На коне бледном - Пирс Энтони - Страница 37
- Предыдущая
- 37/77
- Следующая
Слова разносились по улице, отдаваясь в рукотворном ущелье гулким эхом. Музыканты и девушка словно отточили свое мастерство за годы совместных выступлений, добились полной слаженности.
— …троны, и у стеклянной глади сбрасывают свои златые короны!
Полицейские, на мгновение откинув обычные безверие и цинизм, стали один за другим снимать позолоченные солнцем шлемы. За ними последовали остальные, повинуясь непостижимому, но властному зову души. Через несколько минут все стояли, обнажив головы.
— Херувимы и серафимы падают ниц пред Тобою!
Одна из особо впечатлительных девушек из хора, стоявшая возле двери, с громким криком рухнула на асфальт.
Это настроение распространялось в людском море, словно круги от брошенного в воду камешка. Охваченные экстазом, люди стали падать на землю. Среди них оказались даже полицейские.
Музыка звучала подобно громовым раскатам, сотрясая здание. Весь район превратился в гигантский храм. Люди застыли, не отрывая от окна, откуда исходили божественные звуки, потрясенных взглядов. Некоторые опустились на колени, кое-кто неподвижно распростерся на асфальте.
— Кто был, есмь и пребудет во веки веков!
Гимн закончился. Музыка затихла постепенно, будто только что шла передача на небесной радиоволне, а потом кто-то сбил настройку. Половина собравшихся и прихожанки все еще не поднялись на ноги, полицейские были погружены в свои видения, словно наглотались наркотиков. Наступила полная тишина.
Зейн повернулся. Старики и санитар, так же как стражи порядка, уставились невидящими глазами прямо перед собой. Ударник и Луи-Мэй потрясение смотрели друг на друга. Проповедник погрузился в молитву, подняв голову, простирая руки…
— Черт! — наконец пробормотал гитарист. — Жизнь потрачена впустую. Вот он, настоящий кайф!
— Точно! АП пусть провалится в Ад, чувак! — кивнул органист. — Вот это отрыв!
Зейн подошел к клиенту.
— Теперь пора, — сказал он, включив таймер. — Довольны?
Старик улыбался:
— Еще бы, Смерть! Я увидел Бога! После такого все в жизни кажется ерундой. Двое моих приятелей уже отправились к Нему.
Он обмяк, и Зейн торопливо извлек душу. Люди стали понемногу приходить в себя.
Проповедник поймал его взгляд:
— А еще говорят, что Господь равнодушен к дедам земным, — тихо заметил он, как будто зная о сомнениях, терзавших самого Танатоса.
Зейн не ответил. Он вышел на улицу, миновал хористок, с трудом, как будто после долгого сна, поднимавшихся на ноги, притихшую толпу. Подошел к своему коню.
К дому подъехала машина с эмблемой Государственной службы по надзору за органами соцобеспечения. Похоже, происшествие привлекло внимание властей. Теперь в приют нагрянут инспектора, которых заинтересуют условия содержания престарелых. Зейн зло ухмыльнулся. Они обнаружат умерших стариков, привязанных к стульям в комнате, где воняет мочой, запрещены любые развлечения, даже музыка. Причем подобные правила хозяин счел настолько важными, что не преминул вызвать специальное подразделение полиции для их поддержания. Вряд ли чиновникам такое понравится… Что ж, хотя бы в одном доме призрения произойдут существенные перемены, а жизнь несчастных стариков изменится к лучшему.
Прежде чем отправиться по новому вызову, Зейн в последний раз огляделся по сторонам. Церковь, танцевальный клуб и приют… Наверняка новые веяния коснутся не только последнего здания. Ведь прихожане, ребята из дансинга и обитатели приюта обнаружили, что нужны и способны помочь друг другу, а стало быть, и себе! Возможно, весь Майами теперь заживет по-новому.
Следующий его клиент жил за городом. Морт превратился в автомобиль и помчался по шоссе — времени осталось в обрез. Красочные щиты, мелькавшие справа и слева, свидетельствовали о том, что здесь шла настоящая рекламная война.
«ЗАЧЕМ ПОЛЗАТЬ ПО ЗЕМЛЕ, ЕСЛИ МОЖНО ЛЕТАТЬ?» — кричал аршинный заголовок. Пониже была изображена машина, застрявшая в пробке, над ней беззаботно парил ковер. Все члены семьи, оседлавшие его, так старательно улыбались, словно на самом деле рекламировали зубную пасту.
Зейн невольно усмехнулся. Хоть он сейчас в автомобиле, никогда не попадет в пробку.
