком случае, будьте добры, принесите мне что-нибудь укрепляющее. Вы найдете это в большой комнате. У меня действительно уже нет сил.

Она охотно выполнила мою просьбу, и то, что она принесла, так взбодрило меня, что она наконец смогла услышать то, о чем просила.

— Был некогда такой триумвират, — начал я. — Это определение грешит некоторой неточностью, но достаточно близко к правде… Сэр Энтони, Лаворски, его бухгалтер, но прежде всего — финансовый советник, а также Джон Доллман, генеральный директор пароходных компаний, связанных с нефтяной компанией вашего мужа, но неинтегрированных из-за налоговых соображений. Сначала я думал, что Маккаллюм, шотландский адвокат, и парижский банкир Жиль Бискар входят в эту компанию, но я ошибался, по крайней мере в отношении Бискара. Он был приглашен под предлогом деловых переговоров, а на самом деле — чтобы выудить из него информацию для подготовки новой аферы. Бискар вовремя что-то учуял и смылся, О Маккаллюме мне ничего не известно.

— Я не знаю Бискара, но могу сказать, что ни он, ни Маккаллюм не жили на «Шангри-Ла», а остановились в отеле «Колумб», где провели несколько дней, и дважды были приглашены к нам на ужин. С тех пор как вы были у нас, я их больше не видела.

— Им не слишком пришлось по вкусу то, как с вами обращался ваш муж.

— Мне еще меньше… Я знаю, зачем был приглашен Маккаллюм. Мой муж собирается зимой начать строительство нефтеперегонного завода в Клайде, и Маккаллюм готовит для этого всякие договора. Энтони полагает, что к концу года он соберет достаточное количество свободного капитала, чтобы вложить его в это дело.

— Наверняка. Очень, кстати, милое определение для самого грандиозного грабежа, какой я только в жизни встречал… Так вот, я полагаю, что мне удастся доказать, что Лаворски является инициатором и мозгом всего этого дела. Именно он в один прекрасный день пришел к мысли, что империя Скаураса нуждается в притоке свежей крови в виде свободного нового капитала. И нашел для воплощения этой идеи в жизнь способ, который, видимо, был ему ближе всего.

— Но у моего мужа никогда не было недостатка в деньгах. У него всегда были самые роскошные яхты, самые роскошные самолеты, самые роскошные дома…

— Я имею в виду совсем другое. Ему не хватало денег в том смысле, в каком их не хватало половине миллионеров, которые во времена Великой Депрессии прыгали из окон нью-йоркских небоскребов. Нет, дорогая, вы ничего не понимаете в серьезных финансовых делах, — это замечание в устах человека, влачащего существование на мизерную зарплату, было поистине великолепно! — Так что не прерывайте меня… Лаворски напал на гениальную идею: заняться крупным пиратством — перехватывать суда, транспортирующие от одного до многих миллионов фунтов. Не меньше.

От изумления она открыла рот, и я позавидовал ее зубам. Половину своих я потерял в борьбе с врагами дядюшки Артура. А сам чертов дядюшка, двадцатью пятью годами старше меня, может похвастаться полным набором натуральных здоровых зубов.

— Вы все это выдумали, — прошептала она.

— Выдумал все это Лаворски. Мне просто не хватило бы воображения. Итак, цель была конкретизирована. Оставалось решить три проблемы: каким образом добывать информацию о времени и месте выхода в море судов с ценным грузом; как перехватывать эти суда; где и как укрывать их, пока будет идти вскрытие сейфов и перегрузка на свои суда. Первая проблема особых трудностей не представляла. Они просто подкупили несколько крупных банковских чиновников. Подтверждением этого может служить попытка с Бискаром. Очень сомневаюсь, что когда-нибудь нам удастся поставить этих людей перед судом. Зато вполне возможен арест и предъявление обвинения их главному информатору, их козырному тузу — нашему доброму другу лорду Чарнли, присяжному маклеру. Тут необыкновенно важный момент. Ведь чтобы все это грандиозное дело процветало, им было необходимо сотрудничество с самим страховым королем Ллойдом или, по крайней мере, с кем-то от Ллойда. С кем-то таким, как лорд Чарнли, который благодаря своей профессии ориентируется во всех морских страхованиях Ллойда… И, пожалуйста, не смотрите на меня так — я теряю нить рассказа… Так вот, большая часть ценных грузов застрахована у Ллойда. Какой-то их частью занимается Чарнли, а значит, знает их стоимость, отправителя, название судна и дату выхода в море.

— Но лорд Чарнли богатый человек!

— Это только кажется. Когда-то он действительно был богат. Но мог же он поставить не на того коня в каком-то деле или неудачно сыграть на бирже… Так или иначе, но он нуждался в деньгах. Возможен и другой вариант. Ведь деньги — это как алкоголь. Одни его переносят, а другие нет. И этим последним, чем больше они его имеют, тем больше надо… Вторую проблему — похищение судов — разрешил Доллман. Для него это не представляло труда. Ваш муж частенько отправляет свои нефтеналивные суда в достаточно темные, малоцивилизованные местности, а потому нуждается в таких же темных и малоцивилизованных сотрудниках. Я даже не думаю, что Доллман сам подбирал пиратские команды. Он воспользовался с этой целью услугами капитана Имри, у которого весьма богатая биография. Именно он получил от Доллмана задание прочесать флот Скаураса и подобрать людей, годных для задуманной работы.

Когда команда была собрана, Скаурасу, Лаворски и Доллману оставалось только выжидать, пока в море выйдет очередное судно с ценным грузом на борту. Именно в такие моменты они помещали вас с горничной в отель, а вместо вас на борту «Шангри-Ла» появлялись пираты и их жертвы. Используя определенные приемы, о которых я вам еще расскажу, Имри и компания захватывали суда, «Шангри-Ла» перевозила плененную команду на сушу, а пираты в это время перегоняли захваченное судно в заранее подготовленное укрытие… Шарлотта, где бы вы спрятали судно?

— Я?.. Не знаю… В Арктике, в пустынном норвежском фиорде, на безлюдном острове… Нет, это не так просто. Судно — это слишком большой предмет.

— Отнюдь, нет ничего проще. Теоретически судно можно спрятать где угодно, стоит только открыть кингстоны и устроить в трюме пару небольших взрывов.

— Так просто?

— Так просто. Думаю, что в настоящий момент наиболее посещаемым и переполненным морским кладбищем является западная часть пролива на восток от Дюб Сджэйра — этакое небольшое спокойное местечко, носящее милое название «Глотка мертвеца». Выждав момент, когда море спокойно и не наблюдается никаких там приливов и отливов, вы приводите свою добычу на облюбованное место, открываете кингстоны и… буль, буль, буль… Если сравнить таблицу приливов и отливов со временем исчезновения судов, можно совершенно точно определить, что пять из них были затоплены около полуночи. «Исчезли в полночь», как выражаются поэты. Правда, для заинтересованных страховых компаний дело это было начисто лишено лирики. «Глотка мертвеца»… Можно ли было найти лучшее название?… Боже! До меня только что дошло! Это название крупным шрифтом напечатано на карте, и его может увидеть каждый. Только для Калверта самое темное место находится под фонарем…