С мечом кровавым - Пирс Энтони - Страница 15

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая

Мима вспомнил о тех двух годах, что он провел в заточении во дворце. Ему подавали редчайшие деликатесы, все его слуги и наложницы питались отменно. Теперь он корил себя за эгоистичное пренебрежение делами княжества в то время, когда зарождались предпосылки нынешней ситуации. Если бы он раньше исполнил свой долг и принялся за работу, для которой был предназначен, то, возможно, сумел бы хоть немного смягчить страдания соотечественников. Сколько добрых граждан умерло от голода, в то время как он изводил отца отказами выполнить свой долг?

Однажды, когда Мима стоял, обозревая эти отвратительные картины, он заметил человека, который бродил среди умирающих. Принц махнул министру, и тот поспешно приблизился.

— Кто этот человек? — осведомился Мима.

Чиновник озадаченно огляделся.

— Принц, о ком вы говорите?

— Вон о том человеке в черной накидке, — пропел Мима.

Министр снова внимательно посмотрел, куда указывал принц, и поднял брови:

— Я не вижу никакого человека.

Миме это надоело. Он зашагал вперед, а министр потрусил следом. Они подошли к человеку в хламиде, который склонился над одним из соломенных тюфяков.

— Ты! — позвал Мима. — Назови себя!

Человек не обратил на него никакого внимания. Разгневанный неуважением, Мима встал прямо перед ним.

— Отвечай же, а не то берегись!

Человек медленно поднял голову. Под капюшоном появилось его лицо. Оно оказалось невероятно худым; фактически это был череп с глубоко запавшими глазами и выступающими вперед зубами.

— Ты видишь меня? — спросил странный человек.

Мима опешил. Ему стало ясно, что это не заурядный прохожий!

— Конечно же, я тебя вижу! Я хочу знать, кто ты такой и что здесь делаешь?

Запавшие глаза, казалось, посмотрели на Миму внимательнее. Щель рта открылась:

— Я — Голод.

— Голод! — воскликнул Мима. — Это что еще за имя?

— Имя моей должности.

— Должности? — удивился принц. Он повернулся к министру: — Что ты на это скажешь?

Чиновник явно чувствовал себя неловко.

— Наследный принц, безусловно, голод налицо. Поэтому мы и здесь. Должен признаться, что не совсем понял ваш вопрос о должности.

— О должности, про которую толкует этот человек, именующий себя Голодом, — проговорил Мима злым речитативом.

Замешательство министра усилилось:

— Мой господин, я не вижу никакого человека.

— В-в-в-вот эт-т-т-тот! — вскричал Мима, позабыв про пение. Он протянул руку, чтобы дотронуться до изможденной фигуры, мало заботясь о том, что человек, вероятнее всего, был неприкасаемым.

Рука прошла сквозь тело, не ощутив ни малейшего сопротивления.

Ошеломленный Мима застыл на месте.

— Ты призрак? — спросил он.

— Я — воплощение Голода, спутник Войны, временно выполняю поручение Смерти, — ответила фигура.

— И никто больше тебя не видит?

— Не понимаю, почему ты видишь меня, — признался Голод. — Обыкновенно ни один смертный не может видеть или ощущать инкарнацию.

— Видишь ли, меня заботит бедствие, постигшее эти места, — пропел Мима.

— Мне необходимо узнать тяжесть положения и найти наилучший способ облегчить страдания людей. Не можешь ли что-нибудь посоветовать?

— Накорми свой народ, — ответил Голод со смешком, от которого бросало в дрожь.

— Как? У нас нет ни пищи, ни средств для распределения продуктов.

— Я не даю советов, а только делаю вывод.

— Что ж, тогда представь меня тому, кто выше тебя, — раздраженно сказал Мима, а его министр потихоньку пятился назад, полагая, что принц помешался.

Голод сделал некий магический жест.

— Я вызвал Танатоса, — промолвил он и стал растворяться в воздухе, пока не исчез.

Мима оглянулся и увидел отступающего министра.

— Подожди! — крикнул он, и чиновник, все еще очень обеспокоенный, остановился. — Я только что говорил с воплощением Голода, а сейчас буду беседовать с воплощением Смерти. Ты оставайся здесь.

— Как пожелает мой господин, — нервно ответил министр. Было видно, что он предпочел бы оказаться в любом другом месте.