— Ты что, специально показываешь мне это, чтобы я оценил тебя по достоинству?
Двигатель довольно заурчал.
Следующий шедевр гласил: «ПУТЕШЕСТВУЙ С КОМФОРТОМ!» Люди, как две капли воды похожие на тех, кого художник запечатлел на предыдущем щите, летели на ковре во время грозы. Отец семейства имел хмурый вид, элегантно уложенные волосы матери спутались и прилипли к ушам, а ребенок сполз с измятой, севшей под воздействием влаги ткани и вот-вот упадет! Бр-р! Какой ужас! Зато под ними та же самая семья в надежно закрытом от буйства стихии салоне автомобиля наслаждалась поездкой.
— Да, производители автомобилей не сдаются, — заметил Зейн. Он посмотрел на свои часы. Оставалось еще несколько минут.
Еще один рекламный щит впереди. Высоко в небе летел ковер. Под ним — огромное дождевое облако, нависшее над автомобильной пробкой. «КОВРЫ КОМПАНИИ „ВАВИЛОН“ ЛУЧШЕ ЛЮБОЙ МАШИНЫ! С ПОМОЩЬЮ НАШИХ ЧАР — ВЫШЕ, ДАЛЬШЕ БЫСТРЕЕ!»
Но противники нанесли коварный ответный удар. Очередная типичная американская семья задыхалась, как рыба на суше, потому что их ковер попал в разреженные слои атмосферы. Внизу по свободному скоростному шоссе мчался автомобиль. «ГЛАВНОЕ — БЕЗОПАСНОСТЬ И КОМФОРТ, — советовала надпись внизу.
— МАШИНЕ — ДА, КОВРАМ — НЕТ!»
Зейн с удовольствием посмотрел бы, что ответили на этот выпад производители ковров, но пришлось свернуть с шоссе.
Он ехал по поселку с однотипными коттеджами и ухоженными лужайками. Точь-в-точь какой-нибудь квартал Майами или Лос-Анджелеса, где живут зажиточные люди. Зачем бежать из города и переносить его с собой?
Он свернул и припарковался около невысокой сосны, рядом с машиной клиента. На ее ветровом стекле была наклейка: «Пассажир — инвалид».
Следуя указаниям талисмана, Зейн вошел в дом. В ванне, полной горячей воды, расслабившись, лежал молодой мужчина, мускулистый и вполне здоровый на вид. Он никак не отреагировал на появление незваного гостя. Несмотря на то что хозяин коттеджа не испытывал никаких трудностей, по крайней мере явных, именно он должен умереть через несколько минут.
— Привет, — произнес немного растерявшийся Зейн.
Мужчина не спеша поднял голову.
— Пожалуйста, выйдите, — сказал он негромко.
— Сначала я должен выполнить свою работу.
— Ах, работу? Наверное, на вас какая-нибудь форма и вы вообразили, что мне все сразу станет ясно без слов. Увы, я слепой.
Понятно теперь, почему на машине такая наклейка. Но от слепоты не умирают. Конечно, если произойдет несчастный случай…
— Меня вы сумеете увидеть, если постараетесь, — сказал Зейн.
— Вы что, какой-нибудь знахарь-шарлатан из секты? Убирайтесь отсюда! Я атеист и не общаюсь с подобными типами!
Вот это да! Разве можно вызвать Танатоса к человеку, не признающему существование высших сил? С другой стороны, он, возможно, только считает себя циником-материалистом, а в глубине души верит в жизнь после смерти. Второй вариант: в Чистилище опять что-то напутали. Служащие не поняли, что потенциальный подопечный на самом деле не нуждается ни в чьей помощи. Но раз уж Зейн прибыл сюда, нужно довести дело до конца.
Он пригляделся и заметил темное пятно, медленно расползающееся по воде.
— Вы перерезали себе вены!
— Именно, и настоятельно прошу вас не вмешиваться. Моя семья уехала на два дня, так что они узнают об этом, лишь когда все будет кончено. Да, я располосовал лодыжки, с комфортом расположился в ванне и таким приятным способом постепенно ухожу из жизни. Мне сейчас спокойно и хорошо. Пожалуйста, не мешайте — больше от вас мне ничего не надо. Пусть смерть возьмет свое.
— Я прибыл сюда именно ради этого, — сказал Зейн. — Я Смерть.
Мужчина рассмеялся. Он заметно оживился.
— Вот как, живой скелет с косой? Сумасшедший!
- Предыдущая
- 37/77
- Следующая
