Ночная кобылка - Пирс Энтони - Страница 62

• Предыдущая
• 62/100
• Следующая

— Отвези меня на то место! — сказал Бинк ночной кобылке. — А остальные должны объявить повсюду, что я нахожусь у Баобаба в одиночестве. Я хочу, чтобы замаскировавшийся враг тоже узнал эту новость. — Тут Бинк поглядел на заколдованного сына, который недвижимо лежал на кровати. — Я отомщу за тебя, Дор. Я обещаю тебе! И за всех тех, кто честно исполнил свой долг. Этот враг все равно где-нибудь просчитается! — при этом Бинк демонстративно притронулся к рукояти висевшего у него на поясе меча.

Аймбри совсем не думала, что Бинк жестокий человек, но, глядя на его решительное лицо, она ясно поняла, что слова нового короля — не пустой звук, и он сделает все, чтобы выполнить свое обещание.

Аймбри доставила Бинка к месту, где рос Баобаб. Кентавр Чем была уже там, охраняя все то, что оставил внутри ствола могучего дерева старина Хамфри. Все вещи казались нетронутыми, все вроде было на своих местах.

— При каких обстоятельствах его обнаружили? — поинтересовался Бинк.

— Он сидел на полу и держал в руках вот эту бутыль, — объяснила Чем, поднимая маленький красный сосудик, — он должно быть расставлял все в определенном порядке, когда...

— Спасибо тебе, — проговорил Бинк и взял бутылочку в руки, — сейчас ты можешь скакать в замок Ругна, ты свободна. Хотя постой, погоди минутку. — Бинк откупорил бутылку.

Из бутылочки сразу же вырвался красный пар.

— Всадник! — раздался встревоженный голос старого волшебника. Пар сразу же рассеялся в воздухе, и голос Хамфри затих.

— Он запечатал в бутылку свой собственный голос! — воскликнула Чем.

— Теперь мы знаем, кто его заколдовал, — проговорил спокойно Бинк, — это тот самый Всадник. Хамфри ведь обещал нам сказать, кто это сделает, и он сдержал свое обещание — как раз перед тем, как тоже потерять разум.

— Остерегайтесь Всадника! — вспомнила Аймбри. — Он и раньше предупреждал об этом.

— Все указывает на то, что Всадник находится где-то поблизости, — рассудил король Бинк. — Это как раз то, что мне нужно. Когда я останусь один, он непременно заявится ко мне. — Он поманил к себе Чем. — Хамфри сдержал свое обещание. Он дал нам ключ к разгадке тайны. Скорее оповести об этом остальных. Я думаю, что мы на пороге разрешения загадки и разрыва этой цепи. По крайней мере, мы теперь знаем, что означали оба пророчества. Теперь мы знаем, кого и почему мы должны обезвредить.

— Не нравится мне все это, — сказала Чем, но повиновалась приказу. Она поскакала в замок Ругна.

— Я помню ее еще жеребенком, — сказал Бинк. — Маленькое, но не по годам умное создание, всегда в мыслях рисовала карты окружающей местности. А сейчас она выглядит такой очаровательной девушкой! — Бинк повернулся к Аймбри. — Когда я сказал, что останусь один, я совсем забыл про тебя. Я думаю, что ты не станешь возражать, если я попрошу тебя остаться здесь, со мной, хотя, насколько я знаю, ты боишься Всадника.

— Я не боюсь Всадника! — возразила Аймбри. — Это дневной конь боится его как огня. Если этот ужасный человек только посмеет приблизиться ко мне, я поставлю своим копытом на его черепе такую отметку, что она останется там до конца его дней!

— Неплохо звучит, — одобрил король с улыбкой, — но все-таки будет лучше, если ты препоручишь его мне, поскольку он, как мне кажется, не житель Мандении, а потому ты можешь быть уязвимой для его волшебных чар. Как он выглядит?

Аймбри явила перед Бинком сценку, в которой постаралась изобразить Всадника с максимальной точностью. Теперь Аймбри просто тряслась от ярости: ну конечно же, этот человек не из Мандении! Он специально ее обманывал, чтобы Аймбри не узнала, какую именно угрозу Всадник представляет для Ксанта. А она позволила одурачить себя с такой легкостью! Это было похоже на то глупое упущение, которое совершил Хамфри, ставшее его фатальной ошибкой.

— Все это очень хорошо, Аймбри. У тебя прямо талант к этому. Если бы ты не была ночной кобылкой, то тогда у тебя были бы еще такие таланты, как умение являть сценки и дематериализоваться в ночное время. Но, насколько я понимаю, эти черты часть твоей сущности, а не природные таланты. — Бинк покачал головой. — Вообще-то волшебство достаточно смешная вещь, я в него никогда по-настоящему серьезно не верил. Ты знаешь, чем больше я начинаю в этом разбираться, тем больше появляется нового и непонятного, и тут я осознаю, что я совсем ничего не понимаю.

Вдруг Аймбри поняла, что этот человек нравится ей даже больше, чем его жена Хамелеон. Он был прекрасным человеком, без всякого самомнения, умным и практичным.

— Волшебство вообще-то кажется мне совершенно обыденной вещью, — продолжал Бинк, — наверное, потому-то мне так сложно его понимать.

— С одной стороны, обладание талантами и их магическое использование, — проговорил Бинк. — В течение столетий мы, люди, полагали, что все живые существа либо полностью волшебники или маги, либо обладают какими-то частицами этого. К примеру, люди занимались волшебством, а драконы сами по себе были волшебными. Затем мы обнаружили, что некоторые кентавры тоже способны быть волшебниками. Таким образом был уже целый ряд разных живых существ, которые практиковали магическую науку. Вот подобные тебе ночные кобылки тоже своеобразные волшебники, они тоже подходят под это определение. Если, к примеру, исходить из того, что вы обычные лошади, только обладающие какими-то волшебными талантами, тогда встает проблема раздвоенности личности, поскольку говорить, что личность обладает двумя талантами сразу, значит признать, что личность не едина — один индивид обладает одним талантом. Сначала мы думали, что каждый талант — это нечто отличное от ему подобных, но затем обнаружили, что многие талантливы не в одной только области, и это никак не противоречит концепции «одно существо — один талант». Но вы...

— Я поняла, что ты имеешь в виду, — отозвалась Аймбри, — но все ночные кобылки способны дематериализоваться и являть разнообразные сценки. Может быть, волшебные создания способны обладать более чем одним талантом!

— Или то волшебное создание, которое способно ночью проходить через любые объекты, ведь у него одновременно есть и талант, и дар воспроизводить какие-то сценки, — сказал он. — Но вернемся снова к попытке определить волшебство, дар. Грубо говоря, в один прекрасный день мы откроем какую-нибудь неизвестную форму волшебства. Подумай, что за человек этот Всадник — очевидно, он в состоянии накладывать заклятья на других людей. Само по себе это не столь важно и знаменательно — мой отец Роланд, к примеру, мог парализовывать людей взглядом, а король Трент обладал способностью превращать их во что-то иное. Но вот что интересно — как этому Всаднику удается действовать у нас, можно сказать, под носом, так, что никто его ни разу еще не заметил. Означает ли это, что у него есть еще один талант — подобно тому, как у тебя таланты появляются ночью. Пока мы этого не знаем, но все равно нужно быть готовым ко всему.

— Теперь я понимаю твои сомнения, — ответила Аймбри. — Волшебство — вещь намного более сложная, чем я прежде думала.

— Я хочу, чтобы ты постаралась сейчас припомнить или предположить, где мог находиться Всадник всякий раз, когда очередной король терял рассудок, — продолжал Бинк. — Он, очевидно, побывал тут и успел сделать свое черное дело, но ведь его начали отождествлять с жителями Мандении, когда они были еще далеко отсюда. Его маршрут может дать нам возможность в конце концов обезвредить его. Я думаю, что Всадник — это все-таки кто-то из Ксанта, кто из соображений личной выгоды помогает людям из Мандении. Они, очевидно, сделали его помощником командира своего отряда в благодарность за оказанные услуги, но он все-таки не стремится помогать им слишком часто. Так, он позволил вам бежать, хотя прекрасно знал, что вы боретесь с людьми из Мандении, а это было явно невыгодно карфагенянам.

— Это все его хитрости, — темпераментно воскликнула Аймбри, — если жители Мандении и жители Ксанта обескровят друг друга, то он может прекрасно подчинить всех своей воле!

• Предыдущая
• 62/100
• Следующая