В небе появилось облачко и возникла какая-то фигура. Она быстро приближалась. Это был красивый бледный конь, скачущий по воздуху без всяких, крыльев, на котором сидел всадник в плаще. Конь встал перед Мимой, и всадник спешился. Если Голод был невероятно худ, то Танатос оказался скелетом. Он протянул руку с пальцами-костями:

— Приветствую тебя, принц.

Мима пожал руку. Кости были голыми и твердыми.

— Приветствую тебя, Танатос. Не сочтешь ли ты мою просьбу чрезмерной, если я попрошу тебя сделаться видимым для моего министра? А то он думает, что у меня галлюцинации.

Танатос повернулся к чиновнику.

— Приветствую тебя, министр, — поздоровался он.

У того отвалилась челюсть.

— Пр-пр-пр-при… — начал он.

— Попробуй это спеть, — предложил Мима речитативом.

Танатос снова повернулся к Миме:

— Мой помощник попросил меня переговорить с тобой.

— Меня беспокоят страдания этих людей, — пропел Мима. — Я хочу облегчить их, однако мне мешают обстоятельства, которые я не в силах контролировать. Я подумал, что поскольку ты заинтересован в этом деле, то мог бы что-нибудь посоветовать.

Танатос поднял костлявую руку и прикоснулся к тяжелым часам. Внезапно все вокруг замерло. На лице министра застыло ошарашенное выражение; облака на небе остановились. Дым от костра, горевшего неподалеку, словно замерз. Ничто не двигалось, кроме Танатоса, Мимы и огромного бледного коня.

— Ты видишь инкарнации, а это свидетельствует о том, что ты связан с нами, — проговорил Танатос. — Мне нужно выяснить этот вопрос. Хронос должен знать.

Он снова притронулся к часам — и вдруг рядом с ними возник некто в белом плаще, держащий большие сверкающие Песочные Часы.

— Здравствуй, Танатос, — сказал вновь прибывший. Он выглядел как обычный человек. — И ты. Марс, здравствуй. Рад снова встретить вас обоих.

— Марс? — спросил Мима.

— Марс? — повторил Танатос, видимо, столь же озадаченный.

— Ах, он еще не вступил в должность? — удивился Хронос. — Прошу извинить мою оплошность. Я, знаете ли, живу вспять. Одну секунду, я удалю этот эпизод.

— Нет! — вскричал Мима, от волнения даже перестав заикаться. — Неведение уже принесло столько горя! Я сохраню тайну, если так надо. Но при чем здесь Марс?

Хронос и Танатос, обменявшись взглядами, пожали плечами.

— И в данном случае проблема заключается в войне. Война отвлекает необходимые ресурсы; так, продовольствие бессмысленно уничтожается, вместо того чтобы кормить голодающих. Чтобы справиться с бедствием, тебе сначала нужно покончить с войной. Поскольку ты должен стать Марсом, воплощением Войны, то у тебя появится возможность решить этот вопрос.

— Я… стану Марсом? — ошарашенно спросил Мима. — Но мне нужно управлять княжеством, жениться на невесте!

— Что ж, я думаю, ты можешь отказаться от должности, — ответил Хронос.

— Нет ничего неизменного, и, разумеется, та реальность, которую я помню, вполне может стать иной. Но если ты серьезно говорил об облегчении страданий в мире…

Мима огляделся и увидел тюфяки, на каждом из которых лежал голодный человек — мужчины, женщины и дети.

— Я должен прекратить это! — сказал он.

— Тогда у тебя будет благоприятная возможность, — проговорил Хронос. — Я рад, что в этом отношении не придется менять будущее; мне нравилось работать с тобой, и было бы жаль, если бы ты исчез… хотя, конечно, ты воспринимаешь все это совсем иначе.

— Ты… живешь вспять? — спросил Мима, возвращаясь к пению, так как почувствовал, что заикание вот-вот вернется. — Из будущего в прошлое?

— Правильно. Поэтому я буду порой вспоминать о вещах, которые всем вам еще только предстоят… Я так часто совершаю промахи! — Он повернулся к Танатосу: — А давно ли произошли перемены в ведомстве Марса? Я был занят другими вопросами и совершенно упустил из виду это событие.

— Они еще не произошли, — ответил Танатос.

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая